в церковном суде. В конце 1812 года после отлучения женщину осудили за неуважение к суду. Процедура настолько шокировала парламент, что тот запретил использовать отлучение и посоветовал применять иное наказание.

В реформированных, как и в средневековых, церквах конгрегация склонялась к моральной дисциплине за действия, которые не являлись в прямом смысле преступлениями против государства. Приведем типичный пункт, выбранный наугад из приходских регистров городской церкви Святого Ботольфа в лондонском районе Олдгейт (написание сохранено): «Меморандум о том, что Уильям Эриш, которого отлучили за невыплату пасторского побора, остается женатым на своей жене, после того как его в соответствии с каноническим законом освободили от его клятв, и тогда упомянутый Уильям Фиш стоял в церкви во время проповеди и просил как Господа, так и людей забыть о нанесенной им обиде в соответствии с суждением мистера Стенхоупа. Покаяние принесено в 15-й день декабря в году 1583-м».

Эришу также пришлось оплатить проповеднику его проповедь. Нередко во время правления Елизаветы в церкви Креста Святого Павла в Лондоне появлялась толпа кающихся в белых саванах, несущих свечки. По всей Европе кающиеся продолжали стоять в белых саванах. В Шотландии или некоторых частях Германии они могли также стоять в «кувшине» или железном воротнике, прикрепленном к столбу в церкви. Одним из последних осужденных и понесших наказание в английской церкви был деревенский скрипач Фен Диттон, отлученный в 1849 году.

Поскольку наказания в церковных судах представляли собой не только образец моральной дисциплины в церкви, но и оказывались полезным способом наведения порядка в народе (различие между двумя законами не так-то легко установить), светские правительства противились праву духовенства отлучать и таким образом порождать светские наказания без соотнесенности с магистрами.

С одной стороны, аргументация связывалась с папистами и кальвинистами, с другой — со всеми правительствами, поддерживаемыми лютеранами, сторонниками англиканской церкви и цвинглианскими богословами. Слово «эрастианский» начало символизировать противоправное вмешательство государства в дела церкви.

Далекий от того, чтобы проповедовать, что государство может вмешиваться в дела церкви, Эраст учил, что церковь не должна влезать в дела светских властей и что светские наказания следует применять только по решению светского суда.

Повсюду в Европе его точка зрения начала превалировать, а старое «обращение к светским властям для наказания» продолжало долго сохраняться в Испании и Италии, и любопытные сохранившиеся случаи встречаются в протестантских странах.

Век Реформации увидел, как меняется эффективность судов, улучшая механизм организации той моральной дисциплины, которую требовало время. Затем наступил момент, когда суды государства оказались теперь настолько более эффективными, чем прежде, и в такой степени управляли общественным сознанием, что система церковных судов оказалась больше не нужна.

И она медленно чахла, проявляясь только во внутренних делах церковной жизни и моральной дисциплины духовенства. Наказание после отлучения перешло в более простую форму, помогая ослеплять невежественное общество. Многие отлучения отмерли в XVII веке, потому что тогда люди стали доверять сильным судам светской власти.

УБЕЖИЩЕ В ХРАМЕ

Те же самые процессы случались в связи с обычаем поиска убежища в храме. В ранние годы родовой вражды и несовершенного законодательства устройство таких убежищ оказывалось необходимым, чтобы обвиняемые могли искать в них защиту, пока не происходил справедливый суд.

Представление о святилищах вовсе не являлось исключительно христианским. Однако в христианском мире имевшие проблемы люди вскоре стали укрываться у алтарей, и римские императоры поддержали подобный обычай. В конце Средних веков подобный обычай стал средством избегания наказания.

Известно несколько примечательных случаев. В церкви Святого Мартина в начале XV века группа людей, живших в храме, практически стала бандой разбойников, разраставшейся с необычайной скоростью.

Чаще же святилища использовались беззащитными людьми. Так, из записей храма Святого Иоанна в Беверли видно, что за шестьдесят лет (до 1538 года) там укрывались почти 500 человек. Большинство правительств конца Средних веков, включая и папскую курию, пытались запретить подобную практику.

Самые могущественные государства XVI века вовсе не хотели распространения анархизма. В 1539 году французское правительство по распоряжению Вилле-Котре запретило право искать убежища в гражданских случаях и решительно ограничило число криминальных случаев.

В 1540 году король Англии Генрих VIII уменьшил число убежищ и лишил права неприкосновенности виновных в убийствах, изнасилованиях, грабителей на больших дорогах, взломщиков, поджигателей или совершивших святотатство. Предписание не отменяли в Англии вплоть до 1624 года, и даже после этого некоторые привилегии давались в Дареме и Честере. Так же как и в Пфальце, они действовали до 1697 года.

Все протестантские страны запрещали данное правило в течение своих Реформаций, некоторые дольше, чем другие. В Шотландии, хотя право в его старой форме отбросили, в Холирудпарке сохранилось как возможное убежище для должников до 1880 года.

В католических церквах правило ограничили прежде всего благодаря папе Григорию XIV, который в 1591 году отказал в нем убийцам, еретикам, предателям, разбойникам с большой дороги и грабителям церквей. Однако в некоторых случаях такие места имелись, несмотря на известные неудобства.

В церкви в швейцарском районе Бадена в 1770 году обеспечение охраны человека, обвиненного в краже рубашки и пары ботинок, стоило 1173 флорина. Несколько замкнутых территорий, особенно в Храме (крепость, построенная тамплиерами) Парижа, выжили во Франции и сохранились вплоть до революции 1789 года. Подобные места запретили в Силезии в 1743 году, в Тоскане в 1769-м, в католических германских государствах в начале XIX века.

Остатки таких правил и сегодня встречаются в католических странах. Конкордат 1929 года, заключенный между Муссолини и папой, и сегодня регулирующий Италию, предполагает, что светские чиновники не станут распространять свои функции на церкви, предварительно не уведомив церковные власти.

Как и наказания, выполняемые вследствие отлучения, право убежища соответствовало более простому по устройству обществу. Эффективность общественного правосудия сделала его ненужным.

ПРЕИМУЩЕСТВА ДУХОВЕНСТВА

В первые годы существования христианства в Римской империи (то есть со времени правления Константина Великого (правил в 306–337), который в 313 году Миланским эдиктом допустил свободное исповедание христианства. — Ред.), а также в странах, не ставших христианскими, духовенству делались некоторые послабления. Они получили право, чтобы их судили в соответствии с их собственной юридической системой, церковными судами. Подобная практика до конца Средних веков расширялась, причем не только для духовенства, но и для всех, кто смог представлять второстепенные ордеры, хотя и жил как мирянин.

Почти все, кто мог читать, воспринимали подобные свободы как слабость средневекового правительства. Средневековые сюзерены делали то, что могли, чтобы ослабить воздействие таких послаблений. Ни одно эффективное правительство не могло это допускать, и новые монархи, такие как Генрих VII Английский, пытались их ликвидировать еще до Реформации.

Протестантские страны запретили преимущества духовенства несколькими способами.