Змея, рассматриваемая как гностический символ, возвращает нас к теме этих Записок. Кстати, она здесь плохо смешана Шехристани с драконом, символом Йалдабаофа, и помещена в последний разряд творений, тогда как представляла в системе гностиков Нуса (греч.), сына Йалдабаофа, духовного проводника мистерий гнозиса. Несмотря на эту путаницу, свидетельство арабского писателя представляет большой интерес для разъяснения духовного крещения огнем, противоположного материальному водному крещению: первое являлось крещением света и озарением, а второе – крещением тьмой. Сказанное Шехристани о трезвенниках, избегавших брака, согласуется со сведениями, данными Святым Иринеем и Святым Епифанием; что касается упражнений, при помощи которых офиты и адамиты усмиряли свои тела на своих тайных сборищах, то по оргиям, изображенным на скульптурах кубков и шкатулок, и культу, воздаваемому сектантами Мете или Мате, видно достаточно, какой природы они были.

То, что Шехристани говорит о двух началах Вардессана совершенно согласуется с сообщениями Отцов Церкви[918]. В третьем начале Маркиона узнается София Ахамот, благодаря которой осуществилось смешение света и тьмы, а следы искаженного обнаруживаются еще в главах о спиритуалистах и тамплиерах(араб.), где семь эонов спутаны с семью планетами, но проливается свет на родство восточных тамплиеров со своими западными собратьями: так, шабаш у приверженцев храмов отмечался в субботу в честь Сатурна, хотя оргии тайных капитулов тамплиеров совершались в пятницу в честь гения андрогинной любви Мете.

Согласно Шехристани, сторонники храмов представляют собой ветвь сабеян и пункты их культа и доктрины следующие: они говорят, что человек нуждается в видимом посреднике, которым он должен управляться; вот почему сторонники храмов обращаются к семи планетам как к видимым храмам. Они наблюдают: 1) дома и остановки планет; 2) их восток и запад; 3) их благоприятное или неблагоприятное совпадение; 4) их влияния на климат и страну; 5) они изготавливают кольца и звездные заклинания; 6) они посвящают своему культу субботу, день, когда они надевают особые облачения и повторяют молитвы, посредством которых они просят от Сатурна помощи и процветания[919].

Какими бы несовершенными ни были сведения, сообщенные Шехристани[920] о маркионитах, каинанитах, вардессанитах и сабеянских тамплиерах, их достаточно, чтобы показать существующую тесную связь между гностическими системами и религиозными системами древней Персии. Источник этих доктрин находился в Сирии, где культ тельца и ночных сборищ сохранился еще и сегодня среди друзов и носсаири, и откуда пришли в Европу благодаря Крестовым Походам эти отвратительные оргии, секрет которых разоблачен скульптурами и надписями на идолах, кубках и шкатулках. Гнозис, каким бы чистым и возвышенным ни являлся в концепции философов, его установивших как систему космогонии и иерархии ангелов и демонов, был извращен распутниками, использовавшими его исключительно для усыпления своих постыдных страстей, или честолюбцами, использовавшими распущенность, чтобы удостовериться в слепом послушании посвященных.

Памятники, сюжеты которых отчасти объясняются в приведенных фрагментах Святого Иринея и Святого Епифания, подтверждают, что Отцы Церкви ничего не преувеличили в рассказанном ими о ночных оргиях офитов; и совершенное соответствие идолов, кубков и шкатулок с обвинениями, выдвинутыми Святым Престолом против тамплиеров, и свидетельскими показаниями последних показывает, что эти воины никак не могли быть невиновными.

Бросив взгляд на офитические оргии, символом которых являлась змея, понимаешь, почему Шехристани должен был отвести змее последнюю ступень на лестнице творений; и в самом деле, офиты были последними и наиболее развращенными из всех гностиков Средневековья. Их порочность не должна смешиваться с чистым гнозисом, историю которого наметил Маттер и символы которого воспроизведены архитекторами Средневековья снаружи и внутри церквей, а также на отдельных барельефах, сохранившихся у масонов.

исследование, сопровождаемое неизданным текстом расследования против тамплиеров Тосканы и хронологией документов, относящихся к упразднению храма

ГОСПОДИНА ЖЮЛЯ ЛУАЗЕЛЁРА, библиотекаря города Орлеана, корреспондента министерства народного просвещения и общества антикваров Франции

Произведение отпечатано в 200-х экземплярах с дополнением иллюстраций, изображающих идола, приписываемого Тамплиерам, и шкатулок господина герцога де БЛАКАСА

Париж – Орлеан,

1872

Жюль Луазелёр родился 4 октября 1816 года в период Реставрации в городе Орлеане, департамента Луаре (Loiret), и умер 4 марта 1900 года в родном городе. Изначально он зарабатывал на жизнь в качестве нотариуса, но затем продал нотариальное заведение, доставшееся ему по наследству, чтобы посвятить себя литературе и исторической науке. Кроме того, занимался политикой на местном уровне, принадлежа к лагерю консерваторов, и входил в муниципальный совет, где стал заметным, предложив в 1853 году организовать лотерею, чтобы профинансировать установку в своем городе конного памятника Жанне д’Арк. Начиная с 1856 года, и в течение сорока лет он служил библиотекарем Публичной библиотеки Орлеана, являясь членом двух ученых сообществ Орлеана: Общества сельского хозяйства, наук, литературы и искусства, в котором занимал пост генерального секретаря, и Археологического и исторического общества. В это время он сотрудничает со многими историческими газетами и журналами: «Время» (“Le Temps”), «Обозрение исторических вопросов» (“Revue des questions historiques”) и «Современном обозрении» (“Revue contemporaine”); публикуя в них многочисленные статьи об эпопее Жанны д’Арк, как и о более поздних периодах истории Франции, в том числе о замках Луары, правлении Людовика XIV и Генриха IV и пр. Кстати, статья Луазелёра, посвященная Генриху IV, дополняла диссертацию знаменитого историка Жюля Мишле, касающуюся убийства этого монарха. 10 мая 1868 года Жюль Луазелёр, являясь управляющим библиотеки Орлеана, стал кавалером Ордена почетного легиона.