Это объяснение не датировано вчерашним днем. Оно было высказано от 1782 года Николаи и поставлено на карту несколько лет спустя Грувеллем в книге, которая, несмотря на свою давность, остается еще лучшей диссертацией, написанной у нас о тайных причинах разрушения Храма. Труды религиозной истории и критики, исполненные, как в Германии, так и во Франции, на протяжении тридцати лет, позволяют сегодня испытать закономерное доказательство, оставшееся у этих авторов в состоянии гипотезы. Один и другой, впрочем, четко не видели, из каких ересей возникла ересь Храма, и с тех пор открытия немецкой археологии лишь избегали мнения по данному вопросу.

В настоящее время видно, на своде каких трудов и артефактов должно основываться подобное исследование. К вышеназванным документам мы прибавим еще один неизданный и известный до сих пор лишь по очень сжатому анализу, данному Райнуаром в дополнение к своему произведению о Тамплиерах. Он касается расследования, произведенного во Флоренции в церкви Святого Эгидия в октябре 1310 года, и оригинал которого хранился в Ватикане. Благодаря доброжелательному содействию господ герцога де Персиньи (de Persigny) и графа де Сартижа (de Sartiges), коим автор исследования рад засвидетельствовать свое почтение, он смог обеспечить себя копией этого следственного протокола. Умелый палеограф сделал его транскрипцию, и господин кавалер Жан-Батист Росси, всегда настойчивый в оказании услуг науке, пожелал сверить копию с оригиналом: имя знаменитого автора Roma soterranea Cristiana является истинной гарантией верности этой копии.

Протокол допроса из Флоренции далеко не является продолжением французского процесса 1307 года и расследования 1310 года. Но, тем не менее, благодаря серьезным основаниям он представляет собой исключительные авторитетность и интерес. Описанные им показания достигались не под пыткой: комиссары действовали непосредственно от имени Суверенного Понтифика и без вмешательства светской руки, не подвергаясь, как их французские собратья, давлению мирских властей. Больше того, в самых тяжелых пунктах, которые лучше проливают свет на секретное учение ордена, эти показания предстают наиболее решительными, каковыми мы только обладаем. После дознания в Каркассоне расследование во Флоренции – единственное, где почитаемый Тамплиерами идол был обозначен своим именем, единственное, где ставился вопрос об этих предполагаемых бафометических фигурах, о которых столько спорили. В примечании, адресованном нам 7 декабря 1867 года достопочтенным пастором Тейнером (R. P. Theiner), хранителем секретных архивов Ватикана, это расследование рассматривается как наиболее отягчающее для ордена[926].

В действительности, можно расценить, что все самые компрометирующие признания, рассеянные в допросах, произведенных во Франции, в Англии и в Италии, сосредоточены и как бы подытожены в этом коротком следственном протоколе из Флоренции. Мы воспроизводим его текст в конце этого исследования.

Орден Храма существовал достаточно короткий период времени. Основанный в 1118 году и законно обустроенный десять лет спустя Святым Бернардом он был упразднен в 1312 году. Ему понадобилось менее двух столетий для обретения могущества, несравнимого с господством любого другого ордена. Это монашеское воинство, созданное для постоянной войны, непрерывной и безжалостной, было высшим выражением одновременно религиозного и воительского духа эпохи. Довольно быстро оно приобрело все качества и все недостатки рыцарства, слепое бесстрашие, нечеловеческую гордыню и грабительский пыл. Присоедините сюда большинство пороков, которые могут развить военные нравы у невежественных людей, обреченных на целибат в изобилующих богатствах и располагающих безграничной властью в стране рабов под жгучими небесами.

Сильные своим числом, своими десятью тысячами поместий, которые только во Франции, говорят, превышали сто миллионов, облеченные преимуществами, уравнивавшими их с князьями, Тамплиеры мнили себя и были на самом деле выше законов. Ни сеньоры, ни епископы не преобладали над ними; они могли быть подсудны лишь папе или самим себе: духовная или светская власть Государств, где они пребывали, являлась для них ничтожной. Грувелль очень хорошо отметил, что их претенциозная зависимость от Святого Престола, одна признаваемая ими, была только внешней, поскольку они не опасались вступать в союзы с его врагами, хотя бы даже, если папы когда-нибудь и осмелились направить против них гнев других могуществ земли. Избрание их великого магистра не подчинялось санкции суверенного понтифика; он входил в свою должность, не ожидая одобрения никакой другой власти. С этого дня он именовался: «милостью Божией» и шествовал рядом с королями. Внутри ордена его предписания, каковыми бы они ни были, обладали силой закона.

Эти привилегии, эта пышная роскошь, эта безмерная независимости не преминули принести свои плоды. Алчные, развращенные, беспутные, рыцари вскоре не обладали иными движущими причинами, кроме как удовольствие и заинтересованность. Около 1155 года, спустя два года после смерти Святого Бернарда, один мусульманский князь попал в их руки, и они его обещали освободить, если тот пожелает стать христианином. Князь изучает латинские буквы, главные положения христианской веры и просит о принятии святого крещения; и тогда рыцари продают его за шестьдесят тысяч золотых монет своим врагам, которые его разрубают на части[927]. Несколько лет спустя из ненависти к Госпитальерам, их врагам, они заключают союз со Старцем Горы и требуют от него дани. Христиане и неверные равны перед их грабежами: они опустошают Фракию и Грецию, объявляют войну христианским королевствам Кипра и Антиохии, берут Афины и убивают Роберта де Брианна (Robert de Brienne), который там командовал[928]. Более значимые факты еще отмечают их религиозный эклектизм, их безразличие и их пренебрежение к вере. Они изменили императору Фридриху II Гогенштауфену и искали его убить с помощью неверных[929]; они дали приют суданскому беглецу, отказавшись содействовать в выкупе Святого Людовика[930], низложили с престола Иерусалимского короля Генриха II и герцога Хорватского, изгнали братьев Тевтонских рыцарей из храма Святой Марии и осадили Госпитальеров в их резиденции в Акре[931]; их неистовые состязания не останавливались даже перед могилой Христа, и их стрелы падали и на Гроб Господень. Фридрих писал о них: «Взращенные в наслаждениях Востока, Тамплиеры пребывают пьяными от гордыни: я знаю из надежного источника, что некоторые султаны со своей челядью добровольно и с большой пышностью ими принимались в орден, и что сами Тамплиеры им позволяли отмечать их суеверия с призывами Магомета и светской торжественностью»[932].