Не все эти лица были депортированы. Есть свидетельства о депортации в начале сентября 598 евреев, задержанных по всей территории Румынии, «подозреваемых» в коммунизме или подавших в 1940 г. заявления о репатриации в СССР, а также о 160 евреях, арестованных армией за нарушение режима принудительного труда, которые были депортированы из Бухареста 22 сентября[1129]. На состоявшемся 13 октября 1942 г. заседании Совета министров генерал К. Василиу отметил, что 1538 евреев, «которые участвовали в коммунистическом движении, и те, которые еще раньше подали заявления на репатриацию <…> в Россию, были переправлены через Днестр» (самое вероятное, летом-осенью 1942 г.)[1130]. Несколько сотен евреев – «нарушителей» режима принудительного труда, отобранные Генеральным штабом для депортации, согласно информации К. Василиу, были заключены в помещениях двух еврейских школ Бухареста и ожидали депортации[1131].

Но главная опасность в 1942 г. подстерегала евреев Румынии не со стороны румынского правительства, а со стороны нацистской Германии[1132]. Состоявшаяся 20 января 1942 г. конференция в Ванзее, в которой участвовали нацистские официальные лица среднего руководящего звена, утвердила план «работ» по ликвидации всех евреев на территориях, находившихся под прямым или косвенным германским контролем. Согласно этому плану, евреи Румынии подлежали уничтожению в лагерях смерти. Нацисты к тому времени уже оказывали давление на румынское правительство с целью побудить его активнее участвовать в осуществлении этого плана. Румынское правительство еще 16 декабря, действуя по предложению гауптштурмфюрера СС Густава Рихтера, «советника по еврейскому вопросу при германской миссии в Бухаресте» (Berater fùr die Judenfragen bei der Deutschen Gesandtshaft Bukarest), входившего в состав персонала германского посольства с апреля 1941 г., распустило Федерацию союзов еврейских общин, заменив ее Центральным еврейским учреждением, или Централью, румынским аналогом германского Юденрата[1133]. Руководство Централи было назначено правительством, и главной его задачей было проведение переписи «жителей, имеющих еврейскую кровь»[1134]. В феврале 1942 г., на встрече с группой ветеранов-националистов (по сути кузистов), Михай Антонеску определил роль Г. Рихтера в Румынии следующим образом:

Мы должны действовать не только во внутреннем плане, но и на международной арене, и в Румынии находится доктор Рихтер, германский специалист, который в сотрудничестве с правительством рейха устанавливает, по соглашению со мной, основы некоторых международных решений, которые могут создать перспективы для ликвидации еврейского вопроса навсегда[1135].

Перепись «жителей, имеющих еврейскую кровь», была проведена 20 мая 1942 г., и выбранный момент подсказывает, что это, на первый взгляд, бесполезное мероприятие (последняя перепись населения страны, в ходе которой евреям было уделено особое внимание, проводилась в апреле 1941 г. Центральным институтом статистики), было связано с грядущей депортацией[1136].

Первая ссылка на согласие высокопоставленных румынских официальных лиц с германским планом о депортации всех румынских евреев в лагеря смерти датируется 22 июля 1942 г. В этот день Михай Антонеску, как видно из доклада германского посла барона Манфреда фон Киллингера в Берлин от 12 августа, в личном письме, адресованном Густаву Рихтеру, выразил свое согласие с планами депортации румынских евреев. Депортация должна была начаться с юга Трансильвании. Михай Антонеску уточнил, утверждал М. Киллингер, что этот план отвечал желаниям Кондукэтора[1137]. Переговоры проходили в большой тайне, так что в них принимали участие лишь М. Киллингер, Кондукэтор, его офицер связи в отношениях с Берлином по этому вопросу (вероятнее всего, Раду Лекка, назначенный в феврале 1942 г. «полномочным представителем правительства по регламентации режима евреев»), и «кто-то из германской секретной службы» (вероятно, Рихтер)[1138]. Румыны, видимо, хотели оставить как можно меньше следов в документах, и возможно, как полагает Ж. Анчел, они уничтожили часть важных компрометирующих документов по приказу Михая Антонеску[1139].

Поэтому почти вся информация по этой важнейшей теме исходит из германских архивов. Тот факт, что историки в большой мере зависят от германских документов, создает для них серьезную проблему, поскольку немцы не меньше, чем румыны, были удивлены заявлением Михая Антонеску о приостановке депортаций, сделанном 13 октября. Получается, что либо румынские лидеры намеренно ввели немцев в заблуждение, либо немцы сами обманулись насчет румынских намерений. В любом случае немецкие документы не могут рассматриваться как вполне отражающие румынскую позицию. Возможно, румыны воспринимали немецкую идею депортации скорее «в теоретическом» плане: депортацию предстояло осуществить в подходящий, но еще не определенный момент, в то время как немцы намеревались действовать немедленно. Немцы поняли эту разницу во взглядах, только когда Михай Антонеску сделал заявление о приостановке всех депортаций. Другое возможное объяснение состоит в том, что румыны вначале дали согласие на депортацию, а потом его отозвали. Наиболее вероятной представляется версия, включающая элементы обеих изложенных, а именно: поспешив дать в июле 1942 г. согласие на депортацию, румыны не вполне сознавали масштабы и последствия операции. Очень скоро они стали испытывать сомнения, но оттягивали объяснение с немцами, опасаясь гнева своего могущественного союзника. В конце концов они отказались от этой идеи и вынуждены были пойти на объяснение с немцами. Выяснение причин, которые вызвали это изменение курса, затруднено вследствие недостаточности и ненадежности источников. Попытаемся, тем не менее, восстановить, насколько это возможно, как и почему эволюционировала румынская политика в данной области.

Получив не позднее 22 июля согласие румын на депортацию евреев, немцы приступили к действиям. 26 июля шеф гестапо и IV отдела Главного управления безопасности рейха Генрих Мюллер отправил письмо заместителю секретаря министерства иностранных дел Мартину Лютеру, в котором извещал, что подготовка к депортации румынских евреев может начаться 10 сентября. Для этого Г. Мюллер просил содействия министерства, которое дало свое согласие[1140]. Немцы хотели депортировать румынских евреев в лагерь уничтожения Белжец вблизи Люблина, который к тому времени был обновлен, а его «пропускная способность» увеличена[1141]. Но настало 10 сентября, и ничего не произошло. Немцы еще раз попытались побудить румын к действию, и в середине сентября начальник железнодорожного управления Ост-Берлин пригласил своего партнера из ведомства Румынских железных дорог (РЖД) в германскую столицу для участия в конференции «по поводу установления графика движения особых поездов с евреями из Румынии». Генеральный директор РЖД генерал Т. К. Орезяну (T.C. Orezeanu), который антисемитом не был, был озадачен. Он попросил разъяснений у Раду Лекка, который в ответе от 24 сентября 1942 г. процитировал приказ Иона Антонеску министерству внутренних дел, согласно которому «эвакуация евреев из страны подготавливается до самых мельчайших подробностей Министерством внутренних дел на основе указаний господина Михая Антонеску»[1142]. В конце концов РЖД решила в берлинской конференции участия не принимать[1143].

Объяснение отказа РЖД от