Роман зарычал и бросился вперед. Уклонившись от короткого выпада в голову, сталкер схватил брата за руку с ножом. Резким движением Роман отвел ее в сторону и одновременно потянул Павла на себя. Янус вскрикнул, налетев на лезвие клинка.

Вырвавшись из хватки брата, Павел отшатнулся назад и посмотрел вниз, туда, где между двумя пластинами брони вошел нож. Из разорванного сочленения заструилась темная, почти невидимая на черной обсидиановской броне кровь. Янус горестно усмехнулся и поднял взгляд. Он больше не был пустым. Больше не принадлежал фарфоровой кукле.

– Так вот как это происходит, да? Вот что чувствуешь, когда слетают психические блокировки… – прошептал Павел, его глаза сфокусировались на Романе.

В них вновь была жизнь и острый ум, именно такие глаза смотрели на Нестерова каждый день с единственной оставшейся от брата фотографии.

– Младший? Это? – Роман все еще держал наготове руку с окровавленным ножом, но тот ощутимо потяжелел. – Это ты?

Пальцы сталкера задрожали.

– А кто же еще-то, чтоб тебя? – Павел горестно усмехнулся и затем скривился. – Теперь снова здесь, сам себе хозяин в своем теле. Вот только, видимо, ненадолго…

– Младший… Я… – Роман все еще не был уверен, что это не какая-то очередная уловка, но и голос, и взгляд, а не только внешность, – они принадлежали его брату.

– Заткнись и слушай меня внимательно, братец… Ты меня хорошо пырнул, так что… агх… – Павел поморщился от боли и безнадежно взглянул на рану на животе.

Кровь струилась между пальцами, стекала вниз по штанам, образуя быстро растущую лужу.

– Так что времени у меня немного.

Янус неуверенно зашарил свободной рукой позади себя и, нащупав основание Установки, слабо привалился к нему.

– Я никогда не предавал тебя, старший. Ни тебя, ни наших ребят из «Координат». Все, что я делал, было ради блага человечества.

– Это я уже слышал… – начал было Роман, но осекся под взглядом брата.

– Я сказал тебе, заткнись и слушай, – пробормотал Павел, все еще силясь зажать рану рукой. – Ты помнишь карантин, в котором нас держали, так? После того как мы прорвались в Москву в ту ночь, когда город превратился в Аномальную Зону?

Роман медленно кивнул:

– Я… К чему ты спрашиваешь? Конечно, я все помню! Каждую гребаную секунду.

– А вот и ни хрена ты на самом деле не помнишь, старший, – откликнулся Павел и покачал головой. – Тебе и мне промыли мозги и подчистили наши воспоминания. На нас, как и на остальных, кто оказался там, ставили эксперименты. Проверяли нас и наш психический потенциал. Способны ли мы стать ментальными операторами для этих чертовых Установок.

Роман растерянно заморгал, не понимая, о чем говорит его брат.

– Что? Что ты вообще такое несешь? – выдохнул старший Нестеров.

– Подумай сам, братец, а сколько ты на самом деле помнишь, а?

– Я… – Роман моргнул и замолчал.

Он помнил день, когда они попали в карантин, и день, когда их отпустили. День, когда Павлу сообщили, что его семья не числится в списках выживших. И целую вереницу дней, где один был похож на другой. Слишком похож. До деталей. До минут… До секунд… до слов в отдельных репликах… до…

Мозаика из лжи посыпалась, обнажив чудовищный каскад из воспоминаний, хлынувших через нее, как через рухнувшую дамбу. Сталкер закричал, схватившись за голову. Павел кивнул.

– Вижу, что и ты теперь вспомнил…

Роман замотал головой, отказываясь верить тому, что он видел. Затем лишь с трудом выдавил из себя:

– Но… Но зачем правительству все это?

Павел вновь покачал головой:

– Нет, нет, не правительству. ЦАЯ. Центру, мать его, Аномальных Явлений. Эти хитрые сволочи готовились ко всему очень давно. Почти сразу, когда только появилась Старая Зона. Они смекнули, что Выплески – это признак того, что ноосфера идет вразнос и скоро появятся Новые Зоны. Поэтому они решили создать защиту от распространения Зон: проект ноосферных установок на базе ранних прототипов «Осознания». С их помощью они надеялись обратить формирование Аномальной Зоны вспять.

Младший Нестеров закашлял и, выплюнув кровь, продолжил:

– Но были нужны те, кто смог бы оперировать этими установками, – люди-контролеры. Так называемые «ментальные операторы». Таким мог стать любой, самый обычный человек, если он подвергался особому энергетическому воздействию. Воздействию, которое возникает на территории, где только что сформировалась очередная Зона. Ну или те несчастные, кто несколько раз контактировал с чрезвычайно сильным пси-воздействием, а затем был обработан сывороткой «Вод Рубикона», как этот бедный наемник, которого Лавров и Брагин держали взаперти. Хофф, кажется? Да, вроде так… мне сообщили, что вы его выпустили?

– Он погиб, – тихо ответил Роман, – спас нас, пожертвовав собой.

– Жаль… В какой-то степени это и моя вина. – Павел вздохнул. – Но я отвлекся, а крови у меня всего шесть литров, и нужно все тебе успеть объяснить, прежде чем я подохну. Как я и сказал, нужны были люди, подвергшиеся воздействию особой аномальной энергии. Люди, чей мозг мутировал и стал «подключаемым» к ноосфере через Установки. Именно поэтому они держали нас в карантине и тестировали. Проверяли, подойдем ли мы или другие выжившие на роль подобных «ментальных операторов». Они делали то же самое уже много раз. В десятках других Зон.

– То есть все это… проект ЦАЯ?

– Нет, конечно же, нет… Они могут платить копейки за принесенные им артефакты, посылать сталкеров на самоубийственные задания и нанимать совсем уж отмороженных бандитов и убийц, чтобы скрывать свои эксперименты, но плохие парни в этой истории все-таки не они. После череды провалов и катастроф ЦАЯ признали идею ноосферных установок нереализуемой, и проект был закрыт. Нас и других подопытных отпустили, предварительно промыв нам мозги и стерев воспоминания об экспериментах. Однако в ЦАЯ, естественно, нашлись люди, которые сочли, что если нельзя получить положительный результат, то почему бы не сосредоточиться на отрицательном? Так и возник «Обсидиан» – безумцы, одержимые идеей, что, если ты не можешь что-то победить, нужно это возглавить. Они сочли, что мы не сможем остановить распространение Зоны и потому должны подготовить человечество к этому. Создать планетарную Зону еще до того, как это случится само собой, и, таким образом ускорив естественный отбор, заставить выживать лишь наиболее приспособленных. Пинком загнать нас как вид на следующую эволюционную ступень. Homo stalkerius, как они это называли…

– Или же попросту убив нас всех в результате, – нахмурившись, произнес Роман.

Сталкер все еще держал в руке нож, но медленно опустился рядом с братом и скинул рюкзак. Павел кивнул:

– Да уж, скорее, это, но для фанатиков подобное не актуально. Даже не стоит ни одной секунды размышлений. Есть их мечта и она же цель. Они взяли старые наработки ЦАЯ по ноосферным установкам и продолжили их. Так появилась группа «Пи-12», занимавшаяся поиском людей с достаточным псионическим потенциалом, чтобы стать «ментальными операторами», а также тех, кто участвовал в тестированиях в карантинах после того, как в их странах появились Аномальные Зоны. В результате они вышли и на нас с тобой. Сначала я хотел, как и ты, отказаться, но потом понял, что вместо меня они найдут кого-то еще, и тогда проект все равно запустится и нашему миру настанет конец. И потому, когда тебе с помощью пси-воздействия вновь стерли память о встрече с адептами «Обсидиана», я согласился. Как полный идиот, я согласился на их предложение, надеясь, что смогу предупредить тех, кого нужно, о готовящемся конце света. Естественно, «Обсидиан» был на шаг впереди таких наивных дурачков, как я. Нам – всем согласившимся – поставили пси-блок. Сложную систему воздействия на разум, смесь гипноза, зомбирования и воздействия псионических артефактов. Почти такую же, как «Обсидиан» ставил всем своим рядовым адептам, за исключением того, что нам оставили свободу мысли и воли. Единственное, что нам заблокировали, это возможность все рассказать. Мы физически ничего никому не могли сообщить.