– Так, – Чернышов задумался. – Предположим, Артем, ты знаком с работой платформы и знаешь ее устройство. Как бы ты доставил сюда взрывчатку?

– А много? – поинтересовался Ветров.

– Пятьдесят килограммов.

– Вербанул бы кого-нибудь из рабочих. Он бы все и доставил в личных вещах. Я бы ему даже не стал говорить, что это взрывчатка.

– Это пятьдесят-то килограммов? – с сомнением спросил Чернышов.

– А что, за две-три смены вполне можно управиться. Прихватывать с собой каждый раз килограммов по двадцать. Вполне можно пронести.

– Не пойдет. Взрывчатку еще надо установить в нужное место. Такую работу агенту, используемому втемную, не поручить.

– Вы хотите сказать, Павел Андреевич, что у террористов на какой-то платформе есть свой человек? – удивился Ветров.

Чернышов сдвинул брови и пристально посмотрел на Артема. Он вовсе не хотел это сказать, но вопрос Ветрова натолкнул Чернышова на совершенно неожиданную мысль: «Черт возьми! А ведь Артем, может, и прав. Эту акцию подготовил профессионал из иранской разведки. Майор Салим мог заранее внедрить сюда своего человека. И он сейчас раз за разом привозит на платформу пластит и укладывает в наиболее уязвимые места». Чернышову даже стало не по себе, когда он представил, что взрывчатка уже может находиться на одной из платформ. Нужен тщательнейший осмотр всех платформ! Чернышов поспешил разыскать Георгия Анина.

– Но ведь для того чтобы провести такой осмотр, придется на целый день останавливать всю работу! – в ужасе воскликнул член совета директоров «ЛУКОЙЛа».

– Да, – твердо ответил Чернышов. – Причем для осмотра необходимо будет привлечь саперов со всем их оборудованием и собаками, способными по запаху находить взрывчатку.

– Боже мой, целый день простоя на всех наших платформах. Но ведь вы, Павел Андреевич, говорите, что мины скорее всего пока нет, что террористы попытаются привезти ее позже, перед самым взрывом. Зачем же производить осмотр сейчас и останавливать работу?

– Георгий Михайлович, – Чернышов уже начал раздражаться, – пока существует вероятность, что взрывчатка уже находится на платформе, надо сделать все, чтобы такую вероятность полностью исключить. Поэтому вы остановите работу и проведете все мероприятия, о которых я говорю.

* * *

После звонка Чернышова в Москву начальник Управления по борьбе с терроризмом проинформировал об опасности диверсии на Каспийском шельфе Совет безопасности России. Через час после внеочередного заседания Совета безопасности в Астраханское управление МВД поступил личный приказ министра внутренних дел, предписывающий немедленно взять под охрану местным ОМОНом все российские нефтедобывающие платформы на каспийском шельфе. Одновременно аналогичные приказы поступили и в Управления внутренних дел Калмыкии и Дагестана. Пограничные корабли вышли в район нефтедобычи и встали на рейде неподалеку от платформ. Но предпринятые меры безопасности не очень-то обнадеживали полковника Чернышова.

«После того как Ковалев убил Тумского, у него уже нет пути назад. И он не остановится. Ни ОМОН, ни пограничные корабли не испугают его, просто заставят действовать более изощренно и изобретательно. Что предпримет Ковалев? Ему нужно доставить взрывчатку на нефтяные платформы, какой он для этого выберет способ?» Никакие охранные мероприятия не могли успокоить Чернышова, пока ему не был известен план террористов.

20 сентября, среда, 11.00

– Ты извини, нам в сельских районах редко приходится бывать, где уж тут дорогу запомнить, – оправдываясь перед Муромцевым, сказал майор Ефремов, когда его «уазик» в очередной раз заехал в тупик.

По предложению начальника отдела по борьбе с терроризмом Муромцев и Ефремов перешли на «ты». Утром они вдвоем выехали в Камызякский район Астраханской области, где три дня назад была обнаружена лодка с телами двух бомжей.

Служебный «уазик» шел бойко, но даже он не мог форсировать многочисленные рукава Волги, встречающиеся на пути. Приходилось ехать до ближайшего моста или паромной переправы, поэтому дорога заняла гораздо больше времени, чем рассчитывал Ефремов. В итоге оперативники добрались до райцентра только к полудню.

Появление двух сотрудников ФСБ вызвало оживление в отделении милиции Камызякского района. Майору Ефремову по его просьбе тут же предоставили все имеющиеся материалы по делу об убийстве бомжей. Бегло просмотрев, Ефремов передал их Олегу Муромцеву. В первую очередь Олег прочитал заключение баллистической экспертизы, из которого следовало, что мужчина и женщина были убиты выстрелами в голову из оружия крупного калибра и большой мощности.

– Что за странное описание использованного оружия? – спросил у Ефремова Муромцев.

В ответ тот лишь пожал плечами.

– Да у нас эксперты еще не то написать могут, – вздохнул Ефремов. – Поди потом гадай, что было за оружие. Лучше всего нам с участковым Степановым встретиться, который первым тела обнаружил. Я этого Степанова лично знаю, приходилось встречаться. Он мужик наблюдательный, даже то, что и эксперты не увидели, подметить мог.

– Что ж, давай встретимся, поговорим, – не очень-то надеясь на успех, ответил Олег.

Еще через пятьдесят минут Муромцев с Ефремовым добрались до небольшого поселка, расположившегося на самом берегу Волги.

Майору Степанову оставалось чуть больше года до пенсии. За свою жизнь и милицейскую службу он повидал немало, поэтому появление в родном поселке двух сотрудников ФСБ участкового ничуть не смутило. Не удивился он, и когда узнал о цели их визита.

– Мне, знаете, еще тогда показалось, что с этими бомжами дело нечисто, – задумчиво сказал Степанов.

– Это почему же? – удивился Ефремов.

– Вам в райотделе что по поводу их убийства сказали? – в свою очередь спросил участковый, обращаясь при этом к Олегу Муромцеву.

– Следователь, который ведет это дело, считает, что убийство совершено браконьерами, – ответил Муромцев.

– Ну ясно, – презрительно усмехнулся Степанов. – Плыли мужик с бабой в лодке по реке, напоролись на браконьеров, вот и получили по пуле в башку.

– Честно признаться, и следователь, и оперы в райотделе думают именно так, – растерянно проговорил Олег Муромцев. – А что вас смущает?

– А то, что не стали бы браконьеры их убивать, ни к чему им это, – ответил сельский участковый. – Бомж для браконьера не опасен, он и сам с законом не в ладах. Поэтому нечего браконьеру бомжа пугаться, а уж тем более убивать. Вот если бы бомжи добычу у браконьеров стянули, ну, шкурки там или еще чего, тогда другое дело. Только не было этого. Их убили прямо в лодке, когда мужчина на веслах сидел, а женщина напротив. А тот, кто их застрелил, лодку потом не обыскивал. Когда я их обнаружил, они в лодке лежали, все дно закрывали. Чтобы что-то из лодки достать, надо было сначала тела отодвинуть. Да и не было у них ничего ценного при себе. Я ведь весь их бомжацкий скарб лично из лодки выгреб. Как сейчас помню, кусок расчески, зеркальце, котелок, металлическая кружка без ручки, пластиковая бутылка с водой, складной нож с заржавевшим, но довольно остро наточенным лезвием, какое-то тряпье и деньги, что-то около пятидесяти рублей – вот и все их имущество. А тела до меня никто не трогал. Лодка сама по себе по течению дрейфовала уже с двумя покойниками. Их потом пацаны обнаружили, когда лодку к берегу прибило. Пойдемте, я покажу вам место.