- Ты японскую кухню любишь?

- Люблю, - удивленно ответила Лиля, перехватив еговзгляд, направленный на соседнее здание, в котором располагался ресторан«Якитория». - Ты хочешь зайти поесть?

- Я хочу тебя пригласить. Можно?

- Можно. Я не пойму, ты что, ухаживаешь за мной?

- А ты думала? - весело сказал он. - Еще как ухаживаю.Разве не заметно?

Они вошли в ресторан и сели за столик в дальнем углу.Сначала Лиля старалась выбрать в меню что-нибудь наименее калорийное, но потоммахнула рукой на диетические принципы и заказала пельмени с креветками, которыеобожала, но крайне редко могла себе позволить.

«Завтра поголодаю, - решила она, - а сегодня буду радоватьсяжизни».

В какой- то момент Максим встал из-за стола:

- Поскучаешь пять минут? Я быстро.

И выскочил из ресторана. Лиля подумала, что ему, наверное,надо позвонить по служебному делу, и он не хочет, чтобы разговор слышалипосторонние. Такие вещи Лиля понимала, она была папиной дочкой.

Максим вернулся не через пять минут, а через десять, но затос букетом цветов. Разноцветные хризантемы с герберами и розами. Очень нарядно.И, наверное, очень дорого…

- Это мне? - Она не могла, да и не пыталась скрытьсвоей радости. - Где ты это взял?

Лиля предполагала, каким будет ответ, но ей отчего-тозахотелось услышать его.

- В цветочном киоске возле метро.

Ну конечно. В том самом киоске, возле которого каждое утрождал ее в машине Кирилл. Киоск открывался рано, в семь часов, и Лиля толькосейчас поняла, что на самом деле подспудно ожидала каждый день, что Кириллвстретит ее букетом. Она откроет дверцу машины, а на сиденье лежат цветы… «Этотебе», - скажет Кирилл и улыбнется. Но ему это и в голову не приходило. Что ж,он ведь с самого начала предупредил девушку, что не ухаживает за ней, что онипросто дружат. Надо же, как интересно иногда поворачивается жизнь: сегодняМаксим купил для нее цветы как раз в том самом киоске.

И еще она вдруг поняла, что ждала от Кирилла приглашения,пусть не в ресторан, но хотя бы в венскую кондитерскую или в обычный бар попитькофе. Ничего этого он не делал, он только возил ее по утрам в институт, а впоследнее время почти не разговаривал с ней. Зато от Максима она получила ицветы, и ресторан, и разговоры, и откровенное признание в том, что он за нейухаживает. То есть все то, что так нужно девушке в ее возрасте.

Потом он проводил ее до дома, и, прощаясь с ним, Лиля судивлением почувствовала, что совсем не устала.

«Почему я должна была устать? - сердито говорила она себе,поднимаясь в квартиру. - Можно подумать, я вагоны грузила. Сходила в ресторан,поболтала с симпатичным парнем, с чего мне уставать?»

Но Лиля Стасова была человеком, с раннего детства привыкшимк одиночеству и выработавшим привычку подробно и подолгу разговаривать с самойсобой.

А поскольку ты сам себе не посторонний, то нет никакойнеобходимости врать и притворяться, и Лиля, опять же с детства, хоть и привыклаобманывать родителей, но была предельно честной с собой. «Каждый раз послевстречи с Кириллом я чувствовала себя жутко уставшей. Я думала, что этонормально, что любое общение женщины с мужчиной требует известного напряжения иутомляет, забирает силы, но сегодня я провела с Максимом три часа и ни капелькине устала, а ведь мы все время общались, у нас рот не закрывался ни на минуту,мы постоянно о чем-то говорили. Значит, утомляет не общение с мужчиной кактаковое, а общение именно с Кириллом. Почему? Да потому, что я очень хотела емупонравиться, я хотела, чтобы он начал за мной ухаживать по-настоящему, а дляэтого нужно было заинтересовать его. Я все время пыталась соответствовать, бытьвзрослой, умной, интересной, ведь он намного старше меня. Вот эти-то попыткисоответствовать и забирали у меня все силы.

А уж когда он стал меньше разговаривать и больше молчать, явообще старалась выше головы прыгнуть, чтобы сказать что-нибудь такое, чтопокажется ему достойным внимания. И зачем мне вся эта головная боль? Хорошо,что я телефон поменяла».

Дома Лиля отказалась от ужина, чем вызвала у своей материвздох неприкрытого облегчения: фестиваль телевизионных фильмов закончился,теперь самое время писать многочисленные и, как обычно, разгромные рецензии иобзоры. Положительных рецензий Маргарита Владимировна Мезенцева, в замужествеСтасова, не писала. И не потому, что ей никогда ничего не нравилось. Просто унее был такой имидж.

У себя в комнате Лиля улеглась на диван, накрылась пушистымпледом и раскрыла книгу. Но глаза ее то и дело отрывались от страницы иутыкались то в стену, то в потолок, то в темный экран неработающего телевизора.Максим сказал, что завтра постарается прийти к институту, когда закончатсялекции, и проводить Лилю домой, и очень обрадовался, когда она ответила, чтособирается позаниматься в «читалке» до закрытия, то есть часов до восьми.

- К восьми я точно успею. Среди дня мне трудновырваться, хотя пока как-то удавалось, но любое везенье рано или позднозаканчивается. А к восьми - намного проще.

Но это будет только завтра вечером. А сегодня? Позвонит илине позвонит?

Максим позвонил около десяти часов. И Лиля Стасовапоговорила с ним и легла спать совершенно счастливой. Уже засыпая, она привычнопобеседовала сама с собой, со своей самой близкой подружкой, и честнопризналась ей, что, когда познакомилась с Кириллом, тоже была счастлива, нокак-то по-другому. То счастье было больше похоже на восторг первого прыжка спарашютом, когда страшно, и тревожно, и сладко, и все внутри дрожит. Асегодняшнее счастье напоминает ей большую добрую собаку, которая подошла,лизнула в лицо, легла в ногах, и ты знаешь, что она ни за что не уйдет от тебя,не предаст и никому не позволит тебя обидеть.

* * *

Конечно же, Коротков не приехал на Петровку к тому времени,которое назначил Насте, Сережи Зарубина тоже не было, и она терпеливо сидела всвоем кабинете, ожидая, пока появится хоть кто-то из них. Сережка сказал, чтоположил материалы Короткову на стол и что ключ от кабинета есть только у него,Зарубина, и у Юры. Глупо терять время, но не менее глупо уезжать домой безматериалов, коль уж затрачено время на дорогу. Около девяти вечера Настядобросовестно позвонила Юре, и тот пообещал быть на месте минут через сорок Да,дел у Юрки невпроворот, а она его еще Шустовым загрузила. Конечно, Шустов - этоне ее личное дело, не чисто научный интерес, а подозреваемый в серии тяжкихпреступлений, но все-таки…

Она тупо перебрала бумаги в столе, потом в сейфе, ругая себяза непредусмотрительность: взяла бы из дома пару научных книжек, почитала быпока, все польза для дела. Ведь знает же, что такое сыщицкая работа и кактрудно, а порой и невозможно планировать время, а купилась на Юркино обещаниебыть в конторе к восьми часам. Могла бы сообразить, что придется ждать. Ужедесятый час… Господи, как же она забыла!