правой рученьки поло́жили да саблю вострую,

К левой руценьки поло́жили его булатной нож,

Добра́ коня они поставили к его страшну́ мецю,

Накрывали-то плиту всё камня серого,

95 На плиты́ всё росьписали, как и он велел:

Отьписали-то Сеньку всё бога́тыря,

Шьчо того ли бога́тыря могуцёго,

Могуцёго бога́тыря Сеньку Разина.

60. СЕМЕЙНАЯ ЖИЗНЬ ПЕТРА I

Ишше было в славной матушки да в камянно́й Москвы,

Ай ведь по небу-то было по голу́бому

Выкаталась-то луна, да луна сьветлая,

Луна сьветла, опекало соньцё красноё.

5 Шьчо во ту ведь всё пору́ было, во то время,

Зародилсэ у нас мла́денькой цяревиць-от

Шьчо по имени ведь Петр да Алексеёвич.

Ночку не́ спали премудры разны плотьнички,

Колыбелёчку цяревицю готовили,

10 Украшали ведь они да красным золотом;

Как втору-ту ноцьку они не́ спали

Всё ведь нянюшки да ихны мамушки,

А сенны́-ти всё у них да красны девушки,

Всё оку́точки-ти младому цяревицю готовили,

15 Шьчо окутоцьки-ти шили дорогого-то атласу белого,

Рошшивали всё они да красным золотом,

Ай садили-то они да скатна жемцюгу.

Шьчо на радосьти всё мла́дого цяревиця

Шьчо по имени Петра да Олексевиця,

20 Собирали на радосьти поче́сён пир,

Пир почесён собирал[208] да всё наве́сели,

На князей-то собирал да он на бо́яр-то,

Он на руських на могучих на бога́тырей,

Собирал-то всех солдатов новобранныих,

25 Собирал-то всех хресьян-то всех прожитосьних,[209]

Собирал-то он ведь вдов, сирот всё бедныих.

Говорил-то всё наш царь да таковы слова:

«Я кого забыл позвать, дак пушшай так иду́т».

Собиралсэ этот пир ведь трои сутоцьки.

30 Было да́но знать по всим землям да по всим го́родам;

Отовсюдь многи́ цари сьежжалисе,

Отовсюль-то из земель да короли всё разныя.

А тот пир-от у их вёлсэ трои сутоцьки;

На такой-то было большой радосьти,

35 Не видали, как прошло-то время, прокатилосе,

Прокатилось-то время трои сутоцьки.

Ишше стали тут вси госьти розьежжатисе,

Розьежжатисе госьти, росходитисе

По всем-то по губерьням, по всим своим го́родам.

40 Ишше стал-то росьти млад царевиць-от;

Он ведь скоро-то возростаёт тут,

Возростаёт он да как скорёхонько.

Ишше стал у нас да Пе́тр-от Перьвой-от,

Стал семи годов — да ёму от роду;

45 Как премудрой был цяревиць-от хитро́й-мудрой;

Изучилсэ-то он скоро Божьей грамоте,

Ко всему он изучилсэ, цёму надобно.

Ише стал-то у нас мла́дой всё цяревиць-от,

Ише тот ли у нас Петр всё Олексеёвиць,

50 Приходит-то стало время как женитбы тут.

Говорил-то ёму царь-от, государь всё наш,

Олексей-от говорил да свет Михайлович:

«Ты женись-ко-се, женись ты, млад цяревиць-от,

Ты женись-ко-се у мня, да где те хочетце».

55 Отвечаёт цяревиць Петр всё Олёксеёвиць:

«Я женитьце не хочу да в камянно́й Москвы;

Ты построй-ко мне-ка, батюшко, да славной город-от,

Питенбурх-от ты мне зьделай славным городом;

Я уеду, там дак буду жить-то я,

60 Буду жить-то я, владеть своим дворьцом».

Ай послушал-то ево всё ро́дной батюшко;

Говорил-то сам ёму да таковы реци:

«Ты премудрой, ты прехитрой ты цяревиць мой!

Уж ты ладно-то всё у мня уму́дрилсэ.

65 Мы зацьнём-то делать, убирать-то славной Питёнбурх-город;

Ты уедешь во готовы во полатушки,

Со своей тогда уедёшь с молодой жоной».

Женил-то своёго сына́ любимого,

Шьчо того ли всё Петра да ишше Перьвого,

70 Он женил-то ведь ево в земли неверною,

Во богатой он земли у короля швецького;

Он ведь брал-то тут Настасью Королевисьню,

Он привёз-то всё ей в матушку-ту в камянну́ Москву.

Посьле этово-то было посьле времени,

75 Там росстроили ведь Питёнбурх-город,

Они зделали дворець всё государёв-от.

Уехал-то со своей он с молодой жоной,

С молодой женой с Настасьей с Королевисьнёй.

Они с той[210] жили хорошо да бе́сь лиха;

80 Их как жись-та ведь была, да как цьветы цьвели,

Как цьветы-то цьвели у их лазурёвы;

Как катилсэ ихной век, да как река текла.

В этой радосьти Господь им дал ише́ радось:

Как родилсэ-то у их да всё ведь милой сын,

85 Всё ведь милой-от сын у их цяревиць-от;

Нарекли имя царевицю-ту Фёдором.

Собирал-то он на радосьти весёлой пир

Для своёго он для мла́дого цяревиця.

Тут звонили-то везьде да во вси колоколы,

90 Шьто молили-то Бога за цяревиця.

Ише стал у их цяревиць подростать он ведь,

До тово-то он у их-то, — стал большой у их;

Называть-то стали тут наследьницьком,

Ише тем-то стали звелицять-то Фёдором Петровичём.

95 Он[211] почасту собирал всё веселы́ пиры.

Говорили тут ему люди премудрыя:

«Уж ты гой еси, да наш ты белой царь,

Уж ты белой наш царь да Петр ты Перьвой наш,

Их отецесьтва же сьвет наш Олёксеёвиць!

100 Хошь росьтёт-то у тебя твоё-то цядо милоё,

Твоё мило росьтёт чадышко любимоё, —

Он ведь зделат-то тебе, верно, изьменушку,

Он изьменушку тебе, да он твоей веры,

Он ведь будёт править верушку старинную,

105 Он старинну будёт веру богомольнюю,

Богомольню хранить верушку спасёную».

Говорит-то ведь наш белой цярь,

Шьчо по имени ведь Петр наш Олёксеёвич:

«Не поверю я у вас, люди премудрыя,

110 Не услышу я покамесь всё у сына у любимого,

У того ли я да всё насьледника,

Я у Фёдора всё у Петровиця».

Ай ведь тут скоро росходились со пиру-ту вси,

Они ведь росходились по своим домам.

115 Посьле этой-то поры царь замечать всё стал

Своёго-то он сына́ да всё любимого:

Ходит Фёдор-от цяревиць всё невёсел-от.

Говорит-то ведь ёму-ту ро́дён батюшко,

Ишше тот ли царь Петр Олексеёвиць:

120 «Шьто же ты, моё да цядо милоё,

Молодой ты мой да всё наследницёк,

Ты по