овощи, купленные в трактире, кинул их в котелок с кипящей водой, добавил какие-то специи и необычного вида корешок. Запах блюдо источало на удивление аппетитный, а потому Шархи перестал притворяться сытым и принял свою порцию.

– У тебя талант, друг мой Маар! – сказал Шархи, отпивая бульон из миски. – Неужели в башне вершителей учат готовке? В перерывах между охотой на клятвопреступников?

– Моего отца часто мучил голод, но угодить ему было сложно. – Маар гордо приподнял подбородок. – Только мои блюда его радовали.

– И я понимаю почему!

Маар уперся взглядом в Энки, очевидно, ожидая похвалы и от него.

– Очень вкусно, – откликнулся жрец, полагаясь на суждение Шархи. – Спасибо, Маар.

Вершитель растерянно склонил голову набок, тело его комично дернулось, а рот приоткрылся. Его поразила благодарность? Энки даже совестно стало, что они так редко хвалили Маара во время перехода на восток.

– Я… отлучусь. – Маар сложил руки за спину и скрылся среди деревьев.

– Надеюсь, его не после супчика скрутило, – прошептал Шархи, допивая последние капли.

Вершитель возвратился к закату и принес с собой глиняную бутыль лучшего сливового вина востока. Вручив ее Энки, он сказал, что до рассвета будет занят, и снова ушел, растворившись в темноте.

– Где он его достал? Такое вино подают во дворцах, – сказал Энки, откупорив бутылку.

– Наверное, из слуг кто-то стянул, а потом продал. Не думаю, что за пару часов Маар успел бы добежать до дворца высокородного – на полдня пути их поместий нет. – Шархи с удовольствием пригубил напиток. – Выпьем, друг мой, и ляжем спать. Завтра ждет долгий день. Этрике все ближе.

Они улеглись вокруг костра. Шархи быстро заснул, на лице его не отражалось ни тревог, ни забот.

– Сложно понять, что он задумал, – прошептал Арата.

– Завтра узнаем. – Глаза у Энки слипались. Достоинства вина он не оценил, но свой эффект оно возымело.

– Ты их видишь?

– Кого?

– Не притворяйся, Энки. Уту, Рафу, Гирру и всех тех, что сложили голову в битве с ашури?

– Постоянно.

– Возможно, они уйдут. Когда-нибудь.

– Разве что когда заберут меня с собой. А ты?..

– Я? – Арата задумался. – Сначала исполни обещание – перестань бояться. Все еще дрожишь, закрываешь глаза, как тогда, у колодца. Прячешься за то, что предлагают другие. Скольким еще позволишь утонуть?

– Арата…

Друг не слушал – исчез, но без наблюдателей жрец не остался. Сурия не сводила с него задумчивого взгляда. Энки отвернулся от северянки и скоро забылся.

С восходом солнца путников разбудил Маар, и они вновь выехали на дорогу. На небе не было ни облачка, по окрестностям разносился птичий щебет. К полудню, когда переходили через мост, они встретили праздничную процессию. Люди держали в руках корзины с урожаем и скидывали в воду лучшие плоды – дабы утихомирить ашури, и те бы не устроили слишком сильный разлив зимой.

Несмотря на то, что процессия состояла из низкорожденных, Шархи пропустил их пересечь мост первыми.

– Встать у них на пути – к беде, – пожал плечами высокородный. – Да и на мост они ступили первыми.

Они перешли на другой берег реки, поднялись на холм, и на горизонте показался Этрике.

При виде города у Энки екнуло сердце. Он и не подозревал, как хочет вернуться, пока не увидел родные стены. И там, на плато, обитель, где живет семья, где Сатеша наставляла его, став его единственной опорой. Его дом. Дом Шархи.

– Мне нужна твоя помощь, брат мой. – Рука Шархи легла на плечо жреца.

– Попробуй призвать наемников востока. Властитель сдаст город, если…

– Больше не свяжусь с этими собаками, – отбросил идею Шархи. – К тому же у меня с восточными наемниками непростые отношения.

– Я не буду убивать людей Этрике.

– Помилуйте Ашу! Я и не прошу, друг мой! – заверил Шархи, скрывая промелькнувшее в голосе раздражение. – Мы хотим дать нашим людям лучшую жизнь, а не скормить их ашури.

– Управлять… этим не в моих силах, Шархи. Все закончится плохо.

– Жрец прав, – влез в беседу Маар. – Но, если я помогу, ни одна мушка не издохнет.

– Ты? – усомнился Энки.

– Я хорошо изучил зверюшек Ашу. У ашури нет мозгов. Нет желаний. Заложенные инстинкты – вот и вся их личность. Но у каждого свои… особенности. Есть такие, что вызывают немощь или болезни, есть, что убивают, приходя из тьмы…

– Знаю.

– Откуда? – насторожился вершитель.

– Это всем известно, Маар, я не был неучем, – недовольно ответил жрец.

Или Маар хотел, чтобы он раскопал в памяти имя учителя и точную цитату?

– Честно говоря, я такого не знал. Похоже, мои наставники упустили парочку тем. Ладно, наша цель – удержать воинов Этрике, – сказал Шархи. – Не дать им кинуться на защиту властителя Варассы и других высокородных. Маару нужно время, чтобы принять клятвы, и тогда они не смогут ни сами навредить нам, ни приказать воинам. Вероятно, начнется небольшая… паника. Если сможешь попридержать и других людей – чудесно. Захватывать спящий город легче всего.

– Проснутся уже при новом правителе. Подходящие обеты давно подготовлены, – закивал вершитель. – Ослушаться они не смогут. Получите Этрике без капли крови. С ашури я тебе помогу, направлю…

Энки не верил Маару. Направит его? Как можно направить силу, отнятую у Ашу? Маар не представлял, с чем придется столкнуться.

– Давай продемонстрирую, – поманил вершитель.

– Не здесь. Если затея провалится, лучше, чтобы рядом никого не было.

– Как пожелаешь.

Пока они отходили подальше от лагеря, Энки пару раз умудрился наткнуться на дерево и расцарапать щеку. Смотреть одним глазом было непривычно. Искажалось восприятие дальности, не говоря уже о невозможности рассмотреть, что творится слева от тебя.

– Откуда ты знал, что сокрыто в Саордале, Маар? Почему привел меня туда?

– Ты искал силу, я знал, где источник. Подарок тебе, а для меня взамен тепленькое место рядом с Шархи. Жизнь в башне вершителей, знаешь ли… не вдохновляет. Начинаем. – Маар остановился. – Куа'ри – ашури сна. Точнее, дурных сновидений. Мерзкие твари, но вреда телу не причиняют.

– Кошмаров? Разве нет ашури крепкого спокойного сна?

– О, нет, такое Ашу не было интересно. – Вершитель приблизился и схватил Энки за предплечье. – Ты знаешь, что делать.

– Надеюсь, ты тоже, – ответил Энки, нехотя обращаясь к силам Шамаша.

Рядом с Мааром что-то… менялось. Вершитель что-то говорил. Звал. Жрец ощущал некое… пробуждение – другого слова он подобрать не мог. Что-то внутри него откликалось, ворочалось, перехватывая Призыв. Могучие руки – одновременно его и не его – держали цепь. Ашури явились и смирно ожидали повелений. Их ярость не исчезла, нет. Она чуяли, что подчиняет их не истинный хозяин. Ослабь хватку – и набросятся на самозванца.

На