посигналил. Только ветер встрепал седые волосы. Когда он подъехал, псы скрылись в хижине. За ними последовал боров.

«Черт. Ларк. Только не ты».

Рич бросил почту на сиденье и выскочил из пикапа, инстинктивно ускоряя шаг. Деревянная стружка рассыпалась у ног Ларка. Незавершенный йети все еще лежал на его коленях. Рубашка была застегнута только на две пуговицы, при том нижние – как будто Ларк с силой рванул ворот, чтобы сделать вдох. Под ключицей набухал бугор размером со сливу. В уголках рта застыла слюна. Лысина, вся в веснушках, приобрела желтоватый оттенок.

– Ларк? – Рич неуверенно коснулся его плеча. Ларк вскинул голову. – Ну ты и сукин сын.

– Ну не писать же на вывеске «Закрыто». – Ларк криво усмехнулся и застегнул пуговицы. – Так и собираешься стоять, как чертов сборщик налогов? Садись.

Рич вытер ботинки о коврик с полустершейся надписью «ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ С ВОЙНОЙ», и без того заляпанный грязью, а затем притащил стул с кухни.

– Я слышал про парня, которого убили из-за собаки.

– Если бы все оказалось так просто, – вздохнул Рич.

– Это был удар ниже пояса.

– Зато Мерл не сжег мой дом.

– А если серьезно, – сказал Ларк, – как думаешь, кому он это поручил?

– Черт его знает.

Они замолчали, разглядывая реку.

– Между тобой и Коллин все уладилось? – наконец спросил Ларк.

– Более-менее.

– Удалось выследить Мистера Рыбного Доктора? – Рич покачал головой. – Боишься, что его пристукнешь?

Рич вздохнул снова:

– Понятия не имею. Понятия не имею, что я с ним сделаю.

Он вытащил из забитого доверху ящика статуэтку белки, провел большим пальцем по хвосту, ощупывая каждую шерстинку, перевернул ее и осмотрел дно, как будто там могло быть вырезано какое-то послание.

– Когда она все мне рассказала, мне захотелось ударить ее, – признался Рич. От стыда стоял ком в горле. – Я никогда бы не причинил ей боли. Ты же знаешь, я бы не смог. – Он покачал головой. – Это все моя вина. Если бы я не думал только о 24–7…

Ларк бросил Ричу кусок коряги.

– Тут йети рвется на свободу.

– Разве не тебе полагается его спасать?

– Помоги умирающему человеку.

Рич щелкнул ножом.

– Что-нибудь слышно про планы на лесозаготовку? – спросил Ларк, когда они закончили вырезать фигурки.

– Еще нет. Во всяком случае, официально.

Рич поднялся, чтобы уйти.

– А что по зубочисткам?

Он похлопал себя по переднему карману.

– Все на месте. – Рич начал спускаться по ступенькам к грузовику.

– Осторожнее с дураками и дорогами! – Крикнул Ларк ему вслед. Рич взял почту с сиденья.

– Чуть не забыл. – Он вернулся на крыльцо и бросил стопку писем на перевернутый кверху дном ящик. – Многовато почты для покойника.

20 марта

Коллин

Дэниел ждал, прислонившись к кирпичной стене «Улья», словно они договорились встретиться именно здесь.

А она прошла мимо него.

– Коллин… – По его тону можно было подумать, что после того унижения, которое случилось на глазах у всех – на глазах у Рича, именно она вела себя неразумно. – Коллин, пожалуйста.

Он дернулся было шагнуть за ней, но так и не сдвинулся с места.

В магазине Дот разглядывала его через окно.

– Долго он там? – спросила Коллин.

– Не очень. Попутку ждет. Наверное, тормоза опять отказали.

В холодильной камере лежали четыре белых магазинных яйца. На каждом стояла дата.

– Теперь они будут работать в двух шагах от твоего дома, – Дот будто пыталась подбодрить Коллин, чтобы хоть как-то сгладить свое поведение в прошлом. – Рич сможет приходить на обед.

Она сложила печенье в пакет и поставила его на прилавок, но не убрала руки. – Знаешь, я тоже потеряла ребенка, – призналась Дот. – Давным-давно, когда мы с Лью только поженились. Да, божий замысел неисповедим и все такое… Но хочется знать, почему.

Коллин подняла пакет. Печенье не весило практически ничего.

– Однажды отец взял меня с собой, – вдруг вспомнила она. – Посмотреть на нерест лосося в Голубом ручье. Их тела гнили у берегов. Он сказал – они умерли, исполняя свое предназначение.

– Милая, ты в порядке?

– Я все время думаю о том, насколько по-другому было здесь в детстве.

Дот стряхнула с прилавка невидимые крошки.

– Ну, даже и не знаю. Дождливо все так же.

Коллин вышла из магазина.

– Коллин! – снова окликнул ее Дэниел, придерживая дверцу пикапа, чтобы она не успела ее захлопнуть. – Да послушай же ты меня хоть минуту.

– Так теперь ты хочешь со мной поговорить? – В ее голосе отчетливо звучало раздражение. – Может, подождем, пока появятся репортеры?

– Коллин, понимаешь, я ведь получил результаты анализов только-только. – Он опустил взгляд. – Я должен был сперва сказать тебе, прежде чем…

– Прежде чем растрепать на весь город? – Коллин скрестила руки на груди. – Ну так что?

Он прочистил горло.

– Лаборатория обнаружила загрязнение токсинами 2,4-D, 2,4,5-T и TCDD в концентрации пять частиц на миллиард.

– Это много?

Дэниэл отвел взгляд.

– Безопасной концентрации просто не существует.

– Ты проверил все? – спросила Коллин.

– Что именно?

– Фильтрованную воду и воду из-под крана?

Дэниэл кивнул.

Коллин хмыкнула и покачала головой.

– Я вовсе не хотел втягивать тебя во все это, – извиняющимся тоном сказал Дэниел.

– Еще как хотел. С самого начала. – И как она могла быть такой идиоткой? – Откуда ты его достал?

– Достал что?

Она постучала костяшками пальцев по виску.

– Ты что, просто проснулся и решил: «Пожалуй, сегодня я выкопаю детский череп и спрячу его как подарок под елку». – Несмотря на всю злость, даже ей самой было ясно, насколько абсурдно звучит обвинение.

– Значит, ты считаешь, что я имею к этому отношение? – Дэниэл скрипнул зубами. – Все, о чем думают люди, которые занимаются охраной природы. – это о том, как использовать нас в собственных целях.

Коллин усмехнулась.

– Тебе-то уж об этом лучше всех известно.

Она рванула дверцу грузовика на себя, но Дэниэл держал крепко.

– Допустим, – произнес он. – Но ты не какая-то приезжая дамочка, которая сегодня есть, а завтра нет, помнишь? Ты – мать. У тебя есть место в обществе. Мы покажем им, что не будем просто оставаться в стороне.

– Что еще за «мы»? – поинтересовалась Коллин.

– Коллин, я же тебя знаю. У тебя буквально на лбу написано, как ты хочешь ребенка.

– Ты знаешь меня плохо. – Она снова дернула дверцу.

– Коллин, ну зачем ты так? Мы не можем просто взять и сдаться сейчас.

– Я замужем.

Выражение лица Рича во время их разговора; звон банок, бьющихся о стену; приступы тошноты каждый раз, до сих пор, когда проезжает поворот на радиостанцию; беспокойство о том, что кто-нибудь проедет мимо и застанет их с Дэниэлом, – все это уместилось в двух словах.

– Я не это