Возбуждение прокатилось по телу, от очередного болезненного спазма внизу живота я всё же свернулась калачиком. Нужно было обдумать произошедшее, принять решения, а на меня снова накатили образы: поцелуи, объятия, ласки. Память поразительно чётко восстановила ощущения поцелуя… касаний к основаниям крыльев… Сексуальное желание, свои и чужие чувственные воспоминания мешали думать.

А может, сейчас думать о будущем я просто не хотела.

К вечеру, когда пришёл Элоранарр, я так ничего и не решила.

Плотно укутавшись в меховое покрывало, я плыла в обрывочных образах: переплетённые нагие тела, судорожные движения, вдохи и выдохи, поцелуи, ощущения прикосновений… Иногда меня подёргивало судорогами. Не думала, что воздержание может быть таким мучительным, словно… не было слов, чтобы правильно описать моё жалкое, болезненное состояние. Вот бы Элоранарра напоить моей кровью и сбежать, пусть бы тоже извивался от неудовлетворённого желания.

Не помогало ничего, даже брызги меняющего запах зелья, которым я надеялась изгнать из комнаты едва ощутимый, но такой возбуждающий запах Элоранарра.

Звук открывающегося окна и хлопанье крыльев нарушили чувственное безумие мыслей, я плотнее сжалась под покрывалом. По комнате пробежал ветер, вытягивая застоявшийся, пропитанный запахами воздух. Уличная свежесть хлынула в комнату с запахом травы.

Элоранарр передвигался по комнате достаточно громко, чтобы я могла услышать и отреагировать, но я осталась лежать. Тогда он перенёс в изножье кресло из угла.

Поставил на край постели золотую узорную шкатулку, продавившую мех покрывала:

– Это компенсация за все уничтоженные мной амулеты, тут новые, высшего класса.

Он сел. Я ожидала, что Элоранарр будет прятать взгляд, но он внимательно смотрел на мои губы. Не в глаза, именно на губы. При этом, судя по закаменевшему бледному лицу с резко обострившимися скулами и тенями под глазами, целоваться желанием не горел.

– Ты не звал, и я… Как ты себя чувствуешь? – голос выдавал его неловкость.

Кажется. Возбуждение мешало здраво оценивать ситуацию, один только вид Элоранарра вызывал желание податься вперёд, прильнуть к нему, но я слишком хорошо помнила ужас в его глазах – он не позволит.

– Сносно, – ответила ровным безэмоциональным голосом под стать жутким обитателям Пат Турина. – Думаю, мне стоит немного отлежаться…

Он сосредоточенно следил за моими губами.

– Да, конечно. Сейчас я занимаюсь всеми делами лично… Тебя… очень не хватает. Ощущение, словно мне крыло отрезали, – Элоранарр продолжал смотреть на мои губы, хотя чувствовалось, что хотел отвести взгляд. – Прости, мне не стоило идти на поводу у желаний, но я думал, я понадеялся, что твоя магия вместе с амулетами и наложенной мной защитой сможет уберечь от… отравления моей магией. У меня ведь получалось с Изрель…

Кровь вскипела от ярости. Будь эта архивампиресса рядом, я бы зарычала. Я даже дыхательное упражнение для успокоения сделать не могла – из-за чувствительности груди.

Элоранарр чуть нахмурился:

– …Прости, что заговорил о ней, но… ей я вреда не причинял, хотя артефакт её не принимал, и это меня немного… расслабило, внушило ложное ощущение, что даже у меня может быть близость без одобрения родового артефакт. Мне правда казалось, что если я буду сдерживаться, защиты амулетов и той твоей серьги хватит для… – Облокотившись на колени, он сцепил пальцы. Вся его поза, мелкие жесты говорили о том, что он хотел опустить голову, но он упорно смотрел на мои губы. – Но этого было недостаточно. И я… не могу отказаться от силы родового артефакта. Не могу поставить под удар жизнь семьи ради возможности быть с тобой.

Умолкнув, Элоранарр смотрел на меня. Опущенные плечи, опущенные уголки губ – сейчас он казался намного старше. Вздохнул.

– Я мог бы, – почти прошептал он. – Не хочу лгать – думаю, это просто нечестно по отношению к тебе. Я мог бы отказаться, но не стану, потому что не представляю себе жизни с мужчиной. Не вот так порыв страсти в пьяном угаре, а полноценную жизнь, полноценные ласки полностью обнажённых тел, сон в одной постели. Просто не представляю. – Элоранарр передёрнул плечами, словно всё же представил, и ему это не понравилось. Не дождавшись моего ответа, он заговорил снова. – Понимаю, это звучит жестоко, но мне кажется, лучше так, чем давать ложную надежду на то, что обстоятельства могут измениться.

Дёрнувшись, Элоранарр накрыл заблестевшие глаза ладонью, судорожно вздохнул и опустил руку, снова уставился на мои губы:

– Скажи хоть что-нибудь?

Его глаза влажно блестели, и хотя ему явно тяжело давался этот взгляд, он продолжал смотреть на мои губы… Догадка буквально обожгла, я отвернулась, утыкаясь лицом в меховое покрывало. На движения тело отозвалось очередным приступом безумного желания. Сдерживая его, я громко спросила ровным тоном:

– Вы меня слышите?

Элоранарр молчал, и по моей спине прокатился холодок, пробираясь под кожу и в самое сердце. Он боялся моего голоса настолько, что наложил на себя заклинание одностороннего заглушения. Он не слышал, что происходит вокруг. И мой ответ собирался прочитать по губам.

Горько усмехнувшись, я развернулась, чуть потревожив золотую шкатулку с филигранным узором, и ответила уже непривычным по звучанию своим нормальным голосом:

– Я слушаю.

– У тебя есть Энтария Ларн и скоро будет ребёнок, надеюсь, их будет достаточно, чтобы… Думаю, тебе стоит сосредоточиться на семье. А я… Отец согласился организовать мне ещё один дополнительный отбор. Среди эёранок проводить его бесполезно, кандидатки будут из признанных миров. Объявления уже сделаны.

Внутри всё сжалось, вдоль позвоночника проступили чешуйки. Я во все глаза смотрела на Элоранарра, а он – на мои губы. Но я не знала, что сказать.

– Подумал, будет лучше, если ты узнаешь это от меня… Ты как себя чувствуешь? Точно ничего не нужно? Целителя?

Я только головой мотнула. Элоранарр смотрел на меня, нервно дёргая сцепленными пальцами. Как же ему хотелось сбежать! И всё же он оставался здесь ради такого тяжёлого разговора.

«Отбор, – эта мысль вклинивалась в калейдоскоп накрывающих меня страстных образов, – он устраивает отбор».

– И ещё… я люблю тебя, – тихо добавил Элоранарр, – не как любовника, но как… друга, помощника, члена семьи. Очень ценю тебя как секретаря. Если можешь остаться со мной, пожалуйста, останься.

Меня охватил истерический, лающий смех – просто до слёз. Элоранарр приподнялся и снова рухнул в кресло, вцепился в золочёные подлокотники.

Елозя в пушистом коконе покрывала я невольно сильнее распаляла себя, ещё и аромат Элоранарра усилился, наконец добрался до меня, прибавляя жара. Усилием воли подавив смех, я снова взглянула на Элоранарра, следившего за моими губами.

– И как же вы будете с остальными общаться через заглушающий щит? Или при мне у всех реплики станете по губам считывать?