– Хорошенькие дела, – начал он, решив, что не помешаетнемного рассердиться. – Человека… даже двух убивают средь бела дня, а вызадаете какие-то дурацкие вопросики, ничего не хотите сказать точно…

Она, глядя на бумаги, сказала негромко:

– Вечером, если быть точным… Родион Петрович, я все понимаю,но с такими преступлениями очень сложно…

– Вы мне можете сказать хотя бы приблизительно, кто ее убили почему?

Майор Шевчук грустно улыбнулась:

– Если бы я это знала, здесь сейчас сидели бы не вы, а тот,кто их убил. Вот что… Может, приставить к вам человека?

– Ко мне?! – Он в нешуточном удивлении разинул рот.

– Все бывает. К вам домой могут нагрянуть…

– Да нет, глупости. Кому я нужен?

– Знаете, случаются разнообразнейшие коллизии… Ваша женадержала дома служебные бумаги?

– Да, в сейфе. Крохотный такой, с цифровым кодом. Но вашиего осматривали, забрали все…

– И тем не менее, – сказала она настойчиво. –По-моему, какое-то время вам необходимо сопровождение. Скрытое, конечно…

– Увольте, – сказал он. – Ни к чему.

– Хотите сказать, будете встречаться с вашей невестой?

– Да. Простите за откровенность, мне, конечно, больно игорько, но так уж получилось, что о жене я давно уже думал как о бывшей… Этоплохо?

– Ну что вы, Родион Петрович… Это жизнь. И все же позвольтемне настоять на своем.

– Да к чему?

И спохватился вдруг. Возможно, ему сейчас как раз иполагалось немного бояться загадочных убийц? Пожалуй. Нельзя представать оченьуж уверенным в своей полной безопасности…

– Если надо… – сказал он, словно сдаваясь. – Вот толькокак это будет выглядеть?

– Какое-то время вы будете ставить в известность о всехсвоих перемещениях человека, с которым я вас сейчас познакомлю. – Онаслегка покривила губы. – Не беспокойтесь, в вашей спальне он не будетприсутствовать, на вашу личную жизнь никто не посягает, тем более что речь идето невесте… Видите ли, мы не знаем еще, каковы были мотивы. Вы можете ничего незнать – но они могут придерживаться другого мнения…

– Вы думаете, мне что-то грозит? – постарался онсделать испуганное лицо.

– Я обязана предусмотреть все случайности. Служба такая.

– И надолго это?

– Не знаю, честное слово.

«Сработал на свою голову, – сердито подумал он. –Только персонального хвоста и не хватало. Ну, предположим, акций больше непредвидится, но нужно еще съездить к Виталику, да и с Ириной придетсявстречаться. Самое смешное, хвост будет не шпионить, а охранять отнесуществующих в природе гангстеров, обхохочешься… Ладно, после всего прожитогоне так уж трудно будет от него оторваться…»

Видимо, она нажала кнопку под столом – и не успела вынутьруку из-под столешницы, как дверь распахнулась.

– Познакомьтесь, – сказала она. – Старшийлейтенант Сурганов, ваш ангел-хранитель на ближайшие несколько дней.

Родион обернулся – и приложил грандиознейшие усилия, чтобылицо осталось бесстрастным. Это был тот, из обменного пункта, он же «подставка»из поезда – высокий, крепкий, светловолосый, в тех же черных джинсах иклетчатой рубашечке… На краткий миг сердце оборвалось – что, если тут тонкийумысел, дьявольская игра, ловушка? Нет, рано паниковать, допрос шел бысовершенно иначе, заподозри они что-то…

– Послушайте, я вас помню, – сказал он простецкимтоном. – Я тогда ехал мимо обменного пункта, а вы с каким-то капитаномменя остановили и попросили подвезти до УВД…

– Да? – Старший лейтенант смотрел на него, как нанезнакомого, и этот взгляд успокоил Родиона окончательно. – Я и незапомнил вас тогда, голова была другим забита… Надо же, совпадение…

– Ну, давайте все быстренько обговорим, – сказала майорШевчук. – У меня еще масса дел, уж простите, Родион Петрович…

Он предпринял последнюю попытку отбиться от нежданной чести:

– Вообще-то, у меня дома лежит газовый пистолет, от женыостался…

Увы, эта фраза возымела обратное действие. Она совсем былособралась улыбнуться, но вспомнила, что говорит с мужем злодейски убитойженщины, посерьезнела:

– Во-первых, Родион Петрович, пистолет должен быть должнымобразом зарегистрирован, а во-вторых, против таких людей он вам ничем непоможет…

…Нежданно-негаданно Родион оказался самым натуральным«охраняемым лицом». Нужно отдать им должное, они не доставляли хлопот – ехалиследом на ничем не примечательной белой «семерке», чертов Сурганов по имениСлава и второй, которого Родиону так и не представили. Если не поглядывать взеркальце, можно решить, что никакого хвоста и нет. Главное, не навести их на«берлогу»… Сколько дней пройдет, прежде чем отстанут? Вряд ли отцепятся скоро…

Соблюдая уговор, он ехал не спеша и лихих маневров несовершал. Припарковал машину возле магазина «Арлет», купил мороженое, свежиегазеты, устроился на скамейке. Слава-клетчатый расположился чуть поодаль,мастерски притворяясь, что они незнакомы. Так и хотелось его пристукнуть, нотакой роскоши себе никак нельзя было позволить…

Самое интересное, двойное убийство на Каландаришвили вгазеты так и не попало. Несомненно, коллеги Лики и Толмачева нажали на всекнопки, до которых смогли дотянуться, и понять их легко: очень уж порочащиедекорации сему убийству сопутствовали. Парочка семейных прелюбодеев, занимавшихнемаленькие посты в «Шантар-Триггере», сексодром, оборудованный в служебномофисе, надо полагать, за казенный счет… Для репутации фирмы такая плюха,безусловно, станет не роковой, но весьма обременительной… Интересно, сколькоотвалили вахтеру, чтобы помалкивал?

Впрочем, и о безвременно скончавшемся самой естественнойсмертью (по российским меркам конца двадцатого века) Вершине практическиперестали писать. В тех газетах, что полагали себя респектабельными столпами«четвертой власти», он удостоился пары строчек – да и то возвещавших, чтоследствие продолжается, но никаких подвижек пока что не произошло.

Зато «Шантарский сплетник», как и следовало ожидать,потрудился на славу. В отличие от чопорных изданий, объявлявших себя не болеене менее как сибирскими аналогами «Вашингтон пост» или «Тайме» (но черпавшихдоходы главным образом из рекламы сомнительных фирм и дотаций от властей),«Сплетник» честно признавался, что является бульварнейшей газеткой (и дажесделал эти два слова подзаголовком). Его владельцы были достаточно осторожны,чтобы не навлечь на себя гнев по-настоящему опасных фигур или заведомопроигрышные судебные процессы, но в тех случаях, когда точно знали, чтопоследствий не предвидится, лезли вон из кожи. Вот и сейчас Родион не безудовольствия прочитал обширный репортаж о личной жизни покойного – начинающаяпевичка из ресторана «Приют путника», скороспелые мемуары секретарши г-наВершина под лихим заголовком «Меж телефоном и факсом», скандальная история сфлагом города, который послужил вдребезги пьяному и голому бизнесмену чем-товроде римской тоги, когда он держал ночью речь перед памятником Чехову нанабережной, случай с кордебалетом из варьете «Шантеклер», в полном составеприглашенном на зафрахтованный теплоход… Насколько он мог судить, Вершин продолжалтрадиции старорежимных золотопромышленников, чудивших так, что исправники надесять верст вокруг прятались в чуланах, а губернатор страдал мигренью иипохондрией – и, мало того, творчески их развивал. Именно Вершин, погрузив наборт воздушного лайнера полсотни японских телевизоров и примерно такое жеколичество репортеров, велел держать курс на Северный полюс, где вся этакомпания, за время полета накачавшаяся шампанским, бодро вышвырнула импортныеящики за борт, все до одного. Прежде чем свалиться в здоровом алкогольном сне,Вершин успел сделать официальное заявление для прессы: выяснилось, он такимобразом протестовал против засилья зарубежного товара и выражал надежду, чтопринадлежавший ему радиозавод переплюнет всех этих косоглазых в сжатые сроки. Каким-точудом никто не вывалился в распахнутую дверь, а конкурент Вершина Зыбунов, чьейфантазии хватило лишь на хоккейный матч, устроенный на том же полюсе, умирал отзависти…