мы вместе. Но и нам было нелегко решиться на это. И самое главное, что всегда кажется, легче страдать самому, чем обречь на страдания того, кого любишь.

— Может, так оно и есть, — задумчиво произнёс Брай.

— Так оно и есть, — вздохнула я.

— Тогда тем более не понимаю. На что нужна такая жизнь, пусть даже вечная?

— Мы её не выбираем. Она выбирает нас, — я невольно улыбнулась, хоть улыбка и вышла невесёлой. — Я ведь знаю, почему люди так любят рассказывать байки о Звёздных Странниках. Крутые ребята, борются со злом, никакой чёрт их не берёт! Нам даже завидуют. Но кому много дано, с того много спросится. Не зря нас называют Несущими Благословение на Челе и Проклятие на Плечах. Страдание — это образ жизни Воина Духа. Мы не можем бежать от этого. Но, знаешь… Иногда мы всё-таки обманываем судьбу, рискуем иметь, зная, что потеряем… И пьём жизнь полной чашей, как Фарги. Такие дольше живут и чаще побеждают.

— Но он погиб, — возразил Брай. — И мы даже не знаем, победил ли при этом.

— Узнаем. А то, что погиб… — я усмехнулась. — От него так просто не отделаешься. Если у тебя хватит терпения, может, ты ещё и дождёшься его возвращения.

— Он вернётся сюда?

— В любом случае. Здесь в подвале его оружие… А вообще, мы редко возвращаемся в ту жизнь, которую прервали, но Фарги из тех, кто вечно пишет поперёк линованной бумаги. Может, он вернётся и сюда, на Киоту, и придумает для вашего начальства какую-нибудь душещипательную историю… ладно, я, похоже, чересчур размечталась. Наверно, мне самой этого слишком сильно хочется.

Я хотела отойти, но Брай схватил меня за руку и посмотрел в глаза.

— Это всё может быть? Хотя бы теоретически? И сколько ждать? Сто лет? Двести? Тысячу?

— От двадцати и выше. Теоретически в этом мире возможно всё. И даже это.

— Ты бы вернулась?

— К вам? Через десять тысяч лет. Видишь ли, я до сих пор помню всех своих друзей за все свои жизни. И мне чертовски их не хватает. Я же говорю, что мы имеем, зная, что потеряем. Это расплата за любовь. Все наши друзья и любимые смертны, и к ним уже возврата нет. Но будь у меня надежда, что кто-то из них жив, я бы перевернула всю галактику, чтоб найти этого оставшегося. Любовь не знает смерти и забвения. Кристофа я искала всегда, потому что он был когда-то всем для меня. И его бессмертие — это божья благодать для меня. Ваше бессмертие — это награда Фарги за его любовь. Он вернётся, но не знаю когда.

— Ты меня убедила, — произнёс он. — И мне стало легче. Спасибо.

— Один момент, Брай!.. То, что я тебе сказала, это такая тайна, за раскрытие которой меня не погладят по головке. Мне почему-то показалось, что ты имеешь право это знать, но больше никому.

— Конечно. Я умею хранить тайны.

Он улыбнулся. Я услышала шаги и обернулась. Вошёл Джон. Он был мрачен и на ходу застегивал пуговицы на манжетах форменной рубашки. От него пахло как-то странно, у меня сразу возникли ассоциации с какой-то карликовой сосной в фигурной кадке.

— Как Джерри? — спросил Брай, вставая с подоконника.

— Перелом ребра, — ответил Джон, подходя к нам, и посмотрел на меня. — Чем его били, кувалдой что ли?

— Ногами.

— Постарались на славу.

— Да ладно, — пробормотал явно расстроенный Брай. — На нём как на собаке заживёт… Перелом всего лишь.

— Осколочный, — уточнил Джон и присел на подлокотник кресла. И тут я вспомнила, что эта чёртова сосна стояла в каюте нашего дока на «Эдельвейсе». И запах был медицинский. — Пришлось повозиться, но сейчас вроде всё чисто, — продолжил Джон. — И на ближайшие тридцать шесть часов мы без штурмовика. Минимум — сутки, с учётом того, что на нём как на собаке.

— Этот чёртов негр должен нам уже три ребра, — проворчала я.

Брай мрачно взглянул на меня, и я поняла, что за ним не заржавеет. Потом он перевёл взгляд на Вейдера.

— Ты уверен, что с ним всё будет в порядке?

— Я бы сидел здесь, если б не был уверен? Надо бы конечно в госпиталь, в камеру Коха или хотя бы ванну Сабурова, но он наотрез отказался ехать туда.

— Да дал бы ему по башке чем-нибудь… — проворчал Брай.

— Я думал об этом, но черепно-мозговая плюсом — это уже перебор. Буду колоть его каждый час комплексом для интенсивного восстановления. Думаю, этого хватит.

— Сутки… — Брай уже в который раз обернулся к окну. — У нас нет этих суток. Огневое прикрытие при посещении Храма нам бы не помешало, но… Придётся обойтись.

— Может, вызвать группу поддержки? — предложила я.

Джон печально покачал головой.

— Мы здесь нелегально. Не должно быть никакого вмешательства со стороны Инспекции и других организаций Объединения. Так что исходим из того, что на данный момент нас четверо.

— Ты останешься здесь, — произнёс Брай. — Тебе нельзя рисковать. Тебя слишком многие знают, как сотрудника Инспекции. Мы пойдём втроём, и если погорим, ты задействуешь косвенные каналы. Только не пори горячку и держи на привязи Джерри, иначе он полпланеты разнесёт.

Вейдер внимательно посмотрел на него.

— Это что, так опасно?

— В том-то и дело, что я ничего не знаю точно. Но, судя по всему, да.

— Не знаешь? — Джон привстал и непонимающе взглянул на меня. — Брай, это же твой участок!

— Нет. Фарги отрезал меня от него. Напрочь…

— Ну, здорово… — пробормотал Джон. — Прямо детский лепет. Как отрезал?

— Я им говорил. — Брай кивнул в мою сторону. — Он запретил мне туда соваться и очень убедительно запретил. Может, тогда он и заботился о моей шкуре, но теперь эта забота выходит боком. Придётся ориентироваться на месте.

— Но ты же говорил, что пойдёшь с ними в Храм, и я был уверен, что ты знаешь, что делать.

— Я полагался на свою обычную защиту. И сейчас полагаюсь. Надеюсь, что она выдержит.

— А они? — Джон мотнул головой в мою сторону.

— Мы всего лишь Ангелы Звёздной Мести, — прозвучало с порога. — И нам