В его глазах блеснули слёзы. Я взяла его за руку и постаралась сказать, так, чтоб он поверил:

— Там, где он сейчас, нет тишины и забвения. Он живёт, он думает, чувствует, он помнит о вас. Тот мир не столь далёк от нас. Я могла бы даже уйти туда на какое-то время и вернуться обратно. Я могла бы найти его и поговорить с ним. Но я бы всё забыла, едва перешагнув снова порог нашего мира. Может, поэтому мы и возвращаемся сюда, чтобы жить. Я возвращалась дважды, Кристоф — трижды. Этот мир как наркотик, или как любовь… Сюда невозможно не вернуться. И уж он-то вернётся точно… Он слишком любит эту жизнь.

— Да, это точно, — кивнул Брай. — Иногда мне казалось, что он ею просто упивается. Как я ему завидовал в такие минуты… Он умел любой день превратить в праздник для себя и для других. Иногда казалось, что он действительно очень легко относился к жизни. Так думали многие. Он сам часто говорил, что он раб своих желаний, что, если он чего-то захочет, то его никакая сила не остановит. Этакий самовлюбленный сумасброд, щедрый до безобразия, но способный на всё, чтоб добиться того, чего хочет. Рикс называл его сумасшедшим эгоцентристом. Но он был не прав… Конечно, Фарги до безумия любил свою персону, но я-то знаю, как он умел отказываться от себя ради других. Я знаю то, чего не знает никто из наших, даже Джон, даже Джерри. Я хранил эту тайну все эти годы, потому что видел, что это так и не угасло, не ушло. Это так и осталось для него любовью всей его жизни…

Глава 25. Любовь его жизни

С тех пор, как Фарги переехал на свою новенькую, ещё не до конца оборудованную и обустроенную виллу, а Брай окончательно перебрался в подземные пещеры Острова Мертвецов, возможностей для встреч у друзей стало меньше. Джерри, приезжая в Нью-Скотт, обычно останавливался в их маленьком коттедже, где теперь жил один Джонни. Брай и Фарги, как могли, умиротворяли вечно петушившегося штурмовика, совершенно зверевшего в Пустыне от одиночества и пытавшегося выпускать излишки недовольства на своего безответного приятеля. А Джонни стоически сносил и его выпады, и неурядицы на службе, и явный холодок, наметившийся в его отношениях с сослуживцами.

«Всё в этом мире непросто», — повторял Фарги, вытаскивая время от времени к себе своих усталых и замотанных друзей, чтоб дать им возможность немного отойти от суеты и рутины жизни. И пусть чаще всего эти встречи превращались в попойки, заканчивавшиеся каким-нибудь сумасшедшим приключением, главное, это освежало, тонизировало и напоминало, что есть на свете место, где тебе всё дозволено, и люди, в компании с которыми тебе и море по колено.

В тот вечер они устроились в только что отделанном тигрином зале. Судя по тому, что за окнами уже совсем стемнело, Джерри начал потихоньку рычать на нарисованных на стенах тигров, Джонни — громко и часто вздыхать, а Фарги демонстрировал своё шкодливое настроение тем, что громко цитировал рубаи неизвестного автора, причём весьма фривольного содержания, приближался апогей очередного уик-энда, когда количественные возлияния грозили перейти в качественные нарушения общественного порядка. Брай, расположившийся на центральном круглом диване, с нетерпением поглядывал на раскинувшихся на других диванах друзей и размышлял, достаточно ли он выпил для новых подвигов.

— У нас есть ещё виски? — нетвёрдым голосом поинтересовался Джерри, отрывая голову от полосатой подушки.

— Там, возле камина была ещё одна бутылка, — сообщил Фарги и его палец указал в сторону изящного мраморного сооружения, чтоб Джерри ненароком не ошибся.

— Эта? — уточнил Джерри, поднимая бутылку над собой и заглядывая ей в горлышко. — Там ничего нет…

— Куда в него влезает… — пробормотал Брай.

— Есть предложение! — воскликнул Джерри.

— Внимаю тебе, о, отрок… — отозвался Фарги.

— Предлагаю съездить за горючим в город!

— Нет! — рявкнул Брай, тряхнув своей кудрявой гривой. — Ещё один набег нукеров принца Сулеймана, и мирный городок будет сметён с лица Киоты! Не могу позволить! Я давал присягу!

— А мы обещали пройтись по нему огнём и мечом? — уточнил Фарги, наматывая на палец длинный чёрный локон.

— Было… — печально вздохнул Джонни.

— Я сегодня не в настроении для священной войны, — заявил Фарги. — К тому же наш великий воитель выпадет из седла, сиречь из-за руля где-то на полпути. Что мы будем делать без нашего героя, если он в таком состоянии, пожалуй, не сообразит за какой конец пулемёта надлежит держаться?

— Я в любом состоянии знаю, за какой конец, — обиделся Джерри.

— Тем хуже для нас грешных, — проворчал Брай. — Сегодня я не хочу никуда ехать и не хочу больше пить. Почему бы нам просто не поговорить о чём-нибудь?

— О женщинах, например, — неожиданно выдал Джонни.

В комнате воцарилась тишина. Был слышен только лёгкий шорох, с которым все трое его друзей приняли положение, из которого его было лучше видно.

— Что-что? — переспросил Брай.

Джерри изумлённо хихикнул, а Фарги задумчиво воззрился на Джонни, подперев щёку кулаком.

— А что? — смущённо спросил тот. — Чем не тема?

— Мы просто думали, что при детях, — начал было Джерри, но замолчал, повинуясь повелительному жесту Фарги.

Джонни лежал, с печальным выражением разглядывая потолок. В какой-то момент у Брая зародилась тревожная догадка, что парень совершенно трезв. Порывшись в памяти, он вспомнил, что сегодня Джонни, действительно, не спешил протягивать стакан к бутылке. «Так, — заинтересованно подумал он, — если это не любовь, то что же?»

— Фарги… — тем временем неуверенно протянул Джонни.

— Мда? — глубокомысленно отозвался тот, показывая кулак чересчур развеселившемуся Джерри.

— Я подумал, что ты знаешь, — пробормотал Джонни. — У тебя всё-таки есть некоторый опыт. Что можно подарить девушке… которая тебе нравится?

— Ну, малыш… — обольстительно улыбнулся Фарги. — Женщины, как правило, более консервативны, чем мы, и не любят новшеств, поэтому следуй традициям, с некоторыми уточнениями, естественно. Современные девушки, обычно, занимаются спортом и не любят сладкое, поэтому конфеты отпадают. Духи… Такие вещи они предпочитают выбирать сами и правильно делают. Другие подарки несут различную смысловую нагрузку, и тут слишком просто угодить