Сопротивления – многие честные французы и француженки включились в партизанскую борьбу с оккупантами».

Роже достал из внутреннего нагрудного кармана голубой конвертик, тщательно вытерев пальцы о полы куртки, бережно извлек из него небольшую фотографию, показал нам. С нее смотрела с лукавой улыбкой светловолосая девушка. Мелкие, пушистые кудряшки на лбу. Ямочки на щеках. Пухлые, детские губы.

«Моя невеста – Жаннет, – сказал потеплевшим голосом. – Она тоже с ними».

– Еще одна Жанна д’Арк, – пошутила я, но Роже не принял шутки:

– Участники Сопротивления не только сами рискуют жизнью, но подвергают смертельной опасности своих близких: в случае провала немцы не щадят даже их семьи – ни стариков, ни детей, – сказал он угрюмо.

Роже сообщил интересную новость. Будто еще в прошлом году большая группа французских летчиков сумела пробиться через все заслоны в Советский Союз, и теперь там создан отряд «Нормандия», который бьет фашистов с воздуха вместе с русскими летчиками. Если это правда – здорово!

Шмидт повез французов обедать к себе, и тут произошел трагикомический казус. Линда вышла из дома с какой-то корзиной в руках, пошлепала, стуча деревянными шлерами[58], через двор к сараю как раз в тот момент, когда мы въезжали в усадьбу. По случаю быстрой вывозки удобрений Шмидт, по-видимому, находился в хорошем настроении и решил пошутить со своей холопкой. «Берегись!» – крикнул он игриво Линде и, гогоча, направил трактор прямо на нее. Линда, кокетливо и растерянно улыбаясь, сначала метнулась в одну сторону, потом в другую. И вдруг, не справившись с неуклюжими шлерами, споткнулась и неожиданно упала прямо под колеса трактора. Сидя в кузове, я ясно, с содроганием ощутила мягкий двойной толчок, услышала хруст раздавленной в щепы корзины.

Миг – и французов будто ветром сдуло на землю (какие же все-таки они, не в пример нашим неповоротливым хлопцам, быстрые, ловкие, «джентльменистые»). Они бережно вызволили негромко стонущую Линду из-под прицепа, понесли на руках в дом. Шмидт, с красной, как кумач, физиономией, последовал за ними, оправившись от мимолетного шока, с ходу принялся в бешенстве орать на Линду: «Неповоротливая, тупая идиотка! Не видела, что ли, куда трактор едет?! Посторониться не могла!»

После обеда выяснилось, что «шутка» господина обошлась «хвостдейтч» все-таки сравнительно легко. Прибывший деревенский лекарь определил, что переломов костей нет, зато налицо обширные ушибы. Линде предписан теперь постельный режим, а домашней служанкой временно определена Сима.

До конца дня еще вытаскивали из подвала и грузили в прицеп овощи. Завтра Шмидт с Василием и Леонидом поедут в Мариенвердер на сдаточный пункт, остальные же получили задание – закончить во что бы то ни стало мощение дороги.

В воскресенье был Николай Колесник. Я почему-то была уверена, что он придет, в душе молила только, чтобы не притащил с собой «хвостов». Он явился один, но почти сразу же вслед за ним пожаловал прошлый болтливый гость – Ваня СМЫК. Опять дудел на своей гармошке, а в перерывах молол бесконечное про «хызяина, хызяйку и дочку». Как я досадовала на него! Одно лишь утешало: Ваня не обманул про книги, притащил «Айвенго» и «Мать» Горького. Я, конечно, читала раньше и то и другое, но все равно обрадовалась. Николай тоже принес обещанное «Воскресение» Толстого, так что теперь мы обеспечены чтивом надолго.

Поиграли немножко в карты, а часа через два Николай собрался уходить – ждала работа на ферме. «Ты не хочешь пройти со мной хотя бы до Литтчено?» – спросил он. «Хорошо», – тотчас согласилась я, хотя пропуска у меня не было и я точно знала, что после недавнего скандала просить его у Шмидта было бесполезно. Решила идти без «аусвайса».

Но и тут все испортил Ваня СМЫК: «А я – с вами, – заявил он с лошадиным ржанием. – Мне как раз в ту сторону – в Литтчено мой приятель живет».

Вот так и шли, болтая о пустяках, выслушивая вранье этого самовлюбленного «хызяйского» прихвостня. Я рассказала вкратце о недавней «баталии» на дороге, о том, как мы трое чуть было не угодили на биржу. «Вот был бы номер, – добавила, – если бы попали к вам, в Брондау»!

– Только не в Брондау! – ответил Николай серьезно. – Ты еще не знаешь до конца, что это такое. На всякий случай, – промолвил он, глядя в сторону, – скажи мне твой точный почтовый адрес и запомни мой. Обидно будет, если снова потеряемся.

К Вере Николай не зашел – уже «поджимало время», и я одна поднялась к ней. Но увидела ее лишь мельком: она прислуживала в зале, и хозяйка не дала нам даже обмолвиться словом.

Возвращалась домой в страшной досаде. Как же все могло быть хорошо и как все нелепо получилось! Черт принес этого болтуна, черт надоумил его увязаться за нами! Я же видела, чувствовала: Николаю хотелось поговорить со мной, он тоже немало досадовал в душе. А когда теперь придется снова увидеться? Повезло лишь в том, что не встретила вахмана.

Дома царило затишье: «керлы» куда-то ушли, мама и Сима спали, Галя с Нинкой играли в карты. Галя сказала задумчиво: «Який гарный хлопец цей Микола! Вин кохае тебя?» Ах, Галя, если бы это было так!

Я решила последовать примеру уютно посапывающей Симы и тоже пристроилась на кровати с книгой. Но читать долго не пришлось. Явились дядя Саша с Клавой и Ниной от Бангера, и весь вечер прошел за разговорами. Дядя Саша был какой-то тусклый, молчаливый. Сказал, что устает с непривычки, что сильно беспокоится о семье, что не веселят последние события. Но потом все же разговорился и очень интересно рассказал об истории возникновения фашизма в Германии, о его страшной сути для всего человечества. Как все же ничтожно мало и поверхностно мы, школьники, знали об этом! В свою очередь, я рассказала дяде Саше о Маковском, о наших с ним откровенных беседах, об уверенности старого антифашиста в неизбежном крахе фашистского Рейха.

Так прошло воскресенье. Сегодня уже вторник. Получили газету, однако нового в ней ничего нет. Лишь смакуют то, как «красные» попали в «котел» под Харьковом, какие большие потери понесли они при этом в живой силе и в технике. Неужели правда?

26 марта

Получила письмо от Зои, и не обрадовало оно меня. В нем подтверждается то, что нам уже известно из газет, а также из других источников. Зоя тоже расстроена провалом наших надежд на совместное проживание. По-моему, я забыла здесь написать, что недели две назад у меня все же состоялся второй разговор со Шмидтом в отношении Зои. Он наотрез и