Сэнди сказала, что мистера Мартина сегодня не видела,впрочем, если миссис Мартин желает, она может пройти наверх и посмотреть, небеседует ли он с мистером Китоном. Синди Роуз сказала, что поскольку все равнопришла, то на всякий случай проверит. А потом диспетчерский пульт снова засиялсловно рождественская елка, и Сэнди не заметила, как миссис Мартин положила настол Норриса небольшой прямоугольный пакет, обернутый в яркую подарочную бумагуи перевязанный голубой бархатной ленточкой. Ее симпатичное личико было в тотмомент, когда она это делала, освещено улыбкой, но вовсе не симпатичной. Улыбкаскорее была довольно едкой.

7

Норрис услышал стук захлопнувшейся входной двери и гораздоболее отдаленный шум заведенного мотора машины Сэнди. Он заправил рубашку вджинсы, сунул ноги в башмаки и аккуратно расправил форму на плечиках.

Понюхав сорочку подмышками, решил, что время отправлять ее впрачечную еще не наступало. Это хорошо – пенни доллар бережет.

Вернувшись из туалета, он повесил костюм на то же место вшкаф, без чего не смог бы спокойно уйти с работы: Алан всегда кипел как чайник,натыкаясь на разбросанное по комнате барахло Норриса. Говорил, что этопревращает полицейский участок в блошиный рынок. Затем он подошел к своемустолу и увидел, что кто-то действительно оставил для него подарок коробка,обернутая голубой блестящей бумагой и перевязанная голубой бархатной ленточкойс пышным бантом сверху. Под ленточку был продет белый плоский конверт.Охваченный любопытством, Норрис вытащил конверт и открыл его. Внутри былакарточка. А на ней напечатанное заглавными буквами недвусмысленно короткое послание:

!!! ПОКА ТОЛЬКО НАПОМИНАНИЕ!!!

Норрис нахмурился. Два человека в его жизни могли себепозволить что-нибудь ему напомнить. Алан и мама… но мама умерла пять лет назад.Он взял в руки пакет, разрезал ленточку и аккуратно отложил в сторону бантом вверх.

Затем развернул бумагу и достал оттуда белую картоннуюкоробку. Она была около фута длиной, дюйма четыре шириной и столько же высотой.Крышка была приклеена скотчем.

Норрис сорвал скотч и открыл коробку. Предмет внутри былпокрыт слоем папиросной бумаги, достаточно тонкой, чтобы не скрыть выпирающиеуглы предмета, но и достаточно плотной, чтобы не позволить увидеть, что этотакое.

Он потянул руку и хотел сорвать бумагу, но указательныйпалец тут же наткнулся на что-то острое – по всей вероятности, металлическое. Втот же момент железные челюсти прикусили папиросную бумагу вместе с тремяпальцами Норриса. Руку сковало острой болью. Он вскрикнул и отступил, схвативправую руку левой. Белая коробка упала на пол, папиросная бумага зашуршала.

Ах, черт побери, как больно! Он схватился за папироснуюбумагу свисавшую комом с пальцев и потянул. Под ней оказалась огромнаякрысоловка.

Кто-то купил ее, зарядил, обернул папиросной бумагой, чтобыне сразу обнаружили и упаковал, как подарок. Теперь она вцепилась намертво втри пальца Норриса. Ноготь с указательного пальца был сорван, и Норрис с ужасомсмотрел на свою окровавленную плоть.

– Проклятье! – заорал он. В болевом шоке, вместо того, чтобыаккуратно снять защелку, он стукнул крысоловкой по краю стола Джона Лапонта.

Травмированные пальцы, получив дополнительную нагрузку,отозвались такой болью, что заныло под мышкой. Норрис снова вскрикнул и,наконец, отогнул пружину, высвободив пальцы. Крысоловка упала на пол, и отудара пружина снова щелкнулась, но уже без добычи.

Норрис постоял некоторое время, трясясь словно в ознобе,затем поплелся в туалет и, открыв кран, сунул раненую руку под струю холоднойводы. Рука ныла, как незалеченный зуб мудрости. Норрис, искривив в болезненнойгримасе губы и наблюдая за тонкой струйкой крови, стекающей по умывальнику,вспоминал слова Сэнди: Мистер Китон заходил… может быть, это предложениемира-дружбы… И карточка: ПОКА ЛИШЬ НАПОМИНАНИЕ. Ну, конечно, это дело рукУмника. Нет никаких сомнений. Это как раз в его стиле.

– Ах ты, сукин сын, – застонал Норрис. Пальцы от холоднойводы немели, приглушая боль, но он знал, что она вернется к тому времени, когдаон будет дома. Может быть, таблетка аспирина и поможет слегка, но всякиенадежды заснуть сегодняшней ночью можно без сомнения оставить. Впрочем, как имечты о рыбалке.

Ну уж нет – на рыбалку я пойду, даже если моя рука отвалитсяк чертовой матери. Я строил планы, я мечтал, и Дэнфорт Умник Китон не в силахмне помешать.

Норрис выключил воду и принялся осторожно вытирать, вернеепромакивать руку бумажным полотенцем. Пальцы, пойманные крысоловкой, не былисломаны так ему во всяком случае казалось – на уже начали пухнуть, никакаяхолодная воду тут не поможет. Рычаг крысоловки оставил сизо-красный след,протянувшийся вдоль суставов указательного и среднего пальцев. Обнажившаясяплоть под сорванным ногтем снова начинала сочиться кровью, и уже возвращаласьутихнувшая было пульсирующая боль.

Норрис вернулся в комнату и посмотрел на крысоловку, лежащуюна боку у стола Джона. Подняв ее, он подошел к своему столу. Положил крысоловкуобратно в коробку, засунул ее в верхний ящик стола. Затем достал из нижнегоящика пузырек с аспирином и принял сразу три таблетки. Оберточную бумагу, иленточку завязанную красивым бантом он бросил в корзину для мусора прикрывсверху остатками скомканной папиросной бумаги.

Он не собирался рассказывать о мерзкой шутке Умника ниАлану, ни кому другому. Они не станут смеяться, но он знал, что подумают, вовсяком случае думал, что знал: только Норрис Риджвик способен вляпаться в нечтоподобное – сунуть руку в заряженную крысоловку – с ума сойти!

Это, вероятно, твоя тайная любовница… Мистер Китон заходилвечером… может быть, это подарок в знак мира и дружбы…

– Я сам с этим разберусь, – мрачным тоном пробормоталНоррис. – Своим способом и в свое время.

И вдруг его поразила мысль, а что если Умник неудовлетворился крысоловкой, побоялся что она не сработает? Что если он побывалу Норриса дома? А ведь дома лежал спиннинг Базун! И даже не заперт! Норриспросто прислонил его в угол кладовки рядом с рыболовной корзиной.

Вдруг Умник прознал о нем и решил разломить надвое?!

– Если он такое сделает, – подумал Норрис, – я разломлюнадвое его самого. – На самом деле он не думал, а говорил, и таким мрачнымугрожающим тоном, какого не узнал бы никто из его сослуживцев, уж тем болееГенри Пейтон. Выходя из конторы, он позабыл обо всем, в том числе и о том,чтобы запереть дверь. Даже временно забыл о больной руке. Единственное, чтотеперь необходимо было сделать это попасть домой и как можно скорее.

Попасть домой и убедиться, что спиннинг Базун в целости исохранности.