Для меня отвели достаточно просторное помещение, чуть ли неангар, еда доставляется автоматически, время от времени заходит Гого ирассказывает о Кокацепле, иногда появляется Икана, но мне покидать помещениениззя. К счастью, в корабле летает великое множество механических мошек свидеокамерами, можно подключаться к любой и наблюдать за всем, что происходит вкорабле. Я так и делал, от меня ничего не скрывают, я же дикарь, каменный век ивсе такое.

Сегодня я видел и даже слышал, как Гого сказал остальным:

– Совсем рядом от курса звездная система ВВ-56. Там наодной из планет Гамильтон обнаружил редчайший металл с отрицательной массой.Раз уж мы…

Додо скривился:

– Этот металл на поверхности широкими пластами?

– Нет, где-то в пещерах, – ответил Гого поспешно. – Споверхности бы давно фью-фью.

– Но тогда как…

– Я наладил прибор, – ответил Гого с торопливостью, –засечет с орбиты!

Додо с сомнением посмотрел на Икану. Она кивнула.

– Планета абсолютно мертвая. Атмосфера для жизнинепригодна, песок да старые скалы. Никакой вулканической или тектоническойдеятельности. Если Гого обещает, что управимся за сутки…

– За сутки? – изумился Гого. – Часа хватит!

Я ощутил, как корабль слегка изменил курс, через полчаса набоковом экране стремительно выросло зеленое солнце, а впереди быстроприближается голый каменистый шар. Икана включила интерком, сказала ласковымголосом, как говорят белые американцы неграм, все еще извиняясь за годы, когдаих прапрадедушки держали черных прапрадедушек в рабстве:

– Мы отлучимся на ненадолго… У тебя в пещере есть все,чтобы ты не скучал. Можешь готовить себе новое копье, если захочешь.

– А каменный топор? – спросил я.

– Можешь и топор, – ответила она с облегчением,счастливая, что может удовлетворить мои примитивные запросы. – Да, топор – это…это так мужественно!

Улыбнулась как можно дружественнее, я подумал, что ответит,если скажу, что мне надо, чтобы для удовлетворения моих естественных инеотъемлемых инстинктов легла и раздвинула ноги. Наверное, общегалактическаяполиткорректность простирается и на эту область, нельзя же обижать национальныеменьшинства грубым и оскорбительным отказом в таком простом и неотъемлемомправе, как трахать все, что пондравится?

Пол слегка вздрогнул, тишина стала еще тишинее, я догадался,что бесшумно работающие двигатели выключены. На обзорных экранах видно, как накаменистое плато выехал вездеход, за иллюминатором мелькнул силуэт, но я неуверен, что это Икана. Следом метнулся целый рой светящихся мушек: похоже, уэтого народа просто безразмерные харды, у нас хоть терабайт поставь, черезнеделю забью под завязку.

На экранах я наблюдал, как они отыскали вход в пещеру,довольно глубоко в недрах, опускались чуть ли не на километры, потом радостныйвопль Гого:

– Вот он, смотрите!

Летающие видеокамеры показывали в прекрасном триколорномцвете горящий мрачным красным огнем комок металла размером с суповую тарелку.Он как прилип к серому гранитному своду, похожему на величественный куполбольшого собора.

Гого некоторое время смотрел в цифровую подзорную трубу, яслышал удивленный свист. Крышка откинулась, длинные цепкие лапы манипуляторовподнялись, удлинились, словно пожарные лестницы. Я с замиранием сердца следил,как они поднимаются, поднимаются, поднимаются, едва не ломаясь от собственнойтяжести, наконец скрюченные пальцы дотянулись до комка драгоценнейшего из металлов,сомкнулись.

Додо не выдержал:

– Ты чего телишься? Тяни!..

– Тяну, – ответил Гого с некоторой озабоченностью, –сопротивляется, гад… Кто бы подумал, что отрицательный вес так велик…

– Все равно тяни, – сказал Додо.

Икана повторила, как эхо, не отрывая завороженного взора отсокровища:

– Тяни. Будет чем похвастаться, ведь это же из легенд…

Они еще не видели, только мне со стороны заметно, чтовездеход начал приподниматься. Манипуляторы послушно тащат металл, моторыуспокаивающе гудят, расстояние вроде бы начало сокращаться, Додо потираетладони, но Икана первой оторвала взгляд от красного металла, ахнула, закричала:

– Останови!.. Останови немедленно!

Гого тоже ахнул, вездеход пошел вниз, коснулся колесамигрунта. Манипуляторы снова удлинились, но добычу пока не выпускали. Я слушал,как все трое спорят, злился, идиоты, все же понятно, наконец Гого вылез внеуклюжем скафандре с двумя баллонами за спиной, в его руках появилась дрель,легко просверлил четыре дыры в каменной плите, на которой вездеход, вогналдлинные штыри, Додо вылез и помог закрепить цепи.

Моторы взвыли от перегрузки, манипуляторы с силой потащилиметалл. Выглядело это так, словно тот прилип к потолку, а его пытаютсяоторвать, но и когда оторвали, видно, с какой силой рвется взмыть обратно. Еслибы не свод, унесло бы в далекий космос, а потом к самому краю…

Гого прокричал:

– Есть! Мы его взяли!

Манипуляторы наполовину втянулись в багажник, вездеходтрясет, каменная плита начала подрагивать, а металлические штыри, их Гоговогнал едва ли не на километровую длину и там заякорил, начали выдвигаться.Додо побелел, дергался, Икана застыла с расширенными от ужаса глазами.

– Не лучше ли…

– Нет, – выкрикнул Гого. – Уже немного!

Горящий зловещим красным огнем слиток металла был уже нарасстоянии вытянутой руки над открытым люком, когда почва затряслась, один изштырей начал подаваться. Манипуляторы перекосило вместе с вездеходом, Гогокричал и отчаянно двигал рычагами. Слиток медленно приближался, я услышалтяжелый грозный грохот, толчки. Додо выкрикнул:

– Отпусти его! Иначе мы сами взлетим к потолку!

– Нет, – прорычал Гого. – Нет…

А как же поедешь, хотел было спросить я, но хрен его знает,как тут включить интерком, а инструкцию мне не оставили. В пещере грохот всегромче, зловещее, манипуляторы втащили красный металл в багажник, вездеходзатрясло, я наконец-то включил динамик, заорал:

– Идиоты, посмотрите наверх!

Они посмотрели и, как куры, бросились врассыпную. Сводгрохотал, покрываясь глубокими трещинами, оттуда вываливались огромные глыбы,одна из них освободилась и, набирая скорость, понеслась вниз. Вездеход лязгнул,ему смяло крышу и зад, сверху свалились еще две плиты, похожие на баальбекские.Поднялась пыль, я тщетно всматривался, затем грохот затих, в недрах поворчало иуспокоилось, а когда пыль осела, я увидел придавленный тяжелой плитойсплюснутый вездеход. Три фигурки прижались в углу пещеры, я с трудом разобрал,кто из них кто, сейчас все серые от пыли, одинаково несчастные.