– Меня не так-то просто убить, – с насмешкой ответил Октавиан, наклоняясь вперед, чтобы коснуться губами уголка рта Имельды.

Она даже не вздрогнула, позволив ему прикоснуться к себе, но на лице у нее не отразилось ничего, кроме скуки. Холт сделал шаг в сторону сцены, за которой наблюдал, стоя в конце шеренги, но, кажется, в последний момент осадил себя в замешательстве, с недовольным выражением на лице, глядя на которое я получила истинное удовольствие в нынешних обстоятельствах. Когда Октавиан наконец выпрямился в полный рост, он ухмыльнулся Имельде.

Она склонила голову набок, в замешательстве нахмурив брови.

– Да неужели? – спросила она.

Ни одна часть ее тела даже не дернулась: ни рот, ни руки, которые она держала прижатыми к бокам. Но в ответ из горла Октавиана вырвался странный сдавленный звук. Он вскинул руки к горлу, вцепившись ногтями в шею, и упал на колени. Я с ужасом наблюдала, как краснеет его лицо.

– Что с тобой? Ведьма ухватила тебя за язык?

Имельда смотрела на него сверху вниз, повернув голову в сторону и наклонившись вперед, как будто прислушиваясь и пытаясь понять, что он пытается сказать.

Он внезапно закашлялся, и на лицо к нему вернулась краска, когда он начал хватать ртом воздух.

– Ты… гребаная сука… – начал он.

– Я бы могла сказать, что ты забыл слова из-за недостаточного притока кислорода к мозгу, но давай будем честными. У тебя никогда не было мозга. Никогда, – пробормотала она, глядя на него сверху вниз, как будто он был маленьким грустным щенком.

– Маб тебя убьет. Ты не сможешь так легко избавиться от меня. Она заставит тебя заплатить за это, – запротестовал он, начиная подниматься на ноги.

Имельда провела пальцем по его лбу, лишь слегка толкнув, но он все равно снова рухнул на землю.

– Ты нужен ей живым, но я сильно сомневаюсь, что ее будет волновать, если я, пока мы следуем в Альвхейм, отщипну от тебя несколько кусочков, да? – спросила она, вращая пальцем у него по лбу и прорезав ногтем кожу.

Из пореза начала сочиться кровь, растворяясь, как только касалась воздуха.

– Сидхе всегда будет сидхе. Вы не меняетесь и не развиваетесь, а мы, ведьмы, меняемся. И я уже не такая маленькая, Октавиан. Тебе было бы полезно помнить об этом.

– А как ты вообще здесь очутилась? Разве ты не должна отсиживаться в забытой богами дыре вместе со всеми своими собратьями, скрываясь от гнева королевы Воздуха и Тьмы за ту роль, которую вы сыграли в краже ее дочери? Она убьет вас всех, если найдет, – сказал он наконец, вставая на ноги.

Октавиан провел большим пальцем по ране на лбу, нанесенной Имельдой, и перевел взгляд с Фэллон на меня.

Фэллон тоже прикрылась плащом, как и я, и мы выглядели почти одинаково, хотя у нее не было метки фейри, которую надо было прятать.

На мгновение в выражении лица Имельды что-то мелькнуло, и я уже не в первый раз задалась вопросом, что же случилось с остальными Лунными Ведьмами. Она была единственной, которую я увидела в Сопротивлении за проведенное там время. Но я знала, что большая часть этого клана перешла за сторону Завесы, которую они же и создали.

– Я именно там, где мне всегда суждено было быть, – просто ответила она.

Октавиан раздраженно хмыкнул и снова повернулся туда, где со скучающим выражением лица стоял Калдрис.

– Мы можем продолжить наше путешествие, Октавиан? Ты уже наверняка увидел все, что надо, и понимаешь, как мы сильно стремимся вернуться в Альвхейм, – сказала моя половина, тщательно подобрав слова, чтобы избежать откровенной лжи.

– Так где же тогда наша драгоценная принцесса? – спросил Октавиан, оглядывая нас.

Он протянул руку и сдернул капюшон с головы Фэллон, открыв ее лицо. Она медленно подняла глаза от земли и встретилась с ним взглядом. У меня перехватило дыхание, когда я почувствовала намерение, скрытое за ее смелостью. Фэллон была вполне способна съежиться до минимума – слиться с фоном и почти исчезнуть в толпе. За то короткое время, что мы провели вместе, я видела, что она часто использует эти навыки. Как будто умела ускользнуть и скрыться среди теней.

Она бросила ему вызов, потому что хотела и потому что знала, что я не смогу долго оставаться маленькой. Я не хотела, чтобы меня загнали в угол и оставили там чахнуть навечно. И чем дольше мы будем находиться в компании Октавиана, тем больше я буду привлекать к себе его внимание. Достаточно ляпнуть что-нибудь не то, чтобы обратить на себя его пристальный взгляд.

Если бы и она, и Имельда бросили ему вызов, мне было бы легче слиться с ними.

Черт. И зачем я только дала эту клятву?

– Одна из этих двух, – сказал Калдрис, нетерпеливо махнув рукой в нашу сторону, где мы с Фэллон стояли по бокам от Имельды. – Ведьма точно не знает, поэтому я захватил обеих. Одобряешь? Мне бы хотелось, чтобы посыльный Маб оценил мои усилия.

Октавиан оторвал взгляд от вызывающего взгляда Фэллон, отступил в сторону и осторожно прошел мимо Имельды, не касаясь ее. Он протянул обе руки, стянув капюшон с моей головы, и я подняла глаза, чтобы посмотреть на него так же, как Фэллон.

Он внимательно изучал меня, и его зеленые глаза, напоминавшие цвет листвы, перед тем как она начнет желтеть, блуждали у меня по лицу. Он поднял руку и взял меня за подбородок, чтобы приподнять его выше, а потом еще раз взглянул на Фэллон.

– Они могут быть сестрами, – сказал он, скривив губы, как будто его очень не устраивало, что мы похожи.

– Должна ли я напомнить тебе, что, кем бы ни была дочь Маб, она перевоплощалась раз двенадцать-тринадцать с момента ее первоначальной жизни и может выглядеть как кто угодно? То, что в этой жизни девочки оказались похожи, получилось совершенно случайно, потому что сосуды, в которых они сейчас обитают, созданы вовсе не Маб. Ей принадлежит только их душа, – поправила Имельда, тяжело вздохнув.

Ее разочарование, казалось, росло, словно подтверждая, что она нисколько не сомневалась в том, что сказала чуть раньше. Октавиан точно не был светочем разума.

– Я знаю это, – сказал он, покраснев от гнева, повернулся к нам спиной и в смущении пошел к лошадям. – Собирайтесь. Выезжаем через час.

34

– Ты едешь со мной, – сказал Холт Имельде, крепко ухватив ее за предплечье и уводя от толпы.

Охотники закончили паковать палатки и погрузили меченых на телеги, чтобы им не пришлось идти пешком. Да им бы и не позволили в присутствии Октавиана в любом случае. Даже Имельда, Фэллон и я получат сопровождающих.

Холт поднял Имельду за талию и посадил на своего костяного скакуна, пока она волком смотрела на него с земли.

– Я вполне способна сама сесть