— Значит? — Каори неуверенно протерла руку-хакера, следя за тем, как вдалеке приводят в чувства спасенного Сойера.

— Значит, сегодня мы бьемся до конца, — решительно произнесла гилдмастер. — Как когда-то сражались наши защитники.

Ребята плотнее обступили ее, устремляя свои взгляды на возвращающуюся угрозу. Наступала ночь новых легенд.

Тьма расступалась перед Рэном. Самые далекие и большие грани сознания матовыми монолитами возвышались над разрозненными островками мыслей и идей. Почему-то большая часть этих островков принимала вид разно-размерных кубов с гранями, подсвеченными красным светом.

Откуда-то хозяин сознания понимал, что эти кубики — проекции его идей и мыслей. Но в большинстве своем они были Рэну недоступны. Та же масса, которой он мог спокойно управлять, неизменно отмечалась мягким зеленоватым светом. И именно по таким кубиками сейчас Рэн продвигался глубже в свое сознание. Под его ногами из зеленых кубов выстраивалась уверенная дорожка. По бокам так же вырастали прикрывающие стены, отделяемые от гуляющей вокруг тьмы только тонкими зеленоватыми отсветами. Из тьмы его слуха касались тихие голоса, шепотки и позывы.

— Все будет хорошо… Просто мы идем не туда…

— Проблема не в том, что ты не видишь деталей… Проблема в том, что видишь их слишком много…

— Ты когда-нибудь любил?… Кого-нибудь кроме самого себя?…

— Мы должны найти его. Поговорить… Мы не имеем права не дать ему шанса!

— Да-да, — легкомысленно отмахнулся Рэн, в пол уха прислушиваясь к забытым голосам, — его-то мы и ищем. Интересно, кто и когда мне это говорил?

Тьма вокруг колыхнулась с такой силой, что сознание покачнулось. Мостик Рэна мгновенно замер, и часть не успевших достроиться мыслей рухнула вниз. Однорукий ощутил поднимающийся внутри примитивный страх, мурашками впившийся в кожу и заполнивший холодом его разум. Казалось, чуткая тьма, отражающая в себе страхи Рэна, готова была прорваться ледяной водой со дна самого глубокого океана.

Вовремя успокоившись, Однорукий постарался вернуться мыслями к добрым и приятным моментам Нового времени после Бескровной войны. Как ни странно, это помогло. Мрак отступил, и в черном тумане выделилась одинокая худая фигура человека в маске и с гитарой. Он стоял впереди на платформе чуть выше Рэна.

— Ты лезешь в свои воспоминания. И ты же пытаешься держаться от них подальше? — сухо произнесли голоса из окружающей пустоты. Самый молодой и спокойный, как всегда, принадлежал гитаристу. — Такое противоречие столь характерно для тебя. Ты не принимаешь всерьез логику реальности. Ты вообще ничего не принимаешь всерьез.

— И тебе привет, дружище! — на лице Рэна проявилась улыбка. — Рад видеть, что твое настроение ни сколько не улучшилось! Все так же критикуешь и ворчишь. Кстати, раз уж зашел разговор о противоречиях, позволь заметить, что к тебе я отношусь со всей серьезностью! У тебя даже в роли воспоминания такой удар, что грех тут не отнестись серьезно — можно и копыта откинуть!

На какой-то момент молчания Рэну показалось, что друг сейчас засмеется, спрыгнет к нему, и они обнимутся, как в старые добрые времена. Всего на миг из тьмы до него донеслись смех и веселые разговоры утраченных дней.

— Похоже, ты задаешь неправильные вопросы, — тихо произнес Кид, наклонив голову на бок. — Не страшно.

Его голос незримой волной сдул тьму вокруг Рэна, и одинокий воин неожиданно осознал, что все его чувства, которыми он прикрывался и готов был защищаться, исчезли вместе со страхом и ностальгией.

— Я начну все сначала. И закончу. В начале.

Дальнейшее действие Кида казалось полностью предсказуемым. Парень сорвался вперед подобно реактивному снаряду. За его спиной мимолетно раскрылось около полу десятка констрактов. Удар пришелся на место, где секунду назад стоял Однорукий. Рэн успел вовремя отскочить и принял защитное положение как раз в тот момент, когда гитара друга тяжелым ударом обрушилась на его протез.

Ударная волна звенящим светом разнесла островок мыслей, но протез удачно поглотил всю энергию, направленную против Рэна. Резко поднявшись на ноги, Однорукий оттолкнул гитару от себя, осыпав хозяина всплесками красных молний. И тут же нагнулся вниз, чтобы избежать пущенный в него с руки энергетический заряд. Проскочив под ударами Кида, Рэн оставил на островке быстро раскладывающийся констракт большого взрыва и резким прыжком оттолкнулся от острова во тьму. Его приземления там уже дожидался новый островок из зеленых мыслей.

Секунду спустя громадный взрыв синей вспышкой озарил заполненное обломками идей сознание. Но самый большой страх Рэна — Кид — выскочил из огня невредимый в фиолетовой ауре аномальных энергий. Рэн открыл огонь по другу с двух рук, выпуская из ладоней разноцветные заряды энергий. Но пикирующий на него Кид отточенными эффектными жестами отбил каждый из зарядов и успел поймать один из них в когтистую перчатку. Рэну снова пришлось ретироваться, так как гитарист, явно не жалея сил, тяжело опустился на остров, где стоял его враг, и разнес его одним ударом.

Однорукий быстро увеличил расстояние между ним и противником, пробежавшись по одиноким островкам, в угоду ему выплывающим из тьмы. Его побег закончился на длинной ровной площадке. Обернувшись, Рэн с удовлетворением заметил, что Кид еще не бросился в погоню. Стараясь не терять из виду стоящего вдалеке соперника, Рэн интуитивно принялся возводить вокруг себя новую защиту из идей.

— Я все думаю, если ты не злишься на меня за то, что мы проиграли, то тогда, что еще могло тебя так расстроить? — прокричал Рэн. — Может, я твой день рождения пропустил или забыл тебе долг какой вернуть? Или это очередной твой неожиданный урок? Но ты никогда не проводил уроки с таким лицом, как будто хочешь обязательно меня убить!

Кид метнулся к Рэну, резкими прыжками отталкиваясь от выскальзывающих со всех сторон красных островов.

— С такой маской, я хотел сказать! — с опозданием крикнул Рэн.

Очередной удар друга пришелся на обширную область. Волна энергий, пущенная с дрогнувших струн гитары, с легкостью разбила часть островка и отломила огромный кусок от всей мысленной защиты Рэна. Однорукий чудом сохранил равновесие и отскочил на твердую поверхность, спасаясь от следующего удара.

— Если уж на то пошло, то я вообще не помню у тебя такой маски!

Выпрямившись перед противником, Кид пошел в беспощадную атаку. Он орудовал гитарой как мечом, но Рэну эта тактика была прекрасно известна. Поэтому он кое-как успевал парировать и блокировать атаки приятеля, которые каждым ударом высекали сверкающие искры и всплески энергий. Однако, войдя в боевой раж, Кид неумолимо повышал темп ударов, словно выискивая тот предел, на котором Рэн уже не сможет с ним справляться. И этот предел нашелся быстро.

— И это все, на что ты способен? Ты так боишься жизни? — спросил голос из-за маски словно посреди будничной беседы.