она давно к нам не заглядывает. Я сегодня буду поздно или вообще не приду, – он подмигнул на прощание и ушел.

Как только дверь за ним закрылась, я сел за стол и, открыв ноутбук, набрал маму по видеосвязи. Она быстро ответила, и на экране появилась ее голова крупным планом.

– Привет, Рэйден! У тебя что-то срочное? Я ухожу на встречу с Лиззи и не смогу говорить долго.

Я усмехнулся.

Как иронично. Мама собиралась на встречу с матерью той, кого я после стольких лет дружбы возненавидел за считаные секунды.

– Да, мама, дело очень срочное. Я хочу поговорить об Айви.

Полные губы мамы, накрашенные помадой нюдового оттенка, недовольно искривились:

– Давай позже, Рэйден, я не хочу портить себе настроение перед встречей с подругой.

– Нет, мама. Ты поговоришь со мной сейчас. И выслушаешь до конца. Иначе я расскажу отцу, что ты ездила за рулем в нетрезвом виде.

Ее лицо вмиг стало на несколько тонов бледнее.

– Это было всего один раз после девичника моей кузины Сэнди!

– А еще я расскажу, что ты потом ездила без прав полгода. – Я состроил невинное выражение лица, пока мама пыхтела от возмущения.

После трагичного случая с двоюродным дядей отца, который едва не умер в автокатастрофе, потому что сел пьяным за руль, папа очень остро реагировал на это. Он буквально приходил в ярость, если кто-то из его знакомых собирался сесть за руль даже после одного слабенького коктейля. Поэтому мама боялась того, какой грандиозный скандал ее ждет, если папа узнает о ее выходке.

– Ладно, – сдалась она и пригладила идеально уложенные волосы. – О чем ты хотел поговорить? О нашем с отцом мнении относительно твоей подружки тебе известию. И оно не изменилось и не изменится в ближайшее… Да никогда.

Я фыркнул:

– О да, у тебя ведь такой достоверный источник. Он наговорил тебе кучу небылиц о моей девушке, а ты и повелась, как наивная дурочка, еще и отца подговорила, – я не мог сдержать злость, и сарказм лился из меня, подобно грязной воде из прорванной канализационной трубы.

– О чем ты говоришь? – мама состроила гримасу недоумения, но от меня не укрылось, что она невольно потерла мочку уха.

– Мама, я читал твою переписку с Мелани, можешь больше не прикидываться. А теперь ты выслушаешь, как я опровергаю каждую ложь этой лицемерки!

– Рэйден… – начала мама, но я резко перебил ее:

– И если ты проявишь к моим словам хотя бы толику сомнения, клянусь, я не буду приезжать домой вплоть до окончания университета. Я твой ребенок, а не Мелани, и ты должна мне верить!

С поникшим виноватым видом мама промолчала, и я принялся опровергать все истории Мелани, которые прочел в переписке.

Я объяснил, как появилось то дурацкое фото, где Айви целуется с другим, и подробно рассказал о нашей с ней ссоре из-за выходок Мэл (теперь я подозревал, что она специально делала все возможное, чтобы спровоцировать ревность Айви). Рассказал, что Айви никакая не потаскуха, и даже прибег к совсем личному, чтобы дать маме понять, что я у Айви был первым. Рассказал, что телефон ей вовсе не дарил, а дал на время, потому что она наотрез отказалась принимать такой дорогой подарок и вернула сразу, как только ей купили новый. Объяснил, что ее мать не алкоголичка, а об их ссоре я узнал от Зака, и для Айви мой приезд на Рождество стал полной неожиданностью. Заверил, что когда она начала встречаться со мной, то понятия не имела о том, что на нашем семейном счету значатся восьмизначные цифры. Рассказал, как все это время она поддерживала меня на писательском поприще; с каким энтузиазмом вела мои соцсети, чтобы о книге узнало как можно больше людей; как изучала информацию о разных издательствах и отправляла им мою рукопись, чтобы я не тратил на это время и не отвлекался от написания продолжения. Рассказал, что она всегда была рядом, когда я опускал руки, и заставляла меня поверить в себя, когда я начинал сомневаться.

Мама слушала меня внимательно, и по мере моего рассказа выражение ее лица смягчалось. Мэл со своей ложью отобрала у нее возможность узнать настоящую Айви, а сама Айви не смогла произвести на моих родителей должное впечатление, потому что сильно волновалась при встречах с ними.

Когда я замолчал, мама долго не могла подобрать слова.

Наконец она сказала:

– Прости меня, Рэйден. Я и правда не знала. Я верила Мэл, потому что она искренне тебя любит, а ты этого никогда не замечал.

Я недоверчиво хмыкнул:

– Мама, из-за ее лжи я чуть не потерял дорогого мне человека. Это не любовь, а эгоизм в самом нездоровом его проявлении.

– Я не оправдываю Мэл, но она молода и сделала это под влиянием эмоций. Постарайся простить ее.

– Нет. – Мой ответ прозвучал холодно и грубо, но ни о каком прощении я даже думать не хотел.

Мама тяжело вздохнула. Она всегда мечтала о девочке, и Мэл в каком-то смысле заменяла ей дочь, поэтому я не удивился стремлению мамы защитить ее.

– А как бы ты поступил, если бы твой любимый человек полюбил другого? Если вдруг Айви скажет, что разлюбила тебя, и уйдет к другому, что ты будешь делать?

– Мне будет очень больно, – честно признался я. – Я возненавижу того, кого она полюбит, но не стану удерживать ее рядом ложью и манипуляциями. Потому что Айви – не моя собственность, она может распоряжаться своей жизнью, как пожелает. Мэл не имела никакого права строить козни за моей спиной и втаптывать нашу дружбу в грязь.

С губ мамы сорвался очередной печальный вздох.

– И последнее, мам. Я не буду менять факультет и изучать юриспруденцию, даже если проиграю спор с отцом. Я буду заниматься тем, чем хочу.

Мама встрепенулась:

– Рэйден, послушай…

– Нет, это ты послушай. Артур работает адвокатом в папиной фирме, потому что ему это нравится. Уилл поступил в Йель, потому что мечтал об этом. Трис пошел по другому пути, и я помню, сколько ссор было в нашей семье на этой почве. Но когда он начал делать первые успехи в карьере, вы с отцом стали им гордиться. Поверили в него. Но почему-то все это не имеет значения, когда речь заходит обо мне. Я не хочу быть юристом! Я хочу изучать литературу и писать книги. А вы даже не хотите дать мне время, чтобы увидеть мои первые успехи. Отец загнал меня в узкие рамки, а ты пошла еще дальше. Решила, что тебе лучше