Девушка поняла, что причина заключается вее резюме, а если точнее – в строчке, где указаны имя и фамилия. И тогда онастала Машей Петровой.

Дело пошло живее. Ее стали приглашать насобеседования, давать пробные задания. Жаль только, что когда речь заходила обофициальном трудоустройстве, Султанат приходилось открывать карты, и отношениек ней резко менялось: обманщицы нам не нужны! Тот факт, что девушка хитрит неот хорошей жизни, в расчет не принимался. При очередном отказе она не выдержалаи расплакалась прямо перед несостоявшимся начальником.

– Признайтесь, – всхлипывалаона, – что вы не пригласили бы меня, если бы в резюме стояло имя СултанатАбдурахманова!

У главного редактора от напряженияпокраснела шея. В воздухе запахло обвинением в дискриминации по национальномупризнаку, а это совсем не вязалось с демократическим имиджем газеты.

– Нет, я бы пригласил! –упорствовал мужчина. – Мне все равно, какая фамилия у журналистки – хотьАбдурахманова, хоть Зильберштейн, хоть Цой, лишь бы она хорошо работала!

– Ну так возьмите меня на работу! Вамже понравилась моя статья, когда она была подписана Машей Петровой! Ведьпонравилась, вы сами сказали! Значит, дело в моем кавказском имени!

Султанат загнала его в угол. Девушкаполучила это место, правда, ненадолго. Через полгода, когда ее беременность незамечал только слепой, на Султанат стали давить, чтобы она написала заявлениеоб увольнении по собственному желанию. Впрочем, справедливости ради надосказать, что точно так же обошлись бы и с Машей Петровой.

Увольнение совпало с другим печальнымсобытием: Султанат бросил ее молодой человек. Вернуться в село с нагуляннымребенком – это позор, позор, позор. Девушка опять принялась рассылать резюме повакансиям. Но теперь, с животом, ее шансы на трудоустройство стремились к нулю.Оставалось только надеяться на чудо. И оно произошло! Несмотря на фамилию ибеременность, Султанат взяли на штатную должность корреспондента в газету«Работа».

Пока я рассказывала, выражение лица у Зоименялось от восторженного до скептического и обратно. В итоге подруга заявила:

– Твоя начальница – святая женщина.Ты думаешь, что всеми организациями руководят ангелы? Интересно, что со мнойсделают, когда обман раскроется?

Я махнула рукой:

– Ерунда, не бери в голову!Во-первых, он не должен раскрыться. Посуди сама: как правило, решение озачислении на работу специалиста твоего уровня принимает директор фирмы, а онне видит твой паспорт. Потом все бумаги оформляет кадровик, а ему не все лиравно, какого ты года рождения? Ну а во-вторых, даже если узнают правду, тыничего не теряешь. Будешь искать другое место.

– А если к тому времени меня ужеоформят на работу?

– Тоже ничего страшного. Уволить заобман тебя не могут, потому что дискриминация по возрасту при трудоустройствезапрещена. Значит, уйдешь с невинной записью «по собственному желанию» втрудовой книжке.

Зойка напряженно что-то обдумывала, а яподлила масла в огонь:

– Как я уже говорила, обычно я несоветую соискателям лгать. Но в твоем случае я бы рискнула.

– А чем мой случай отличается отдругих? – клюнула она.

– Ты выглядишь моложе своих лет.

– Правда? А почему же тогда Вадикменя бросил?

Ну вот, начинается. Вадик и все, что с нимсвязано, – единственный вопрос, по которому мы с Зойкой никогда не придемк единому мнению. Подруга убеждена, что разрыв с любовником – это конец света.А я считаю, что Зойке крупно повезло: она наконец-то освободилась отбездельника и альфонса.

– Он сказал, что я для него слишкомстарая! – причитала Зойка. – И ушел к двадцатилетней девице!

Ну да, к генеральской дочке, которая некапает ему на мозги, что нужно устраиваться на работу, потому что сама сидит упапочки на шее. Пока Зойка содержала Вадика, она его всем устраивала. Но кактолько подруга заговорила о том, чтобы он сам зарабатывал на жизнь, она сразупревратилась в старуху с несносным характером. История древняя, как мир.

– Туда ему и дорога, – мрачнозаявила я.

– Я знаю, ты его недолюбливала...

И это еще мягко сказано!

– ...но где я теперь найду мужчину,который моложе меня на три года?!

Зоя считала любовника красивым, на самомже деле у Вадика был вид потасканного хорька. Лежачий образ жизни (он проводилна диване дни напролет) и пиво сделали физиономию Вадика какой-то рыхлой ибесформенной, как туалетная бумага. А мешки под глазами прибавляли минимумдесяток лет.

Меня поражало: как, находясь в такойнезавидной физической форме, он умудрялся клеить женщин? Потом поняла: все делово внутреннем убеждении. В собственных глазах Вадик все еще оставался тем юнымкрасавцем, который после окончания провинциального вуза приехал покорятьМоскву. Насчет столицы не знаю, но количество дам, которых он покорил,исчислению не поддается.

– Ненавижу этих двадцатилеток! –неожиданно воскликнула Зоя. – Ну что у них есть такое, чего нет у меня?

Дай-ка сообразить. Точеная фигурка.Свеженькое личико. Беленькие зубки. Лучистый взгляд. Живот без растяжек. Тонкиещиколотки. Беззаботный смех. Да много еще чего!

Но вслух я сказала:

– А меня восхищают двадцатилетниедевушки.

– Интересно, чем же это? –вскинулась подруга.

– Они намного практичнее, чем мы былив их годы. И более целеустремленные. Знают, чего хотят, и имеют в запасенесколько вариантов того, как этого добиться. И в отношениях с мужиками онизанимают правильную позицию. Используют их по полной, а если что не так –быстренько сделают ручкой. Заметь, возиться с алкоголиками, бабниками и прочимиотбросами в штанах они не будут. А у нашего поколения все еще силен стереотип«мужичок плохонький, но свой». Поэтому и цепляются сорокалетние дамочки заполных придурков, тратят на них свою единственную и неповторимую жизнь.

Зойка нахмурилась, очевидно, воспринялапоследнюю фразу на свой счет. Я продолжила:

– Если бы я в двадцать лет была такойже практичной, моя жизнь сложилась бы по-другому. По крайней мере у меня былабы собственная квартира. Ты посмотри на молодежь: со школьной скамьи они копятденьги на отдельное жилье. Подрабатывают на каникулах, по выходным – и откладывают,копеечка к копеечке. Я в двадцать лет книжки читала – Бунина, Тургенева,Гончарова. А надо было бабки зарабатывать! Вот признайся, много ты к двадцатигодам накопила?

Подруга хмыкнула:

– Когда нам было по двадцать,квартиры не продавались, их бесплатно выдавало государство. И вообще, намобещали, что в 2000 году наступит коммунизм. «От каждого – по способностям,каждому – по потребностям» – помнишь этот лозунг?