Моей матери Рут Пиллсбури Кинг

«Чего хочет женщина?»

Зигмунд Фрейд

«У-В-А-Ж-Е-Н-И-Е, поймите, что это значит для меня»

Арета Франклин

Что ты сказал, Энди Биссет? Понимаю ли я свои права так, какты их мне объяснил? Господи! Что делает некоторых мужчин такими тупыми?

Нет, не перебивай, а просто выслушай меня. Мне кажется, тебепридется слушать меня всю ночь, так что успеешь привыкнуть к моим возражениям.Конечно, я поняла все, прочитанное тобой! Неужели я выгляжу так, будторастеряла все свои мозги со времени нашей последней встречи в супермаркете? Этобыло в понедельник днем, если ты не забыл. Я еще сказала, что ты получишьчертей от жены за покупку вчерашнего хлеба: сохранишь копейку — потеряешьмиллион, как говорит народная мудрость, — клянусь, я была права, разве не так?

Я отлично понимаю свои права, Энди: моя мама учила меняникогда не позволять себя дурачить. Но и обязанности свои я знаю, помогай мнеБог.

Все, что я скажу, может быть использовано в суде противменя, так, кажется, ты сказал? Сотри эту дурацкую ухмылку с лица, Фрэнк Пролкс.Конечно, теперь ты вон какой отчаянный полицейский, но я-то помню времена,когда ты бегал в обмоченных штанишках с такой же глупой улыбкой на мордашке. Нетак уж и давно это было. Дам тебе маленький совет — когда имеешь дело с такойстарой перечницей, как я, лучше прибереги усмешку для другого случая. Я же тебянасквозь вижу.

Ладно, пошутили и будет; хорошего понемножку. Я собираюсьрассказать вам такое, чего хватило бы на всех грешников в аду и что может бытьиспользовано против меня в суде, если кто-нибудь захочет засадить меня зарешетку за старые дела. Самое смешное, что живущие на нашем острове осведомленыпочти обо всем, так что я всего лишь ворошу старое дерьмо, как говорил старинаНили Робишо, когда бывал в подпитии. А пьян он был постоянно, это можетподтвердить любой, кто его знал.

Но все же мне нужно рассказать об одном дельце, поэтому я ипришла сюда сама. Я не убивала эту суку Веру Донован — неважно, что вы думаетепо этому поводу сейчас, но я собираюсь убедить вас в этом. Я не сталкивала ее сэтой проклятой лестницы. Я не буду возражать, если ты, Энди, посадишь меня застарые грехи, но мои руки не запачканы кровью этой старой мегеры. Думаю, тыповеришь мне, когда я закончу свой рассказ, Энди. Ты всегда был хорошиммальчиком и превратился в порядочного и славного мужчину. Но не слишком-тозадирай нос; ты вырос таким же, как большинство мужчин, у которых всегда подрукой найдется женщина постирать им белье, вытереть нос и развернуть на 180градусов, если вдруг они ступят на дурную дорожку.

Да, перед тем как начать, я хотела бы задать вопрос: я знаютебя, Энди, и, конечно же, Фрэнка, но кто эта женщина с магнитофоном?

О Господи, Энди, я знаю, что это стенографистка! Разве я неговорила тебе, что мама научила меня уму-разуму? В ноябре мне стукнетшестьдесят шесть лет, но я еще не выжила из ума. Я знаю, что женщина смагнитофоном и блокнотом — стенографистка. На своем веку я столько перевидаласудебных заседаний.

Как тебя зовут, милая?

Ага… и откуда же ты?

Да брось ты, Энди! Какие там у тебя еще дела нынешнимвечером? Может, ты собрался подловить парочку бродяг, намывающих золото безлицензии? Твое сердце просто разорвется от такой удачи. Ха! Вот, так-то лучше.

Тебя зовут Нэнси Бэннистер, ты из Кеннебанка, а я — ДолоресКлейборн и живу здесь, на острове Литл-Толл. Мы уже выяснили, что нам придетсяпоработать на совесть, рока вы не убедитесь, что я не вру. Так что, если я будуговорить слишком быстро или слишком медленно, скажите мне, не стесняйтесь. Яхочу, чтобы вы поняли каждое слово. Начну с того, что двадцать девять летназад, когда шеф полиции Биссет еще ходил под стол пешком, я убила своего мужаДжо Сент-Джорджа.

Мне противно вспоминать об этом, Энди. Не знаю, отчего тытак удивляешься. Ты ведь знаешь, что я убила Джо. Да и все на Литл-Толле знают.Просто ни у кого нет доказательств. Я ни за что бы не призналась перед ФранкомПролксом и Нэнси Бэннистер из Кеннебанка, если бы не эта, самая ужасная выходкасо стороны старой мегеры Веры Донован. В ее репертуаре их было не так уж имного, если это может хоть как-то утешить вас.

Нэнси, дорогая, подвинь этот магнитофон поближе ко мне —если уж что-то должно быть сделано, то делать это нужно хорошо. И зачем этояпонцы выдумали такие маленькие глупые штучки? Да, конечно… но мы-то обе знаем,что эта запись может засадить меня в женскую исправительную колонию до концамоих дней. Однако у меня нет выбора. Клянусь всеми святыми, я всегда знала, чтоВера Донован погубит меня — я поняла это, как только увидела ее. Посмотри, чтовытворила эта проклятая старая вешалка — что она сделала со мной. Теперь-то ужона крепко вцепилась зубами в мои кишки. Вот так и поступают с тобой богачи:если они не могут забить тебя, то тогда уж точно зацелуют до смерти.

Что?

О Господи! Я перейду к главному, Энди, если ты оставишь меняв покое! Я как раз решаю, с чего мне начать — с конца или с начала. А какнасчет того, чтобы немного выпить?

Ха, плевать я хотела на твой кофе! Можешь залить себе вглотку хоть целый кофейник, а мне лучше дай стакан воды, если ты такой ужжадный, что зажал глоточек виски из бутылки, стоящей у тебя в шкафчике. Я не…

Ты имеешь в виду, откуда мне это известно? Те, кто не знаюттебя так хорошо, как я, могут подумать, что ты только вчера появился на свет,Энди Биссет. Ты что же, думаешь, жители острова судачат только о том, как яубила собственного мужа? Черт побери, это старые новости. А этот напиток исейчас находится в тебе.

Спасибо, Фрэнк. Ты тоже всегда был хорошим мальчиком, тольковот на тебя было жалко смотреть, когда мать давала тебе оплеуху в церкви запоганую привычку ковырять в носу. Иногда ты так далеко засовывал палец в нос,что просто удивительно, как это ты не расковырял все свои мозги. Чего это тыкраснеешь? Еще не родился такой ребенок, который бы не раздобыл немногозеленого золота из недр своей сопелки. В конце концов, ты был достаточновоспитан, чтобы не запускать руку в штаны, по крайней мере в церкви, а ведьполно таких пацанов, которые никогда…

Да, Энди, хорошо — я уже перехожу к главному.

И вот что, давайте договоримся. Я буду рассказывать не сначала и не с конца, а с середины, постепенно двигаясь в обе стороны. А еслитебе это не понравится, Энди Биссет, то ты можешь записать все это на листках спометкой «совершенно секретно» и отослать своему капеллану.

У нас с Джо было трое детей, и, когда он умер летом 1963-го,Селене было пятнадцать, Джо-младшему — тринадцать, а Малышу Питу —всего-навсего девять. Джо не оставил мне и ломаного гроша…