– Потому. Смотри преданно Алику в глаза ичерез фразу повторяй – “счастлива работать под руководством такого гения”.

– Не слишком ли?

– В самый раз. У него самооценка высотойс Останкинскую телебашню. Бойся Светки – гадина жуткая. Димка ничего, толькоглупый очень, ну да он вязаться к тебе не станет. Валерке, зятю, сразу позубам, как под юбку полезет, и пообещай Виолетте пожаловаться. Композитор еебоится как огня и сразу отвалит.

– Композитор?

– Ага, музыку сочиняет, только никтоисполнять не хочет. Ты не вздумай понадеяться, что он с тобой трахнется иСветку бросит. А то тут была пара дурочек. Решили москвичками стать. Валерканеразборчив, как павиан, лишь бы дырка была, куда засунуть. Не тушуйся, годокпомучаешься, зато диссертация в кармане, да еще работу подыщут. Слышала, мнедоцента дают!

Настя сняла с пояса коричневую коробочку ипринялась объяснять мне устройство пейджера.

Домой я ехала в легком обалдении. Сама многолет проработала в институте. Правда, у нас там не было птиц такого высокогополета, как Павловский. На весь коллектив три кандидата и один доктор наук. Носовершенно нормальные люди, без наполеоновских замашек. Вот, значит, какделаются диссертации! А я-то по наивности полагала, что дело только в хорошонаписанной работе. Ну и ну.

Загнав “Вольво” в гараж, я тихо прокралась вхолл – не хватало, чтобы кто-нибудь из детей встретил мать в таком виде. Но неуспела я шмыгнуть на лестницу, как из гостиной вышел Аркадий:

– Мать, ты где шляешься?

Потом сынок оглядел меня с ног до головы ивыпалил:

– Что это на тебе такое напялено? Гдеоткопала эту красоту невиданную?

– Не нравится? – фальшиво расстроилась я.– Купила сегодня в бутике, говорят, последняя мода. – Ты что задумала? –поинтересовался Кеша.

– Ничего!

– Мать, знаю тебя как облупленную. Илирассказываешь правду, или звоню Александру Михайловичу и говорю, что тызатеваешь таинственные переодевания.

Тяжелый вздох вырвался из моей груди, плохоиметь сына-шантажиста. И совершенно не хочется впутывать сюда АлександраМихайловича. Он мой старый и верный друг. Познакомились мы много лет томуназад, когда я подрабатывала в Академии МВД: вбивала в милицейские головыначатки французской грамматики. Группа подобралась редкостная – через двадцатьминут после начала занятий бравые лейтенанты начинали отчаянно зевать. Я решиларазнообразить занятия и предложила:

– Вижу, вам скучно читать текст проКрасную Шапочку, давайте займемся переводом того, что интересно.

Курсанты оживились.

– Давайте! – закричали они. – Нас страшноволнует тема “Описание трупа”.

Я вздрогнула, но взяла предложенный листок ипринялась подробно объяснять слова. Пока дело шло о глазах, ушах, почках, былоничего. Но тут вдруг я наткнулась на словосочетание “странгуляционная борозда”и вынуждена была признать поражение.

– Мальчики, у меня слова “борозда”ассоциируется только с пашней, а прилагательное даже по-русски не понимаю.

Сидящий на первой парте мужчина оживился:

– Сейчас объясню, все очень просто, вампонравится.

– Он раскрыл портфель и высыпал на мойстол кучу фотографий жуткого трупа висельника с выпученными глазами иприкушенным языком. Никогда своей жизни не видела ничего страшней. На бедуперед семинаром съела два пирожка с мясом, и не успел капитан охнуть, как они впереработанном, так сказать, виде шлепнулись на отвратительные снимки.

Курсанты кинулись ко мне и, собираяперемазанные фото, принялись ругать неловкого коллегу. На следующий день онпришел на занятия с букетом роз. С тех пор мы нежно дружим. У АлександраМихайловича есть собачка – английский мопс Хуч. Это подарок французскогоколлеги – комиссара Жоржа Перье. Но приятель пропадает целыми днями на работе,бедный песик от тоски начал болеть, и мы взяли его к себе. Для русского уха имяХуч звучит ужасно, поэтому Ольга назвала собачку Федором Ивановичем. Мопссогласно отзывается на обе клички, и мы обожаем его. Небольшое напряжениевозникло, когда нанятая для близнецов няня привезла с собой в наш домйоркширского терьера Жюли. Слегка апатичный Федор Иванович, большой любитель поестьи поспать, страшно оживился ~ при виде миниатюрной терьерицы. Несколько дней онпосвятил платоническим ухаживаниям, потом перешел к решительным действиям. Врезультате мы получили восемь штук мопсерьеров. Кое-как пристроилиочаровательных в своем уродстве щенят и теперь пытаемся не допустить“повторного брака”.

В наших идиллических отношениях с АлександромМихайловичем существует одна, зато большая ложка дегтя. Он – сотрудник МВД, ктому же полковник. Несколько раз ему приходилось вытаскивать нас из неприятностей.В последний – когда похитители потребовали гигантский выкуп за украденнуюМарусю. Тогда полковник взял с меня честное слово никогда больше не заниматьсячастным сыском. Я поклялась самыми страшными клятвами, Но жить мне стало как-тоскучно. Преподаю сейчас только четыре часа в неделю. Маня совсем выросла, а ублизнецов есть няня. К тому же совершенно н< собираюсь делать ничегопротивозаконного. Просто хочу посодействовать несчастному парнишке,оказавшемуся в большой беде. Кто поможет Роману, если не я? Ну не похож пареньна преступника! И зачем Павловским, таким богатым и именитым, обвинять юношу вворовстве? Но если полковник узнает, тут же запретит разбираться в этом деле. Амне вчера приснилась умершая Катюша. Она посмотрела на меня в упор большимиглазами и пробормотала: “Доверяю тебе Рому”. В результате я проснулась вхолодном поту.

– Мать, – продолжал настаивать Аркадий, –жду ответа!

Пришлось рассказать почти все. Кешка почесалкудрявую голову.

– Да уж, не повезло мальчишке. Хочешь, япосмотрю дело?

– Как ты его получишь?

– Очень просто. Оформишь меня в конторекак адвоката Романа, и я потребую дело для ознакомления.

– Но ведь родственников у Виноградованет. Как же нанимать адвоката?

– Защитника может оплатить любой – вконсультации не спрашивают, кем ты приходишься подзащитному. Миллион в кассу, ия твой. Надо же помочь бедняге, только давай все-таки сначала посмотримматериалы. Вдруг он тебе наврал?