Майор Константинов появился однажды за кулисами Домаофицеров после концерта в честь Дня Вооруженных Сил, высокий, широкоплечий, сбукетом белых орхидей.

Широкоплечие офицеры с букетами не были новостью в Лизинойбалетной жизни. Но между ней и Константиновым вдруг что-то произошло, будтомолния вспыхнула. Они перестали видеть и слышать кого-либо вокруг, кроме другдруга.

В отношениях со своим пианистом Лиза держалась забесконечные «потому что…»: «Я вышла замуж за него, потому что он гениальныймузыкант, умный, добрый человек, любит меня и ничего не требует…» С ГлебомКонстантиновым никаких «потому что…» не возникало. После третьей встречи онипоняли, что жить друг без друга не могут. У майора были жена ишестнадцатилетний сын. Два месяца они с Лизой встречались тайно. Но обамучились из-за необходимости врать и выкручиваться.

Однажды Лиза сказала своему пианисту:

— Нам нужно поговорить.

Он остановил ее:

— Я знаю, Лизонька, ты хочешь уйти от меня. Не мучай себя.Поступай, как считаешь нужным.

А через полчаса Лизе пришлось вызывать «Скорую». У пианистаслучился инфаркт.

У жены Константинова инфаркта не случилось. Она дослушаласупруга до конца и спокойно сказала:

— Разводиться и разменивать квартиру мы не станем. Ты воленгулять на стороне, сколько влезет. Я ведь тоже не ангел и даже рада, что такполучилось. Но для нашего сына и для окружающих мы останемся мужем и женой. Аесли ты попытаешься настаивать на другом варианте, я тебе гарантирую: сына тыбольше никогда не увидишь и на службе поимеешь серьезные неприятности.

Навещая своего пианиста в больнице, Лиза кормила его сложечки, гладила по голове и говорила, что никуда не уйдет.

— Пусть ты живешь своей жизнью, — слабо улыбался пианист, —пусть. Только не бросай меня.

«Будь что будет», — решили Лиза и Глеб и продолжаливстречаться. А еще через месяц Лиза с удивлением узнала, что беременна.Родившийся мальчик даже в младенчестве походил на Константинова.

Папой маленький Арсюша называл пианиста, и пианист любилмальчика, как собственного сына, — Других детей у него не было. Лиза и Арсюшаоставались его семьей.

— Остальное меня не касается! — говорил он. Константиновамальчик знал с первых дней жизни и называл его, как мама, Глебушка. Ребенок незадумывался, кто такой этот Глебушка, откуда он взялся. Он обожалКонстантинова, смотрел ему в рот, пытался во всем подражать. Он радовался, чтоу него есть папочка, ласковый, уютный, «маленький» — как он сам говорил о нем,хотя пианист был крупный, очень полный мужчина; и есть Глебушка, сильный,большой, строгий. Детское чутье подсказывало Арсюше, что эти два мира в его и маминойжизни нельзя смешивать. Никогда в присутствии пианиста он не говорил оКонстантинове.

Странная ситуация неожиданно оказалась оптимальной для всех.Лиза воспринимала пианиста как близкого родственника. Больше десяти лет ониспали в разных комнатах. Пианист часто болел, страдал ишемической болезньюсердца и гипертонией, Лиза ухаживала за ним, как за малым ребенком. Он к томуже оказался совершенно беспомощен в быту, рассеян, забывчив. Жить один не мог,но никакой другой женщины, кроме Лизы, не желал. Никто так хорошо не знал егопривычек, вкусов, болезней, слабостей, никто не мог с такой легкостью создатьвокруг него тот бытовой комфорт, который так необходим для нормальной работы.

Жена Константинова больше всего на свете любила своювыстраданную, ухоженную квартиру и дорожила общественным мнением. Статьброшенной женой представлялось ей несопоставимо страшней, чем просто нелюбимойженщиной. К тому же она вела свою, весьма бурную, личную жизнь.

Сын Константинова вырос, его интересовали только собственныепроблемы. Он считал, что родители сами разберутся.

А Лиза и Глеб чувствовали себя счастливыми от того, что ониесть друг у друга и никому своей любовью не портят жизнь. У Константинова,правда, возникли некоторые проблемы по службе, но чин полковника ему все-такидали. Но, как верно заметил его непосредственный начальник, генеральские погоняуже не светили.

Много лет подряд один летний месяц Лиза и Глеб проводиливместе. Лиза с Арсюшей отдыхали в ведомственном санатории «Солнечный берег», вкурортном городе на Черном море. Глеб жил в отдельном номере в том жесанатории, на том же этаже. Там их давно знали, сплетничать стало уженеинтересно. Администрация санатория в первый же их совместный приезд перемыластранной парочке с мальчиком все косточки, и в последующие приезды Белозерскуюс Константиновым никто не обсуждал. К ним привыкли.

В последние два года Глеб не мог себе позволить отдыхатьцелый месяц. Полковник вырывался на побережье на несколько дней, с утра довечера занимался служебными делами, на Лизу и сына оставалось совсем немноговремени.

Приехав в «Солнечный берег» два дня назад, Лиза ненадеялась, что Глеб сумеет вырваться скоро и надолго. Но он появился безвсякого предупреждения на третий день, поселился, как всегда, в соседнемодноместном полулюксе и весело сообщил:

— Все, Лизонька! На этот раз — никаких дел. Отдыхаем и ни очем не думаем.

Арсюша, визжа от восторга, повис у него на шее. Лизасчастливо улыбнулась. Она не подала вида, что ни секунды не верит своемулюбимому полковнику. Какой тут отдых, когда в области предвыборная кампания, повсему городу развешаны листовки кандидатов в губернаторы и многие из них —откровенно бандитского содержания. К тому же всей стране известно: здесь, вгорах, прячутся чеченские террористы, через границу идут составы с оружием.Разве до отдыха полковнику ГРУ?

Всякий раз, когда она заикалась о своих опасениях,Константинов мягко урезонивал ее:

— Лизанька, я же на родине работаю, на своей территории. Нипогонь, ни перестрелок, только мозгами шевелю, как кабинетный червь. Скажиспасибо, что меня не посылают ни в Чечню, ни в Таджикистан.

— Спасибо, — вздыхала Лиза, но не успокаивалась.

Они провели чудесный день. Загорали на пляже, играли вбадминтон, сходили на рынок, накупили фруктов. На рынке Глеб подошел к мясникуи, поздоровавшись за руку, спросил:

— Как насчет домашнего вина? Прошлогоднего, из «изабеллы»?

— Канистра для вас готова, два литра, как договаривались, —кивнул пожилой усатый мясник в кепке «аэродром», — правда, цены теперьподпрыгнули. Литр — десять тысяч.

— Спасибо. Я не торгуюсь. Вино отличное, — ответилполковник.

«Да уж, отдыхаем!» — усмехнулась про себя Лиза. Вечером вхолле санатория Глеб купил билеты на экскурсию в пограничное государство.Билеты оказались жутко дорогие. В пограничном государстве шла война, и тамошниевсемирно известные достопримечательности несколько лет подряд были для туристовзакрыты. Официально они закрыты и сейчас, но для местной туристической фирмы«Комфорт-тревел» ни война, ни граница значения не имели. Наоборот, чем сложнеепопасть в соседнее государство, тем большие деньги готовы платить отдыхающие,чтобы в комфортабельном «Икарусе», с гарантией полной безопасности, поглядетьна знаменитые водопады, побывать в только что восстановленном обезьяньемпитомнике вообще полюбопытствовать, что происходит в доступном когда-то, а нынезакрытом маленьком кавказском государстве.