Звенья цепи эстафеты сами по себе значения не имели иникакой информации для постороннего содержать не могли. Эстафета выстроена ипродумана до мелочей самим генералом Фроловым. Предположим, отправляласькакая-нибудь сельская жительница в небольшой пограничный городок, а соседкричал через забор:

— Анжела! Если тебе не трудно, подойди к мяснику Зурабу нарынке. Он всегда стоит в конце ряда, пожилой такой, с большими усами. Скажи, уРафика есть две канистры домашнего вина для покупателя.

Ничего не подозревающая Анжела добросовестно выполнялапросьбу соседа, находила мясника на рынке. А к Зурабу, в свою очередь,наведывался постоянный покупатель, который покупал у него баранину для шашлыкаи просил узнать, не продает ли кто-нибудь в горах домашнее вино из виноградаопределенного сорта.

Таким образом назначались встречи, один агент вызывалдругого или сообщал, что в определенном месте находится контейнер с секретом. Вцепочке оказывались задействованы люди, не имевшие понятия, что передают самуючто ни на есть шпионскую информацию и работают на военную разведку.

У Рафика Саидовича не было сотового телефона, но имелся«соседский телеграф». Кто-то постоянно ездил из села за покупками, особенно вовремя войны, когда поблизости, в окрестных селах, исчезли соль, спички, мыло имука. Глубоко в горах у Рафика проживало множество родственников. Он частонавещал их, то пешком, то на своем старом «Запорожце». Многое он в горах могзаметить сам, кое-что рассказывали родственники.

Старик прошел войну до Берлина в чине рядового пехоты, потоммногие годы ощущал какую-то внутреннюю связь с военными. Люди в формевоспринимались им почти как родные — но только в военной форме, не вмилицейской. Милицию Рафик Саидович не жаловал, небезосновательно считая, чтокаждому второму стражу порядка платит та или другая мафия.

Неподалеку от поселка, в котором он жил, находился небольшойзакрытый санаторий, принадлежавший Министерству обороны. Отдыхающие офицерычасто наведывались в чистый, уютный привокзальный буфет. Принося офицерам самоесвежее пиво и самый вкусный шашлык, Рафик останавливался у столиков и говорил:

— Только военные могут навести в горах порядок. Милиция унас вся продалась бандитам, а среди военных остались еще порядочные люди. Там вгорах — и наркотики, и оружие. Никто не чешется, никому дела нет.

Офицеры сочувственно кивали, принимая речи буфетчика заобычное стариковское ворчание и пустую болтовню.

Только перед самым началом войны, когда отдыхающих офицеровпочти не осталось, а на кавказском побережье запахло порохом, капитан изМосквы, случайно заглянувший в буфет выпить пива, прислушался к ворчаниюстарика.

— Оружие, говорите, в горах? А можете показать на карте, гдеименно?

Той же ночью он встретился с Рафиком Саидовичем насанаторном пляже, без свидетелей, и старик при свете ручного фонарика отметилкрестом на крупномасштабной карте место в горах, где находился большойоружейный склад.

Через два дня склад там действительно обнаружили.

Сначала на него как на информатора не особенно рассчитывали,пользовались от случая к случаю. Казалось странным, что кавказец, местныйжитель, так просто согласился работать на русских военных — даже не согласился,а сам напросился. Пытались нащупать какой-нибудь подвох, тайный умысел,проверяли, не двойной ли он агент. Но потом выяснилось что «умысел» у неготолько один. «Я хочу, чтобы у нас было спокойно и мирно. Своих солдат у нас нет— только бандиты. А от бандитов не жди покоя, — рассуждал Рафик Саидович, — уменя три дочери и семеро внуков. Я не желаю, чтобы они жили в бандитскомгосударстве, напичканном оружием и наркотиками».

От старика Константинов надеялся получить информацию обАхмеджанове. Именно у Рафика Саидовича имелась возможность выяснить, скрываетсяли сейчас в горах известный на всю страну чеченец, и если скрывается, то гдеименно. Задание дали старику за день до вылета полковника из Москвы. И вот отРафика Саидовича пришел сигнал по эстафете — очень быстро, практически сразу.Старик вызывал на встречу, хотел сообщить нечто важное. А вчера упал сшелковичного дерева и разбил голову о каменное крыльцо…

В такие совпадения Константинов не верил. Дыры в эстафетепредставить не мог. Значит, старик засветился. Рано или поздно светятся всеагенты такого рода. Но неужели старик попался именно на Ахмеджанове? Неужели«несчастный случай» является хоть и косвенным, но подтверждением, что террористсейчас там, в горах?

Полковник постоянно ловил себя на том, что вынужден работатьна родной территории, как на вражеской. Слишком многие заинтересованы в том,чтобы Ахмеджанова не нашли и не взяли.

Официальные власти кавказского государства с негодованиемотрицали саму возможность размещения на их территории чеченских военных баз.Запустить в горы спецназ можно, только имея стопроцентную гарантию, чтоАхмеджанов там. И место его нахождения следовало определить с точностью донескольких километров. На прочесывание гор никто не даст ни времени, ниполномочий. Пока спецназ будет там рыскать, Ахмеджанов окажется где-нибудь вТурции и след его простынет. И скандала с местными властями не избежать.Заткнуть их можно только самим Ахмеджановым: вот он, знаменитый бандит! А выуверяли, будто нет на вашей территории никаких чеченских полевых командиров!

С другой стороны, от Ахмеджанова тянутся серьезные связи —до Москвы, до ФСБ, до ближайшего президентского окружения. Поэтому, чем меньшевнимания привлечет к себе отдыхающий с любовницей полковник ГРУ, тем лучше.Опираться можно только на самых надежных агентов. Одного Константинов ужепотерял…

Автобус въехал в пустой, полуразрушенный город. Заколоченныекафе и магазины, разбитые витрины, следы баррикад на улицах, редкие мрачныепрохожие, несколько безнадежных очередей к хлебным и молочным лавкам… Когда-тоздесь бурлила яркая, праздничная курортная жизнь. На каждом шагу жарилисьшашлыки, варился изумительный турецкий кофе на раскаленном песке. Над чистымиаллеями покачивались широкие пальмовые листья, по переполненным пляжамрасхаживали усатые фотографы в ковбойских шляпах, с огромными надувнымидельфинами и маленькими живыми обезьянками в детских костюмчиках; звучализычные голоса продавцов чурчхелы и мороженого. Вечерами вспыхивали яркимицветными огнями вывески бесчисленных кафе и ресторанов, играла музыка, по набережнойпрогуливались нарядные парочки, семьи с детьми.

Совсем рядом, на российской территории, все осталосьпо-прежнему — тот же вечный курортный праздник. О близости войны напоминалитолько редкие военные патрули и беженцы, ночующие на вокзале, в аэропорту, вгородских дворах и парках.

«Кавказские войны могут в конце концов пожрать всепобережье, — думал полковник, — и не останется живого места».