Он усмехнулся про себя. Какую прыть проявляли смежники, ФСБ,в недавнем прошлом КГБ, а в давнем — ОГПУ, какие чудеса профессионализмадемонстрировали, охотясь за идеологическими врагами. Врагов режима с первых желет его существования доставали из-под земли, находили на краю света, не жалеяденег и сил, уничтожали беспощадно. Вспомнить хотя бы старого больного ЛьваТроцкого, забитого насмерть ледорубом в далекой Мексике агентом ОГПУ.

Куда же делась прежняя прыть сейчас, когда надо бороться нес мифическими «врагами народа», а с реальными, которые взрывают поезда, берутзаложников, расстреливают женщин и детей?

Больше четверти века назад, учась в Военной академииГенерального штаба, Глеб Константинов познакомился с легендой советскойразведки полковником Вильямом Генриховичем Фишером, известным под фамилиейАбель. Девять лет он проработал нелегалом в Нью-Йорке, поставляя информацию оновейших разработках в области атомного оружия. За девять лет — ни единогопрокола… А провалил его засланный в качестве связника майор КГБ, запойныйалкоголик, не желавший и не умевший работать, плохо знавший английский. Попав всытую благополучную Америку, он стал шляться по кабакам, женился, избивалжену-американку до полусмерти. Соседи вызывали полицию каждый вечер, слыша душераздирающиевопли из дома, в котором жил бывший следователь КГБ.

И немудрено: майор сделал карьеру, допрашивая «враговнарода». Со своими привычками он не мог расстаться. Не расставался он и сдолларами, которые получал для передачи другим агентам.

Фишер потребовал майора отозвать. Отозвали. Но тот домой несобирался, доехал до Парижа, явился в посольство США и заложил резидента Марка,то есть Фишера, к которому питал личное отвращение как к «паршивомуинтеллигенту».

Вильяма Генриховича арестовали, долго пыталисьперевербовать. Не удалось. Судили, приговорили к смертной казни, потом заменилиее на пожизненное заключение. В американской тюрьме он просидел пять лет, апотом произошел известный по фильму «Мертвый сезон» обмен на американскогоразведчика, летчика Пауэрса.

Замечательный фильм-сказка… А реальная история большепоходила на скверный анекдот, чем на сказку, — к бесценному агенту в качествесвязника посылается алкоголик, плохо знающий английский…

Думая обо всем этом, Константинов брел вдоль грязных клетокобезьянника. Голодные, одичавшие животные метались, не находя себе места.Макака «черный паук» с выпученными красными глазами и длинными толстымиконечностями вцепилась в прутья клетки и, обнажив массивные бледные десны источенные до корней зубы, издала хриплый отчаянный крик. Арсюша вздрогнул,отпрянул от клетки и прижался к Глебу:

— В Московском зоопарке обезьяны совсем другие, — тихосказал он, — зря мы сюда приехали.

Полковник молча погладил сына по голове. Он в который развспоминал, как гулял с Вильямом Генриховичем по осенней роще в подмосковномпоселке старых большевиков, где Фишер жил последние годы с женой Еленой идочерью Эвелиной.

— Советский разведчик проваливается не потому, что егораскрывает противник, — говорил Фишер, — его проваливает глупость центра,аппаратные интриги, безграмотные идиоты-коллеги. Никто не работает против нас стаким рвением, как мы сами…

Группа экскурсантов села в автобус. Предстоял еще знаменитыйводопад. Перед Глебом вдруг явственно возникла невысокая худая фигураполковника Фишера, острое точеное лицо, огромный лоб. Он помнил тот пасмурныйдень в середине сентября 1971 года очень подробно. Каждая мелочь намертвоврезалась в память — шорох редкого теплого дождя в осиновых листьях, крепкийчай за круглым столом в гостиной большого деревянного дома… Через два месяцаВильяма Генриховича не стало.

Шум водопада не давал сказать ни слова, но не мешал думать. «Легкобыло ловить диссидентов-антисоветчиков, людей интеллигентных и безоружных. Кудасложней и опасней ловить бандитов. Вот и ловят наших уголовников зарубежныеспецслужбы. А мы в лучшем случае им не мешаем. Если Ахмеджанову удастся уйти,вполне вероятно, что полиция Турции, Германии или Швеции попытается егоарестовать. Какому нормальному государству захочется иметь на своей территорииопаснейшего террориста? Но также вероятно, что найдутся силы в ФСБ, которыесделают все возможное, чтобы Ахмеджанов не был пойман. Никем и никогда».

Собственные рассуждения часто казались Константиновунаивными и мальчишескими. Но он знал — если бы не осталось в нем за годы работыв ГРУ этого наивного мальчишества, он не был бы разведчиком.

В шестидесятивосьмилетнем Вильяме Фишере, Герое СоветскогоСоюза, прошедшем страшную школу цинизма и жестокости, в худом желчном старике,которого уже пожирал рак легких, вопреки всему светился возвышенныймальчишеский азарт — до последних дней жизни…

Арсюша уже падал с ног от усталости. Измученных экскурсантовнаконец пригласили в автобус. К вечеру жара усилилась, стало душно. С горползла тяжелая темно-лиловая туча.

Было совсем темно, когда переезжали границу. Горелпрожектор, пассажиры высыпали из автобуса подышать. Первые крупные капли дождязастучали по шоссе, по крыше «Икаруса».

— Я быстро по-маленькому сбегаю, — прошептал Арсюша и тут жескользнул в темноту.

Автобус стоял на российской территории. Паспорта упассажиров уже проверили. Это была последняя остановка перед оставшимся кускомпути.

Редкие капли в один миг переросли в сплошную стену ливня, вгорах громко и гулко ударил гром. Пассажиры бросились к автобусу. Сквозь шумдождя Глеб услышал слабый вскрик и увидел в свете прожектора худенькуюмаленькую фигурку сына. Мальчик шел из темноты, всхлипывая и как-то страннооттопыривая правую руку. Глеб бросился к нему.

— Я упал, — захлебываясь слезами, сообщил Арсюша, — я упалпрямо на руку. Очень больно.

«Перелом! — мелькнуло в голове полковника. — А до города ещеполтора часа пути. Полтора часа Арсюше придется терпеть эту дикую боль!»

Он осторожно взял сына на руки. Вокруг стали собиратьсялюди.

— Я не могу опустить локоть, — плакал мальчик, — я не могубольше терпеть. Очень больно.

Константинов понес ребенка к будке пограничного контроля.Там ярко горел свет. «Нужно хотя бы посмотреть, что с рукой, — решил он, — тамнаверняка есть аптечка первой помощи. Надо зафиксировать руку и датьобезболивающее. А потом уже ехать в город, в травмпункт».

В маленьком помещении было сильно накурено. При ярком светестало видно, как страшно бледен Арсюша и как неестественно вывернута его рука.Пограничники тут же сориентировались в ситуации, загнали остальных пассажиров вавтобус. Круглолицый старлей с пшеничными бровями и усами кинулся помогатьГлебу, присевшему на стул с ребенком на руках.