С этими словами он вытащил из кармана комбинезона большущийкрасный носовой платок и протер им плешь на макушке. Из складок платкапосыпался какой-то черный порошок. Дядя Сагамор в задумчивости поглядел нанего.

— И какого дьявола у меня в кармане оказался черный перец? —пробормотал он себе под нос. — Ах, ну да, я ведь просыпал его за завтраком.А-а-апчхи!

Несколько крупинок перца попало мне в нос, и я чихнул.Следом чихнул и папа, а потом снова дядя Сагамор.

Только Бугер с Отисом не чихали. Ну и забавно же они себявели, скажу я вам. Глаза у них становились все шире и шире, а взгляд всезатравленней и затравленней. Оба они зажали пальцами нос и старались дышатьтолько ртом — но как-то медленно и с натугой. А как набрали полную грудьвоздуха, так дело у них и вовсе застопорилось, словно они совсем дышатьразучились. Они зажимали носы уже обеими руками и пытались выдыхать маленькимипорциями.

— А-а-а… — начал один из них, словно собираясь чихнуть, нопоспешно плотнее зажал нос и рот и сумел-таки удержаться. Зато лицо у него ажвсе побагровело, а по лбу пот тек ручьем. Только ему слегка полегчало, как тутсо вторым случилась ровно та же история.

Дядя Сагамор снова чихнул.

— Черт подери этот перец, — ругнулся он и принялся вовсюмахать платком. Только ничегошеньки этим не добился, разве что снова взвихрилтот слой, что успел уже осесть на пол. Бугер и Отис крепче ухватились за носы.Дядя Сагамор перекатил табак за другую щеку.

— Так на чем это я остановился? — продолжил он. — Ах да, наэтих самых туалетах. Так вот, Бесси уж такую бучу подняла, когда Финлираспатронил несколько штук, но это ни к чему не привело, окромя того, что еевычеркнули из списка пассажиров. Я уже упоминал, как Финли со своим Видением еезабаллотировали.

Так что теперь всякий раз, как Бесси по горло насытитсяобщением с кузиной Виолой и надумает возвращаться домой, она первым деломотправляется прямиком в “Лесозаготовительную компанию Э.М. Стаггерса” изаказывает досок на новую уборную. Она уж столько раз проделывала этупроцедуру, что им больше ничего и считать не надо, все и так расписано, вплотьдо последнего десятицентового гвоздя. Так что они просто загружают все вгрузовик, и Бесси вместе с ним едет обратно.

Я, признаться, уже не слушал дядю Сагамора, а во все глазасмотрел на Бугера и Отиса. Они по-прежнему зажимали рот и нос, точно боялись,что если хоть разок чихнут, то непременно умрут от воспаления легких. Взгляд уних был все такой же затравленный, и они переводили его то на дядю Сагамора сего дробовиком, то на свою машину — страстно, но так уныло, словно ее отделялаот них добрая тысяча миль. И все никак не могли угомониться, а так и ерзали поступеньке, но — странное дело — каждый раз чуть-чуть, а отодвигались назад. Вотони переползли с верхней ступеньки на среднюю, потом на нижнюю, а потом и вовсеподнялись на ноги, попереминались с минуту возле крыльца и начали бочком-бочкомпродвигаться к машине, словно окончательно утратили интерес к болтовне дядиСагамора.

Начали-то они медленно, но на глазах набрали обороты и вовсю прыть помчались к машине. Я даже не успел заметить, как они открываютдверцы, а они уже оказались внутри. И стоило им упасть на сиденье, какавтомобиль рванул с места, резко развернулся, так что шины аж заскрежетали, и сдикой скоростью понесся по дороге в сторону ворот.

Дядя Сагамор глянул им вслед и выпустил очередную струюпережеванного табака.

— Черт возьми! — протянул он. — Верно, я их до смерти утомилсвоими россказнями.

Тут машина попала в очередную выбоину на дороге и подлетелав воздух фута этак на три. Похоже, Бугер с Отисом рванули тормоза, пока она ещене успела вновь коснуться земли, потому что, опустившись, автомобиль так изарылся носом в землю, а потом его занесло и развернуло поперек дороги.

Дверцы распахнулись, Бугер с Отисом выскочили оттуда истремглав побежали к деревьям, словно две скаковые лошадки, выпущенные изстартовых ворот. Бугеру пришлось огибать машину, поэтому сперва он вроде какдал Отису фору, но стоило ему вырваться на финишную прямую, как он взял такойтемп, что мигом нагнал Отиса. Тот, правда, сделал было попытку снова отвоеватьлидерство, но ничего не вышло. Бугер опередил его и добрался до финиша сотрывом на целых полтора корпуса. Оба они скрылись в зарослях.

Дядя Сагамор в очередной раз поскреб ногу.

— Надеюсь, парни не подцепили этот самый тиф, — сказал он,поднимая с пола кувшин, который они так и забыли взять на анализ.

Он неспешно поставил кувшин за дверь и заменил его первым.Они с папой по очереди отпили оттуда.

Дядя Сагамор отставил дробовик к стене и потянулся.

— А знаешь, — заключил он, — из этой штуки могло бы такивыйти неплохое лекарство. Если и не поможет с девчонками, то уж точно такотвлечет, что тебе и самому не до них станет.

* * *

Ну, а после того, как Бугер с Отисом наконец вышли из-задеревьев, сели в машину и уехали восвояси, дядя Сагамор выкатил из сарая свойгрузовичок. Они с папой погрузили туда корыта со шкурами и отвезли их в лесокза кукурузным полем.

— Думаю, хватит им уже жариться на солнце, — заявил дядя. —Это кожевенное дело страх какое муторное. Только и следи, чтоб они моклиправильно, сперва на солнце, а потом в теньке.

Я все никак не мог понять, почему бы с самого начала непоставить их жариться где-нибудь подальше, но не стал удивляться вслух. Похоже,мне тут с вопросами не развернуться.

Дядя Сагамор с папой обговорили, не остаться ли нам тут навсе лето, и дядя сказал, что это будет просто здорово, только нам придетсясамим заботиться о провизии. А то он был так поглощен возней со шкурами, чтовесной начисто забыл разбить огород, а как переставил сюда лоханки, так и курыбросили нестись.

— Ну разумеется, — просиял папа. — Мы прям сейчас и съездимв город разжиться продуктами.

Так что мы отцепили наш трейлер, оставили его под деревом, асами поехали обратно. Когда мы проезжали мимо дома мистера Джимерсона, онбеззаботно валялся на крыльце перед домом и с улыбкой помахал нам рукой.

— Судя по всему, на этот раз они не сбили его поросенка, —заметил папа.

— Как ты думаешь, а почему они все время стараются спасти отчего-нибудь дядю Сагамора? — спросил я.

— Он прославленный налогоплательщик, — ответил папа. — Ипотом, думаю, он им просто нравится.

Примерно мили через две грунтовка выводила на большуюдорогу. Но не доезжая одного поворота дотуда, папа вдруг нажал на тормоз иостановился. Прямо посреди дороги стоял большой, сверкающий серебряно-голубойжилой трейлер.