– Ну, спасибо, браток, – Стас хлопнул вышибалу по руке.

– Слышь, Костолом, сделай милость, увези Чуму отсюда, иначе весь клуб разнесет. Достала уже.

– Постараюсь.

– Так вы, типа, снова в команде?

– Нет. Скорее, это досадное недоразумение. Будем его решать.

– Вот как. Ну, все равно, удачи тебе.

Не через пять, не через двадцать минут, Чума так и не соизволила явиться. А появилась она ровно через сорок. Вернее сказать, практически выпала из черного входа. Трехэтажный мат, которым сопровождалось явление Чумы, распугал рывшихся в помойке кошек. Рванув прочь, те заставили Чуму громко икнуть и злобно зашипеть им вслед. Да. Такие, как она, кошек не дух не переносили, впрочем, кошки отвечали ей полной взаимностью.

– Вот, мохнатые поганцы, – под покрывавшим голову капюшоном толстовки казалось сгустилась изрыгавшая проклятья тьма, – я вам всем покажу. Надеру ваши мохнатые задницы.

– Хоть что-то в этом мире остается неизменным, – прокомментировал Батуев при виде шатающейся фигуры, обряженной в толстовку, байкерскую косуху и здоровые видавшие виды берцы. Морды, как упоминалось, не видно под капюшоном, но он не сомневался, что она, как всегда, пьяная и, как всегда, побитая. Чума, если не квасила, то дралась, и если не дралась, то квасила. По крайней мере, эти два занятия числились в ее резюме, как любимое хобби.

Привалившись спиной к капоту, Стас громко свистнул, привлекая внимание Чумы.

– Себе посвисти, козел! – рявкнула та и заржала, будто услышала самую веселую шутку на свете.

– Давай! Тащи уже сюда свою задницу!

– От, блииин, – признав голос, Чума резко развернулась и, с явным намерением вернуться обратно в клуб, ткнулась в запертую изнутри железную дверь. – Ублюдки! Да я вас всех на куски порву!

Стас только ухмыльнулся.

Ворча себе под нос проклятья, Чума сунула руки в карманы и, пошатываясь, двинулась в направлении Батуева.

Тот спокойно ждал. Впрочем, не совсем. Мышцы машинально напряглись. От девицы можно было ждать чего угодно. Уж он-то прекрасно знал. Чума подошла, и стало ясно, что она ему по грудь.

– Че лыбишься, Батуев? Закурить лучше дай, – донеслось из под капюшона вместе с отчетливым запахом крови. Ну, ясно. Все, как всегда.

Сунув ей пачку сигарет и зажигалку, Стас махнул рукой:

– В машине покуришь. Поехали.

– Куда еще? Да и вообще, какого хрена ты приперся? Договорились же, вроде…

– В Отдел вызывают.

– И чего? Я давно уволилась.

– Приказ подписать забыла, – съехидничал Стас и сел за руль. – Поехали уже. Чем быстрее съездим, тем быстрее разбежимся.

Чума только фыркнула. Да уж, разбежишься тут....

Адрес, который им отправили на сей раз, привел Чуму и Стаса почти что в центр города. Приткнув машину у дороги, они направились в сторону пятиэтажного новенького здания на углу пустынного перекрестка с работающим светофором. Дождь продолжал мелко накрапывать. Градусник опустился ниже нуля, и холод стал по-настоящему кусачим.

– Все маскируются, козлы, – донеслось ворчание из-под капюшона, когда они оказались на крыльце.

– Само собой, – Стас нажал на кнопку интеркома. По понятным причинам размещать Отдел в зданиях госорганов, подведомственных МВД, не представлялось возможным. На то он и секретный, что его как будто бы и не существует. А между тем, вот он, под самым носом и самый, что ни есть действующий.

Камера ожила, замок на двери щелкнул, и оба оказались в небольшом фойе, погруженном в полумрак. Только на стойке ресепшена сиротливо светила лампа, но ни охранника, ни вообще единой живой души.

– Я на лифте, – возвестила Чума, ненавидевшая любые виды физической активности.

– А я по лестнице, – отозвался Батуев, не выносивший замкнутые пространства.

И они разошлись.

На нужном этаже Стас оказался чуть позднее бывшей напарницы, уже вовсю развлекавшейся. Длинный коридор был погружен в темноту, которую прорезал прямоугольник неяркого света из комнаты. Дверь была распахнута. Чума болтала с кем-то, пока невидимым Батуеву. Ее веселый голос диковато разносился по пустынному мрачному зданию. Если, конечно, не считать этой вот комнаты.

Стас подошел и встал за спиной у Чумы, оперевшись предплечьем о косяк. Медленно обвел помещение взглядом: четыре женщины восседали за четырьмя столами лицом друг к другу и хранили совершенно бесстрастные мины, уткнувшись в экраны мониторов. Живыми в них были только пальцы, которые порхали над клавиатурами просто с космической скоростью. Операторы, кто ж еще. Как раз с одной из них Стас и разговаривал по телефону.

– Нет, ты только глянь на этих дамочек, – смеялась Чума, тыча на тонкую полосу, рассыпанной по полу, соли. – Эй, дамочки, эдак вы только от насекомых спасетесь! Да и то, не от всех. С зубастыми кровососами надо по-другому…

– Как? – внезапно подала голос одна из операторов, самая молодая и, похоже, самая неопытная. Стук по клавишам немедленно прекратился, повисла мертвая тишина. Остальные три оператора, как один, повернули головы в сторону коллеги и зашипели на нее, но было уже поздно. Глупышка уже «попалась». Если бы Чума и правда хотела заняться членовредительством, девчонку уже ничего не спасло бы, а так бывшая коллега Батуева лишь весело произнесла:

– А ты угости меня чайком, детка, я тебе все подробно расскажу.

– Кончай уже, Чума, – знакомый голос донесся из темноты коридора, в которой прорезался еще один яркий прямоугольник – открылась дверь – и в коридор вышел человек, – оставьте операторов в покое и проходите сюда.

– Похоже, сегодня ночка гребаных сюрпризов, – прошипела Чума. Они со Стасом обернулись на голос. Ну, точно, Бергман собственной персоной. – А я думала, ты загораешь в преисподней.

– Походу, выдернули, как и нас, – хмыкнул Батуев и, отступив от Чумы, полностью развернулся в сторону Бергмана. Движение это было плавное и неторопливое, но, Бергман буквально кожей ощутил повеявшую от мужчины угрозу.

– Я и забыл, какой ты здоровущий, – произнес внезапно Бергман. – И, кажется, за последние годы стал еще здоровее.

Засунув руки в карманы джинс, Батуев исподлобья уставился на старинного знакомого и криво ухмыльнулся. Выражение лица, взгляд, поза – все это выдавало в Стасе хищника, которым он по сути и являлся. Бергман был рад и немного испуган снова созерцать эту парочку. Впрочем, такое ощущение было привычным, если ты имел дело с их видом.

Вскинув бровь, Батуев покосился на бывшую напарницу:

– Кажется, наш старый знакомый выпал в осадок. Видимо, воспоминания нахлынули. Самое время устроить ему тот «жопорвущий кирдык», который ты обещала.

– С превеликим удовольствием, – прошипела из под капюшона Чума.

Сверкнув стеклами, очков, Бергман ответил:

– Момент упущен. Я тоже рад вас видеть и, в отличие от наших милых дам, приглашаю обоих в свой кабинет. Надеюсь, вы проголодались. У меня есть кое-что особенное…

В папке на столе