каждую до середины. Все четверо взрослых сели за стол, но пить никто не стал.

— На какой войне ты повредил свою ногу, мастер Финн? — поинтересовался Кроуфорд, когда отец присоединился к ним за столом. — Судя по всему, ранение было не из приятных.

— Я видел пару сражений, это правда, ходил вместе с братом под знаменем Безземельного Короля, — отец прервался на мгновение и бросил быстрый взгляд на Оливера, — но лишь в качестве кузнеца. Ногу я повредил уже здесь, года четыре тому назад, когда случайно уронил наковальню. Благо местная ведьма смогла меня подлатать и вышло не так уж плохо, только при каждом шаге кажется, что в ногу гвоздей насыпали.

— Четыре года назад? — задумчиво повторил Кроуфорд. — Помнится мне, тогда была шумная война между вашим наместником и лордом-протектором.

— У вас хорошая память, мастер Кроуфорд.

— Ту войну сложно забыть. Я слышал, наместник забирал в армию едва ли не каждого, кто был старше двенадцати, делая исключения лишь для стариков и калек.

— Да, стариков и калек наместник благоразумно оставил в покое. Славный был человек.

Оливер почувствовал жгучее чувство стыда и опустил взгляд. Четыре года назад в деревне почти не осталось мужчин, только старики, дети и его отец. Многие мужчины потом вернулись с трофеями и рассказами о славных битвах, а все, что мог рассказать его отец — как гвозди да подковы ковать.

— Человек с таким щитом на стене определенно мог бы сослужить добрую службу наместнику в его войске.

— Может быть. Но пути Создателя неисповедимы.

— Год от года я убеждаюсь в том, как много истины в этих словах. Все же наковальня не такая уж незаметная штука и падает не часто, особенно у опытного кузнеца.

Страж Гарет поднес свою кружку к губам, пока Страж Сивард движениями пальцев крутил свою по столу. Кружки отца и Одноглазого оставались нетронутыми.

— А что касается тебя, молодой человек? — Кроуфорд повернулся к Оливеру и мягко улыбнулся ему. — Судя по твоему виду, ты не чураешься доброй драки, и служба в имперском легионе может прийтись тебе по нраву. Или собираешься продолжить славное дело отца и работать с металлом?

Оливер заставил себя посмотреть прямо в лицо Одноглазому и глубоко вздохнул, как будто собираясь нырнуть в глубокую реку. Пути и замыслы Создателя воистину неисповедимы, и возможно все, что произошло в этот день, было неспроста. Оливеру казалось, что он видит, как тысячи нитей «если бы» и «может быть» сплетаются воедино, давая ему редкий шанс.

— Я хочу стать Последним Стражем, — выпалил он и вскочил со стула: тот с громким стуком упал позади Оливера.

Улыбка Кроуфорда растаяла, а его лицо будто сковало льдом. Голос Стража тоже стал совсем не дружелюбным, таким голосом он еще совсем недавно разговаривал с отступником:

— Вот значит как. Последняя Стража.

— Хочешь быть таким же красавчиком, как дядя Сивард? — с шипением спросил другой Страж, приподнимая свой черный платок.

Оливер не удержался и посмотрел. Нижнюю часть лица Сиварда будто частично стерли: обрывки губ и кожи не могли спрятать осколки оставшихся зубов, и на первый взгляд казалось, что Страж широко улыбается.

— Вот из-за этого меня и прозвали Счастливый.

Увидев, как мокрый язык Сиварда скользит по остаткам человеческого рта, Оливер с трудом удержал в себе еду.

— Такого будущего ты для себя хочешь? — спросил Кроуфорд тоном как будто бы безразличным, поднимаясь со своего места и возвышаясь над Оливером, словно грозовая туча. Вслед за ним поднялись и другие Стражи, лишь отец продолжал сидеть и смотреть на Оливера прямым, жестким взглядом. — Хочешь отдать все и не получить ничего взамен?

— Да, — Оливер посмотрел в лицо Кроуфорда, прямо в жуткую пустую глазницу.

— Ты сможешь убить человека? — спросил Страж Гарет и его голос был тихим, словно ветер, прошелестевший упавшей листвой.

— Я готов к испытанию, любому, какое потребуется.

— Нет никакого испытания, есть только лишь старый Страж у ворот. Но, может быть, нам нужно хотя бы одно, — Одноглазый взмахом руки указал на выход из дома, где Стражи оставили свое оружие. — Гарет, принеси мне мой арбалет.

Отец вздрогнул, его кулаки обрушились на стол, и тот жалобно затрещал.

— Довольно! — сказал он и поднялся.

Сивард змеей проскользнул ему за спину, выхватил неизвестно где прятавшийся до этого нож и приставил к горлу отца.

— Если ты хоть немного дернешься, — рука Сиварда как будто не двинулась, но на коже под лезвием ножа появилась красная полоска, и несколько капель крови побежали вниз, — то тогда немного дернусь я. Понятно?

— Мастер Кроуфорд, — Страж Гарет нерешительно поднялся, — может быть…

— Арбалет, Гарет!

Оливеру казалось, что его сердце ударило лишь раз, а молодой Страж уже вернулся с арбалетом в руках, довольно простым на вид, без каких-либо украшений, и к тому же довольно потрепанным.

— Держи, — Кроуфорд отдал его Оливеру.

Оружие было рассчитано на взрослого воина, а вовсе не на двенадцатилетнего парня, так что ему пришлось приложить все силы просто для того, чтобы не выронить его.

— Эту руку сюда, этой придержи здесь, смотреть вот сюда. Старайся, чтобы получилась прямая линия между этими тремя точками и плавно нажимай на спуск. И не дрожи. Хотя с такого расстояния не промахнешься.

— Не промахнусь во что?

— Иди сюда, девочка! — крикнул Кроуфорд, и Оливер ощутил, как внутри него все холодеет. — Нет смысла прятаться, вижу край твоих юбок за дверью. Давай же, не заставляй меня идти за тобой.

Она вышла. Спина неестественно прямая, шаги маленькие, в больших, широко распахнутых глазах стоят слезы, руки сложены вместе, а пальцы нервно переплетаются друг с другом.

— Абби! — крикнул отец. Красная полоса на его шее стала шире, и кровь потекла немного сильнее, но в остальном ничего не изменилось.

— Тихо-тихо, — прошипел Сивард, легонько похлопал отца по щеке и зажал ему рот ладонью. — Ты же вроде умный мужик, вот и делай умную вещь — стой спокойно.

Кроуфорд взял ее под руку, подвел поближе к Оливеру, поставив не дальше чем в пяти шагах от него. Не промахнешься.

— Стой здесь, — сказал он Абби, и слезы беззвучно покатились по ее красным щекам. — Страж Оливер, я дарую тебе право быть проводником воли божьей. Убей инженера.

Происходящее