— Н-нет, сеньор Райерсон. То есть si [1].Да, сэр. — Элена повернулась к девочкам. — Идемте, деточки. Япринесла в ваши комнаты цветы и постелила свежее белье. Пошли скорее, я все вампокажу.

Тринити энергично кивнула в знак согласия.

— Идите с Эленой, девочки. Когда вы приведете себя впорядок, мы все вместе попьем чаю с пирожными на крыше [2].Спасибо тебе, Элена, — добавила Тринити сердечно. — Что бы я без тебяделала?

Экономка в ответ только беспомощно пожала плечами и повеладевочек вверх по лестнице, оставив Джека наедине с его новым деловым партнером.

— Поверьте, мисс Стэндиш…

— Молчите! — Тринити взяла его за руку и втолкнулав ближайшую комнату, большую часть которой занимал огромный письменный столкрасного дерева. Тринити закрыла раздвижные двери и повернулась к Джеку лицом,бледная и встревоженная. — Я могу представить, что вы намерены былисказать после происшедшего. Я доверилась вам и мистеру Брэддоку…

— Прошу вас, выслушайте меня хотя бы в течение пятиминут, и ваше доверие восстановится. И ваше мнение о мистере Брэддоке — ладно,мы и об этом поговорим попозже. А пока… — Джек улыбнулся самой обезоруживающейулыбкой. — А пока не присядете ли вы, мисс Стэндиш?

Она отнюдь не казалась успокоенной, и Джек впал в уныние.Долгие годы он имел дело с инвесторами мужского пола и внушал им полноедоверие, но у него совершенно не было опыта подобного рода с женщинами.

В тех достаточно редких случаях, когда жена или дочь клиентапринималась его расспрашивать о стратегии вложений, они, как правило, отвечалина его разъяснения и уговоры доверительными улыбками и даже — это случилось разили два — начинали кокетничать и благодарить.

Ничего подобного не угрожало ему в данных обстоятельствах.Пылающие глаза Тринити превратились в холодные как лед. Руки она положила набедра — верный признак того, что она готова откусить ему голову, если он точнопомнил дни своего общения с Эрикой.

Она и не думала садиться, и Джек тоже вынужден был стоять,но позволил себе прислониться к столу, надеясь, что непринужденная позаприведет к некой доверительности. Затем он заговорил как можно мягче,рассчитывая найти слова, способные устранить страхи разгневанной невесты.

— В завещании вашего дедушки есть одна лазейка. Если мывоспользуемся этим преимуществом, то сможем владеть предприятием, свободным отпритязаний благотворительных организаций, и нам не нужно будет вступать в брак.

— Лазейка?

Она произнесла это негромко и спокойно, что побудило Джекапродолжать.

— Из первого письма мистера Брэддока ко мне я понял,что вы утрачиваете право на наследство, если не проживете в законном браке сосвоим мужем в течение шести месяцев, непрерывно следующих один за другим втечение первого года после смерти вашего дедушки. Вы понимаете это условиеточно таким же образом?

Тринити кивнула.

— Если я не выйду замуж в самом скором времени, всеперейдет к приюту для мальчиков «Дельта-Вэлли». Я читала завещание, мистерРайерсон. Оно лежит здесь, на письменном столе. Может, вы познакомитесь с нимсами?

Джек снова показал на одно из кресел возле письменногостола:

— Обсудим все спокойно?

Тринити помолчала, потом кивнула и села.

Джек с чувством облегчения обошел стол кругом и устроился впотертом кресле, которое, как видно, очень добросовестно служило Эйбу Стэндишув течение десяти лет.

Принудив себя не обращать внимания на то, какой волнующей имилой выглядит сейчас его хозяйка, он наклонился и посмотрел ей в глаза.

— Поскольку вы знакомы с завещанием, позвольте задатьвам такой вопрос: если мы с вами поженимся в этом месяце и станем жить вместекак муж и жена в течение шести последующих месяцев, что получит «Дельта-Вэлли»?

— Простите? — Тринити склонила голову набок, явносмущенная. — Они не получат ровным счетом ничего, во всяком случае, ничегопо завещанию.

— Совершенно точно. — Джек помолчал иулыбнулся. — Вам не кажется, что они предпочли бы получить хоть что-товместо этого ничего?

Тринити облизнула губы и кивнула.

— Как вы считаете, если бы мы посетили их и сообщили,что намерены пожениться, но хотим обсудить иной способ решения дилеммы, это ихзаинтересовало бы?

— Иной способ?

Джек кивнул и продолжал:

— Мое намерение, если я вступлю как партнер в этопредприятие, заключается в том, что я предложу им процент с текущих доходовранчо — должен добавить, из моей доли дохода — за их согласие не настаивать всобственных же интересах на скрупулезном соблюдении условий завещания насчетнашего брака. Вам понятно, что я имею в виду?

Тринити прикусила нижнюю губу и снова кивнула.

— И как вы полагаете, каким будет их ответ?

— Я склонна полагать, что их ответ будет отрицательным,мистер Райерсон.

— Отрицательным? — Джек призвал себя ксамообладанию и произнес как мог мягче:

— Я не уверен, что выразился достаточно ясно…

— Вы изложили суть дела предельно ясно, — заверилаего Тринити. — Мой дед вложил все средства в участок голой земли и втечение долгих десяти лет превратил его в процветающее скотоводческое ранчо. Япредпочла бы думать, что хозяева сиротского приюта уважают его право наизъявление своей воли. Он потом и кровью заработал это право. Кто такие они икто такие мы, чтобы отыскивать лазейку ради нарушения его воли?

И снова это с ним произошло — она разозлилась, и в гневе еедиковатая красота поразила его чувства, и ему хотелось только одного:перемахнуть через стол, сжать ее в объятиях и поклясться, что никогда больше онне упомянет ни словом о такой неподобающей идее, как попытка обойтипредсмертную волю ее дедушки.

Может, он так и поступил бы, если бы она не вскочила на ногипервой и, устремив на него весьма выразительный взгляд, буквально приковала егок месту.

— Можно мне кое-что сказать вам, мистер Райерсон?

— Разумеется, — ответил он тоном весьма сдержанными далеким от фамильярности.

Подбородок Тринити гордо взлетел вверх.

— Я не в обиде на вас за то, как вы со мной обходитесь.Сказать по правде, я оделась так единственно из желания не показатьсяпривлекательной. Такого со мной еще не было… — Голос ее слегка дрогнул, и она,стараясь говорить с большей уверенностью, продолжила: