– Я себе зверячью голову не наколдовывал!

Белоян прорычал угрюмо:

– Думаешь, от трусости?.. Ладно, правильно думаешь.Я не чувствовал в себе сил бороться с похотью, не мог долго противитьсяуговорам выпить… Зато теперь могу заниматься волховством сколько душе угодно!Ни одна девка на меня не глянет, да и сам я, помня о своей роже… Словом, ничтоменя не отвлекает от мудрых дел. А вот ты… Хошь, и тебе такую же рожунаколдую?

Владимир отшатнулся:

– Спасибо, не надо!

– Пошто так?

– Я еще надеюсь, в отличие от тебя…

Волхв взглянул остро:

– Только надеешься? Я знаю, чем занимаются твоилазутчики, что под видом купцов наводнили Царьград. Да только, на твою беду,знают и царьградские маги.

– Ну и что?

– А то, что твои усилия… ну, в прошлом году,позапрошлом, не пропали даром. Ты чем-то напугал их, а кое-где и в самом делебольно щелкнул по носу. Они встревожились! Тебя начали принимать всерьез. Нескаль зубы! Это значит, что нами уж занялись.

Владимир быстро окинул мысленным взором просторы междуЦарьградом и Новой Русью. Войско ромеев до Киева не доберется, истребят подороге, ибо идти через дремучие леса, переправляться через быстрые реки, гдепобеждает тот, кто знает местность. Если приедут послы, то уже известны ихупреки в нарушении договоров…

– Кто занялся? Базилевс?

– Для базилевсов ты пока мелковат. Но вот маги… Им нашекняжество встало поперек горла. А тут ты еще восхотел такое! Может,сгоряча да по дури ляпнул, что пойдешь на Царьград и те земли станут русскими,но маги встревожились. Я сперва удивился было, умные же люди, чего дурняслушать, а потом поглядел на звезды, послушал шум ветра, порылся в книгах… ибудто поленом по затылку! Ты в самом деле очень опасен…

Владимир слушал с жадным интересом, но в глазах было злоенетерпение. Волхв не сказал ничего нового. Он и так знает, что Царьград падетпод его полками. И подкованные сапоги русичей прошагают по его руинам, сеясмерть и обильно проливая кровь…

– Ты не растекайся мыслью по древу, – посоветовалон. – Откуда видно, что они всерьез?

– Чую.

– Как жаба дождь?

– Похоже. Но еще и вижу.

Владимир насторожился:

– Ого, что-то новое.

– Темная туча идет от Царьграда к нашим землям. Но непростая туча, даже не грозовая. Я пытался проникнуть, но темна как деготь.Пробовал рассеять или своротить с дороги – ан нет, прет как стадо туров,все сметает. Стая гусей пролетела близь, так одни перья по ветру…

Владимир нахмурился. Тучу остановить либо отогнать от своегосела на чужое может любой деревенский колдун. Но если сам верховный не сумелсовладать, то тучка очень непростая. И скрывает нечто важное. Настольковажное, что не один маг укрывает ее своей мощью.

– Хорошо, что узрел, – сказал он, чувствуя, что волхванадо подбодрить. – А увидим, где остановится, будем готовы. Можнопослать конный отряд, чтоб сопровождал! Буде из нее выпрыгнет какой зверь иличеловек, чтобы повязали или посекли немедля.

Волхв озабоченно покачал мохнатой медвежьей головой:

– Туча идет слишком быстро. Не поспеешь. Думаю, надо ждатьздесь. Ты каких-то людей держи трезвыми… И пусть руки с топоров неснимают. Я не знаю, чего ждать. Впервые, веришь ли, я не могу узнать, чтотам во чреве…

Владимир едва удержался от желания погладить по лохматойголове, как простую собаку. Волхв удручен, ибо, превосходя царьградских магов всиле, уступает в искусстве. Недаром говорят, что мощь приходит из глуши, а встолицах только обретает блеск. Но сейчас, похоже, даже мощь оказалась настороне царьградцев. Что не удивительно, подумал Владимир хмуро. В столицумира стягиваются, завороженные блеском, из диких лесов, высоких гор, жаркихпустынь самые ярые, смелые, отважные, жадно вбирают в себя весь блеск идостижения старой умирающей цивилизации… и незаметно начинают служить ей, ибоза годы учебы уже вросли в ее быт, ее обычаи, успели обзавестись друзьями, а тои семьями. Некоторые из этих диких пришельцев в звериных шкурах становятся дажеимператорами, иные – высшими магами, третьи – стратегами, казначеями,флотоводцами…

– Да, – протянул он задумчиво, – там есть крепкиепарни…

Волхв коротко взглянул на князя, смолчал. Варягирассказывали, что одним из самых крепких парней там был сам Владимир, тогдаслуживший при императорском дворце, быстро поднимавшийся вверх… но вдругоставил все, вернулся на Русь, где с горсткой варягов захватил сперва Новгород,затем и Киев… И ни для кого не было тайной, зачем он это сделал.

По ту сторону далеких ворот послышались веселые вопли. Тутже раздался могучий глас, от которого дрогнуло крыльцо, а с забора снялись,раздраженно каркая, крупные вороны. Через двор от терема побежали дружинники.Владимир наблюдал, как, отталкивая друг друга, вытащили запор.

Створки распахнулись, во двор въехали с улицы двоебогатырей. Оба на огромных тяжелых конях, но сразу чувствовалось, что один,юный и безбородый, пока что щенок рядом со вторым, тяжелым, как скала, грузнымматерым волком. Из-под остроконечного шлема зло и недоверчиво смотрели круглыеглаза навыкате, а злодейская черная борода с проседью поднималась почти доглаз. Голова богатыря сидела прямо на плечах, непомерно широких, обвисших подсвоей тяжестью. Раздобревшее тело обтягивала кольчуга из крупных колец, направой руке висела железная булава, от одного вида которой по спине бежалимурашки. Неужто есть на свете люди, которые могут такое поднимать?

Они неспешно въехали во двор, дружинники шли рядом,держались за стремена, что-то вопили, перебивали друг друга. Старший богатырьхмуро кивал, а младший хохотал, показывая ровные белые зубы. Был он бел лицом,румян и мог бы сойти за красную девицу в мужской одежке.

Когда богатыри на конях приблизились к крыльцу, Владимирсказал первым:

– Приветствую вас, богатыри! Добро пожаловать в Киев,доблестный Илья по прозвищу Муромец. И тебе Лешак, отважный витязь!

Илья грузно спрыгнул с коня. Земля дрогнула и качнулась, амолодой богатырь спорхнул так, что и пыль не потревожил под ногами.

– И тебе слава, – прогудел Илья. Он тут жедобавил, морщась: – Но мы ненадолго. Только подновить запасы, а то хлеб невезут с неделю, соль вышла, за чесноком ездить далековато…

– Но от пиру-то не откажешься?

– Всего на денек, – ответил Илья мощно, и сноваВладимир ощутил, как легонько дрогнула земля. – Меня город душит.Я степняк… Мне нужны ночи на просторе, чтобы я зрел черный купол задальними кострами моих прародителей. Чтобы видел хвостатые звезды, диво дивное…