Третья версия убийства напрашивалась с самого начала: этодело рук маньяка. Вспоротый живот, жертва умирала мучительно, и муки еепродолжались не менее двух часов. Человеку в здравом уме, даже киллеру, такоевряд ли придется по вкусу. Киллер делает выстрел, максимум два, и уходит счувством выполненного долга, как он это себе представляет. Конечно, встречаютсякиллеры-психи. И все-таки заказное убийство казалось мне наименее вероятным.Значит, либо маньяк, либо ритуальное убийство. Ранее маньяками родной городпохвастать не мог, да и сатанисты не досаждали. Я о них, к примеру, вовсе неслышала. Профессора Сергеева я помнила. Как-то даже брала у него интервью. Чегоот него хотела Светка?

— Допустим, я поеду туда и попробую разобраться, —произнесла я вслух. Точно легкий ветерок прошел по комнате, а яусмехнулась. — Я сказала: допустим. — И вновь задумалась.

Я не уважала Светку, вряд ли когда-нибудь любила, иногдатерпеть не могла, чаще презирала. Но мне не нравится, что он с ней сделал… Явижу ее на цементном полу на какой-то стройке, с окровавленными руками, свнутренностями, выпавшими из вспоротого живота, с мукой в глазах… Долгая смертьна целых два часа. Слишком большая плата за бездарность, глупость и нелюбовь ксебе. Слишком большая.

— О'кей, — громко сказала я. — Я его найду.

В квартире вдруг стало очень тихо. Вроде бы даже холодильникперестал работать, хоть ему и положено. Может, Светка была права и нассвязывало нечто большее, чем одинаковые имена и дата рождения?

Я потерла лицо ладонями, а потом решила, что надо все-такинемного поспать. Сновидения меня не посещали. Проснулась я ровно в восемь, каки задумала. Позвонила нескольким людям, чтобы предупредить, что уезжаю поличному делу. Потом сходила за машиной на стоянку возле Синопской набережной.Пока шла, предавалась размышлениям на тему: может, я дурака валяю и ехать нестоит? Однако уже знала: ехать придется.

В общем, утренняя прогулка не избавила меня от вчерашнихнамерений. Взяв машину, я вернулась домой, минут за пятнадцать собрала вещи,выпила чашку кофе, взглянула на свою квартиру, стоя с сумкой в руке, буркнула«пока» и вышла во двор.

Бог знает откуда взявшийся кот устроился на капоте моеймашины, позволил почесать себя за ухом, после чего неохотно спрыгнул. Я вродебы ожидала, что произойдет нечто такое, что позволит мне остаться. Например,кто-то вдруг позвонит и скажет, что убийца найден. Интересно, кто бы могпозвонить? Стало ясно, время я тяну без особого толка.

Я завела машину и выехала со двора. До моего родного городапримерно тысяча километров. Я намеревалась преодолеть их часов за четырнадцать,но не учла состояние наших дорог в это время года. То есть они во все временаособо не радовали, а ранней весной и вовсе вгоняли в тоску и отчаяние.

К десяти вечера я здорово вымоталась, моему организмутребовался отдых. Я подумывала заночевать в какой-нибудь гостинице, но черезполчаса примкнула к длинной веренице машин возле поста ГАИ, откинула кресло ичаса два проспала, прикрывшись курткой. Несмотря на спартанские условия,проснулась я, чувствуя себя отдохнувшей, и продолжила путь. Рассвет встретила вдороге, а вскоре после этого миновала мост, и передо мной открылась панорамародного города. Я остановилась у обочины, прошлась, разминая ноги, а потомнекоторое время любовалась золотыми куполами церквей в легкой дымке ибеспричинно улыбалась. Иногда о себе узнаешь занятные вещи: оказывается, яздорово скучала по родному городу.

В гостиницах в нашем городе никогда недостатка не было, янадеялась, что с жильем у меня проблем не возникнет. На крайний случайоставались многочисленные знакомые и даже родня. Правда, их беспокоить явсе-таки не планировала.

В первой же гостинице, куда я заглянула, нашелся подходящийномер. Администратор спросила, надолго ли я и как погода в Питере. Я ответила«на пару дней», а погоду похвалила.

Номер оказался самым обычным, не хуже и не лучше тех, вкоторых мне приходилось останавливаться в своих многочисленных поездках.Кровать, шкаф, письменный стол, два кресла, вполне удобных, и телевизор.Развесив в шкафу свои вещи, я отправилась в ванную, приняла душ, а потомотсыпалась до полудня. Ресторан при гостинице к этому времени открылся, япообедала, вернулась в номер. Требовалось восстановить старые связи, на чтоушел еще час. Кое-кто сменил место работы, один мой знакомый даже эмигрировал вИзраиль, но в целом за эти годы в родном городе мало что изменилось.

В три я была в редакции газеты, где работала когда-то.Встретили меня сердечно, моим вопросам о гибели Светки не удивились. Оно, вобщем, и понятно, раз мы долгое время считались подругами и чуть ли нелюбовницами. К сожалению, более чем часовой разговор мало что дал. Бывшиеколлеги рассказали то, что я уже и так знала из публикаций. Когда мы нанекоторое время остались наедине с редактором, он неожиданно произнес:

— Дело темное.

Поначалу я не придала значения этим словам ВасилияНиколаевича, но он вздохнул и добавил:

— Светка ведь.., как бы это выразиться.., отличаласьнекоторой странностью. Неизвестно во что могла вляпаться.

— Вы имеете в виду историю с вице-губернатором? —спросила я.

— Да брось ты! Это же смешно. Какой тамвице-губернатор! Он на прокуратуру-то поплевывает, а тут Светка с еестатейками… Никудышные статейки, кстати. А вот стихи писала хорошие. Я,признаться, удивился. Как это уживалось в одном человеке?

— Значит, в заказное убийство вы не верите? —поинтересовалась я.

Василий Николаевич поморщился.

— Это наши придумали от избытка энтузиазма. Погиблажурналистка, да еще статьи готовила на злобу дня… Ну, вроде все логично. Нокиллеры животы не вспарывают. И статьи вряд ли повредили нашемувице-губернатору. А тут такой галдеж поднялся…

— Допустим. Тогда кто? Маньяк?

Он пожал плечами. Чувствовалось, что в идею о маньяке он неособенно верит, так же как и в то, что убийство заказное.

— Вы ведь дружили? — приглядываясь ко мне, спросилредактор.

— Некоторое время.

— Тебя само убийство заинтересовало или.., чувствуешьсебя чем-то обязанной?

— Наверное. Раз уж дружба имела место. Вы что-то хотитемне рассказать, Василий Николаевич?

— Скорее поделиться наблюдениями. Когда беседовал соследователем, особо о своих впечатлениях не распространялся. Скажи я ему, чтоСтаростина умом тронулась, чего бы он подумал? Зачем сумасшедшую в штатедержал? Или есть у меня причина на покойницу наговаривать?

— А какие признаки сумасшествия вы в ней приметили?