– Не хочу. Прости, Ира, не сердись, но я должнаразобраться с этим сама. Спасибо тебе за сочувствие.

– Ну как знаешь, – вздохнула добросердечнаяИрочка, которая всегда готова была броситься на помощь по первому зову.

Настя постелила ей на диване, а сама ушла на кухню ипоплотнее притворила за собой дверь. Эксперимент не удался, изменение облика наэтот раз не помогло. Все получилось бы, если бы не Лазарева. Что же тампроизошло, хотелось бы знать? Если младший лейтенант не ошибся, с Лазаревой былмужчина. Куда он делся? Проводил до места и ушел? Или остался ждать, амилиционеры его пропустили? И зачем он ее ждал?

Два варианта. Либо Лазарева действительно та самая убийца,которая задушила семь человек и пыталась убить восьмого, и в этом случаеполучается, что во всех эпизодах у нее был сообщник. Но у маньяков сообщниковне бывает, стало быть, убийства были не серийными, и в этом профессор Самойловоказался абсолютно прав. У семи убийств есть какой-то другой стержень,объединяющий их воедино. Другой вариант: Лазарева не связана с теми убийствами,пришла на встречу с кем-то, тогда вполне естественно, что ее кто-то страховал.Ну и куда он подевался, страховщик этот? Увидел, что дело пахнет керосином, искрылся? Но ведь, судя по рассказам, ситуация стала обостряться, когдаработники милиции уже прибыли на место. Трагедия произошла у них на глазахпрямо под лучом прожектора. Вряд ли этот загадочный мужчина мог после этогопрорваться через оцепление.

Тогда снова два варианта. Либо он ушел гораздо раньше иЛазареву не страховал, может быть, даже был просто случайным попутчиком илипровожатым. Либо…

Да, придется подумать и об этом. Что сказал тот самыймладший лейтенант о Парыгине? Что он намного выше ростом того мужчины, которыйвышел из машины вместе с Лазаревой. Черт возьми, но это же азы криминалистики!Рядом с Лазаревой любой мужчина будет казаться маленьким, если он недвухметрового роста. Почему она не подумала об этом сразу? Кретинка!

Потому и не подумала, что слишком увлеклась собственнымипереживаниями. Слишком расстроилась из-за того, что ошиблась и Лазарева моглаоказаться убийцей, что подтверждало правоту Мельника. Эмоции, эмоции, сопли наглюкозе. Все, Каменская, хватит, пора прекращать это безобразие. Мало ли насвете людей, которые вдруг обнаруживают, что среди их близких оказалсяпредатель. Не мировая катастрофа. Неприятно, тяжело, больно, но это неозначает, что можно плюнуть на все и не заниматься делами.

Она посмотрела на часы – без десяти четыре. Наверное,неприлично звонить Мише Доценко в такое время, парень сладко спит. Пусть поспитеще часа три, а в семь она позвонит ему. И надо будет срочно навести справки овтором погибшем. Стоянов Григорий Иванович. Кто он такой? Кроме паспорта,никаких других документов при нем не было. Хотя фамилия знакомая. Проверить вкомпьютере, что ли? Да нет, какой компьютер, там Ира спит, ей тоже отдохнутьнадо. Но фамилия определенно знакомая. И найти ее будет совсем не сложно, еслиона хоть где-нибудь мелькала за последние десять лет.

Настя мысленно похвалила себя за то, что, заводя данные вкомпьютер, создавала алфавитный справочник всех имен, которые в этих данныхвстречались, будь то преступники, потерпевшие, свидетели, подозреваемые илипросто случайные лица. Никогда не знаешь, где может пригодиться такаяинформация. Когда-то благодаря этой картотеке ей удалось вычислить человека,совершившего три убийства и готовящегося совершить четвертое. Дажепотенциальную четвертую жертву она нашла по своему компьютерному справочнику.Очень полезная вещь.

Нетерпение разгоралось в ней, как пожар, но будить Ирусовесть не позволяла. Чтобы убить время, Настя отправилась в ванную «смыватькрасоту». С лицом проблем не будет, обыкновенный макияж, а вот краску с волоспридется смывать в три-четыре приема. Конечно, она нестойкая, специальносделана для «разового» употребления, но все равно придется голову несколько разнамыливать шампунем, пока волосы снова не приобретут свой природный платиновыйцвет.

Приведением себя в естественный вид ей удалось убить целыйчас. Теперь она опять была бесцветной блондинкой с белесыми бровями иресницами. Настя старалась не смотреть на себя в зеркало, чтобы сохранитьрешимость довести дело до конца. Ей так и не удалось окончательно заглушитьвнутренний голос, который постоянно нашептывал: «Не лезь туда, не копайся, тынеизбежно найдешь еще какие-то доказательства причастности отчима, и тебестанет еще больнее. Закрой на все глаза и делай вид, что ничего не произошло,что ты ничего не знаешь, что тебе просто показалось. Можно подумать, что толькоу одного папы есть привычка разрисовывать бутылочные этикетки. Наверняка естьеще люди, которые так делают. Убеди себя в этом и успокойся». Насте оченьхотелось послушаться и сделать так, как советовал этот коварный голосок, ейтрудно было бороться с соблазном вновь вернуться в спокойную и надежную жизнь,в которой был такой родной, любимый папа Леня. И у него всегда можно былоспросить совета. А теперь нельзя…

Она сидела на кухне, пила кофе и методично чертила на бумагекакие-то схемы и таблицы. Так ей легче было приводить мысли в порядок.

С одной стороны листа, слева вверху, сосредоточилисьсведения о семи задушенных. Среди них – некто Нурбагандов, в прошлом Гаджиев,выпускник учебного центра, созданного в рамках государственной программы. Бывший«источник» уголовного розыска, по нелепой случайности опознанный ДмитриемВавиловым.

Вверху справа нарисованы кружочки и квадратики, в которыевписана информация о Никите Мамонтове, потенциальном курсанте учебного центра,и погибшем в автокатастрофе журналисте Баглюке. От фамилии Мамонтов доквадратика «учебный центр» проведена пунктирная черта. Здесь связь понятна.

Внизу страницы – сведения о Лазаревой и двух мужчинах,погибшем Стоянове и задержанном Парыгине. Между верхней и нижней частями –только одна связка. Лазарева – Баглюк. Больше ничего общего между ними нет.Стало быть, чтобы увязать все эти части воедино, нужно выяснить, зачембаскетболистка приходила в редакцию. Это самое слабое звено, потому что идевушка, и журналист мертвы. У них уже не спросишь. Но без этого звена ничегоне получится.

Правда, есть еще одно звено. Баглюк – Леонид Петрович. Но неспрашивать же у отчима… Нет, этого она не сделает ни за что. Идиотский пафос:человек ведет следствие против собственного отчима, который заменил ей отца икоторого она с самого детства называла папой.

Ровно в семь утра она решительно вошла в комнату и зажгласвет. Ирочка заворочалась под одеялом, отвернулась к стене и накрылась сголовой. Включив стоящий на письменном столе компьютер, Настя быстро нашла свойалфавитный справочник и ввела слово для поиска: Стоянов. Она была совершенноуверена, что найдет того, кто ей нужен. Однако ее ждало разочарование.Стояновых было немного, всего восемнадцать душ, но среди них – ни одногоГригория Ивановича. Немудрено, что фамилия показалась ей знакомой, из этихвосемнадцати Стояновых двое были братьями, жестокими убийцами, и с совершеннымиими преступлениями в свое время пришлось изрядно повозиться. Еще пятеросоставляли целую семью – родители, сын с невесткой и внучка, все они погибли врезультате взрыва машины, на которой собирались ехать на дачу. Сын был крупнымбезнесменом, а взрыв – актом мести. Настя хорошо помнила это дело, оно былосовсем свежим.