— Говори! — советую я.

Тихий смех.

— У тебя не лучшая позиция для разговора…

— Ничего, я сумею найти аргумент и в этой позиции… — поводястволами, отвечаю я. — Давай, вещай!

— Файл, Леонид.

— Какой файл?

— Не валяй дурочку! Мне нужен файл, который достали уДибенко Падла и Ромка. У нас был договор.

— Ты подставил их, сволочь! Договор расторгнут!

В этом китайском районе есть вообще полиция? После стольшумного проезда по улицам нас должны были арестовать десять раз… попробоватьарестовать, точнее.

— Остынь!

Мне показалось — или его голос становится абсолютносерьёзным.

— Я не мог предвидеть, что за ними предпримут охоту с новыморужием! Да, это я настоял, чтобы Падла взял Ромку на взлом!

Надо же…

А Падла этого мне не сказал. Пожертвовал возможностью полностьюобелить себя!

Вот такой грубый, шумный, язвительный хакер…

— Пацану это было нужно! Он хотел найти себя в жизни.Понимаешь? И нашёл бы, не случись нелепой трагедии. Я хотел ему помочь. Веришь?

Я лежу в пыли, прижимаюсь лбом к грязному протектору. Я смотрюв пыль.

Я верю.

Почему так происходит? Стоит добраться до самого дна — ивидишь, что никто и ни в чём не виновен по-настоящему.

Мне кажется, что Тёмный Дайвер не врёт. Вряд ли у него былиоснования желать Ромки смерти. Да и не было никаких оснований к тому, что Ромкасерьёзно пострадает при взломе «New boundaries».

— Веришь?

— Зачем тебе файл? — кричу я в ответ.

— Веришь или нет?

Неужели это для него важно? Мой ответ… моё отношение к нему.

— Верю, — говорю я вполголоса.

Но он явно слышит.

— Хорошо. Мне нужен файл. Отдай его, и у нас не будет большевзаимных недоразумений. Или ты и впрямь нанялся работать на Дибенко? Милаяпровокация, но я никогда не поверю. Ты слишком хорошо помнишь, как тонул вглубине.

— Зачем тебе файл? — повторяю я.

Тупое упрямство — иногда единственный выход.

— Он пойдёт в свободный доступ. Всем желающим. Если хочешь,я дам время, чтобы Чингиз успел выпустить его в продажу.

— Что произойдёт вслед за этим — ты подумал?

Тёмный Дайвер смеётся.

— А ты как считаешь? Виртуальщики станут ходить в глубину с«Искусственной натурой» на машине. Каждый желающий сможет перенести своюличность в сеть. Нынешние мощности Диптауна этого не позволят… прогресс будетподстёгнут. Виртуальный мир вырастет тысячекратно.

— Смысл?

— Я люблю глубину.

Мне кажется, что это длится бесконечно. Разговор с оружием вруках…

— Я не готов дать ответ. Встретимся через сутки…

— Леонид, не пытайся меня обмануть. Тебе никуда не скрыться.Я достаточно наглядно продемонстрировал свои возможности? Или ещё нет?

Возможности, значит…

Глубина-глубина, я не твой…

Я так привык к эффекту этой короткой фразы!

А мир вокруг не обретает мультяшных очертаний. Мир остаётсяпрежним. Я в глубине, и глубина стала реальностью.

Первая и последняя из способностей дайвера, основа основ —утрачена.

Глубина-глубина, я не твой…

Бесполезно.

— А теперь — наглядно?

Он смеётся.

Он знает, что я пытался сделать, и знает, что я потерпелнеудачу.

Господи, да откуда у него эти возможности? И есть ли импредел?

Не может не быть… иначе бы он достал и расшифровал файлдавным-давно. Тёмный Дайвер не всесилен.

Значит…

Я вскакиваю, перекатываюсь через капот машины. Падаю.

Больно-то, чёрт…

Тёмный Дайвер по-прежнему у стены. Только он не стоит наземле, он висит в метре над асфальтом, медленно-медленно перебирая в воздухеногами. Вот почему я его не видел.

— Я даю тебе два часа, Леонид, — говорит он очень спокойно.— Далее начнутся очень серьёзные проблемы. Пока.

Может быть, я успел бы выстрелить. Но сейчас его лицо — лицоРомки. И это меня останавливает. Сволочь он всё-таки…

Тёмный Дайвер проводит по стене рукой — и в выщербленныхкирпичах раскрывается узкая щель. Вот в эту щель он и уходит, втягивается,расплющиваясь в тонкий цветной лист.

Ещё одна демонстрация силы…

Хочется плакать. От обиды. Как ребёнку, поставленному в уголс напутствием «подумать».

Прячу револьвер Стрелка в кобуру, пистолет просто в карман.Бросаю последний взгляд на машину, где застыло расстрелянное тело панка.

— Стоять!

Голосок у полицейского тонкий, пронзительный. С таким тонкимвоплем надо кирпичи пяткой разбивать. По внешности — вылитый Джеки Чан.

— Стою, — меланхолично отвечаю я. Как-то не пугает меняполиция Диптауна после общения с Тёмным Дайвером.

— Кобуру снять, бросить на землю!

Подчиняюсь.

Полицейский, держа меня на прицеле своего массивногоревольвера, приближается. Осторожно заглядывает в машину. Глаза егоокругляются.

— Он не мёртвый, он просто так пахнет, — любезно сообщаю я.

— Тебе это будет стоить дорого… — с каким-то даже восторгомсообщает полицейский. Скорби по водителю в его голосе нет, он же понимает, чтовсё понарошку…

— Не думаю.

Кобура с револьвером под ногами, но вот пистолет Дибенкорядом. Колебаться некогда. Мне дали два часа на раздумья. Разборки с полициейне входят в мои планы.

Взгляд у полицейского удивлённый-удивлённый. Он костенеет ипадает на спину. Рука продолжает крепко сжимать пистолет.

Подхожу, с лёгкой дрожью заглядываю «Джеки Чану» в лицо. Аесли Дибенко соврал насчёт первых пяти патронов?

Полицейский начинает говорить так быстро, чтопрограмма-переводчик захлёбывается, и я слышу его родную речь. Эх, не силён в китайскойграмоте.

— Что ты сделал? Что ты сделал, негодяй? Что ты со мнойсделал? — наконец программа справляется с задачей.