И упасть я ухитрился удачно — вижу Чингиза и Падлу, обвисшихв креслах.

И стоящего рядом с ними Пата.

Тёмного Дайвера…

Как глупо.

— Пат! — кричит Чингиз. Говорить мы можем. Это хорошо. Этокакой-то шанс. — Что с тобой?

Да с ним-то как раз ничего…

Пат опускает пистолет, подходит ко мне.

— Пат! — ещё раз выкрикивает Чингиз.

Тёмный Дайвер склоняется надо мной. Говорит вполголоса:

— Два часа истекли, Леонид. Я жду ответа.

Говорить довольно трудно. Как Чингиз ухитряется кричать — непредставляю. Но я всё-таки проталкиваю слова сквозь онемевшее горло:

— Смени маску… не издевайся.

Пат усмехается, и знакомым жестом поднимает руки к лицу.Вверх-вниз. Снимая лицо, надевая лицо. Его плечи раздаются, он тянется вверх.«Скин» меняет цвет, рвётся, превращается в чёрный плащ.

Теперь это Дмитрий Дибенко. Не Человек Без Лица, а Дибенко сфотографий. Со старых фотографий — растерянно улыбающийся, ошарашенный, ещё неосознавший, что натворил, человек.

— Чингиз, это никакой не Пат… — говорю я. — Это ТёмныйДайвер.

Чингиз издаёт лёгкое рычание, словно пытается приподняться.

— Так удобнее? — почти весело говорит Тёмный Дайвер. —Нормально? Или нужна другая внешность? Вика, Маньяк, комиссар Рейд, Крейзи…Цирк окончен. Файл, Леонид!

Я молчу. Четверть часа — и паралич пройдёт. Должен пройти.

— Вы не совсем правильно оцениваете ситуацию, — ТёмныйДайвер оглядывается на замолчавшего Чингиза, на Падлу, который свирепо вращаетглазами, но молчит. — Пока я использую гуманные методы. Вы парализованы накороткий срок, пятнадцать-двадцать минут. Если за это время я не получураскриптованный файл, мне придётся повторить процедуру… но вот беда…

Он делает короткую, выразительную паузу.

— У меня остался только один парализующий заряд. Всеостальные — подавляют водители ритма миокарда. Я думаю, это не так неприятно,как оружие, от которого погиб Ромка. И всё-таки обидно… не находите? Головадумает, руки-ноги ещё тёплые, а сердце — остановилось. Пятнадцать минут… мозгне выдерживает. На испытаниях у Дибенко этих психов-добровольцев спасалинепрямым массажем сердца. Но у вас-то под рукой нет бригады врачей?

— Ты готов убивать? — спрашиваю я.

Тёмный Дайвер пожимает плечами.

— Я? Не знаю. Вы можете считать, что я блефую. Ваше право —на ближайшие четверть часа. Но за мной стоит новая жизнь, которая хочетродиться. Новый мир. Новые горизонты. За мной миллионы людей, которые необретут вечности, — пока Дибенко колеблется, осторожничает, экспериментирует.Вы слышали о таком человеке — Вольф Мейрман? Думаю, нет. Это молодой учёный,вплотную подошедший к созданию единой теории поля. Он умирает от лейкемии. Емуосталось жить полгода, год… программа Дибенко позволит ему перенести свой разумв глубину.

— Не разум… — вдруг произносит Чингиз. — Иллюзию разума.

— Любой разум иллюзорен. — Тёмный Дайвер даже не соизволитобернуться. — Он скопирует в виртуальный мир свой склад мышления, своинеожиданные, парадоксальные озарения, свой метод анализа данных… Да, что-топотеряет. А что-то — обретёт. К его услугам будет вся информация сети. Емудостаточно будет задать вопрос, чтобы получить ответ… если ответ существует.

— Это демагогия. — Чингиз, кажется, тоже решил тянуть время.— Ставить на одну доску возможную пользу и реальную жизнь людей…

— Не вам учить меня морали, — спокойно отвечает ТёмныйДайвер. — Хакеры, дайверы, воры-бизнесмены… Учтите, я ещё беру самые явные вашипроступки. Хватит тянуть, Чингиз. Мне нужен файл. Я не собираюсь шутить… яполучу его. Вы ведь и сами долго сомневались, не отдать ли его мне? Ну такотдайте. На одной чаше весов — принятое вами решение. На другой — оченьвероятная смерть. Уверены, что хотите рискнуть?

— Если мы умрём, файл для тебя потерян, — возражает Чингиз.— Он закрыт на четыре пароля…

— Да, я знаю. Но я буду вынужден так поступить. Хотя бы длятого, чтобы Дибенко стал сговорчивее. Убивать совершенно непричастных людей,чтобы доказать ему серьёзность своих намерений, я не считаю возможным. А вотвы… вы сами искали этой ситуации. Я ведь вас предупреждал?

Ему никто не отвечает. Я, к примеру, занят тем, что повторяюсвой стишок. «Глубина, глубина, я не твой…»

Не хочет она меня отпускать. Никак не желает. Хотел бы язнать, как Тёмный Дайвер это делает. Ведь тут речь уже не о контроле над виртуальнымпространством. Тут, скорее, прямое воздействие на меня.

— Вам всем есть что терять. — Тёмный Дайвер отходит ккамину. Протягивает руки к огню. — Погибать за идею — красиво. Но стоит ли этаидея жизни? Сделаем так… я досчитаю до семи. На цифре семь…

Что-то есть в его голосе — уверенность, равнодушие, сила.Что-то, не дающее нам и тени надежды.

Он нажмёт на спуск. И я почувствую, как сердце гулко ударяетв последний раз, перед тем как остановиться. Ненадолго, на пятнадцать минут…

Я ещё буду жить, чувствуя, как проваливаюсь в бесконечнуюпропасть. Может быть, стены огня и льда сомкнутся вокруг — вот только не будетвпереди тёплого света.

И полёт станет вечным.

И Вика, подошедшая ко мне, увидит под снятым шлемом белое,мёртвое лицо.

— Ты подлец, дайвер… — Я слышу свой голос, но кажется, будтокто-то говорит за меня. — Ты подлец, но ты прав. Это не стоит жизни. Я готовотдать файл.

Тёмный Дайвер кивает и улыбается. На оскорбления емунаплевать.

— Ты получишь файл…

Это Чингиз.

— Остался ещё наш великий хакер… — Тёмный Дайвер смотрит наПадлу. — Ну, ну… Не надо делать вид, будто ты всегда говорил через клавиатуру.Хорошая мысль, но я знаю, что это не так. Ты согласен с товарищами?

— Да! — рявкает Падла.

— Тогда мы сделаем так… — Тёмный Дайвер берёт с каминателефонную трубку, прикладывает к уху, кивает. — Я позвоню… настоящему Пату,который честно учит ненавистный русский язык. Ты, Чингиз, попросишь егораскрыть файл и переслать в глубину. Вот сюда, на журнальный столик. Думаю, онсправится.

— Он не знает наших ключей, дурак… — не выдерживает Чингиз.

— А вы ему скажете. Все, по очереди. Кто закрывал файлпервым?

Он говорит, уже набирая номер.

— Леонид, потом я, потом Падла, потом сам Пат. — Чингиз, похоже,сдался полностью.