руки и как после провальной попытки встать Тан Цзэмин вновь падает в снег, юноша распахнул глаза и тут же развязал шнурок на своем плаще. Стянув его, Лю Синь удержал задушенный вздох, чувствуя, как леденящий холод вмиг пробрал до костей.

Он подполз к мальчику, укутал его в плащ и развернул к себе.

– Цзэмин? – оглядел он его.

Мальчик чуть приоткрыл глаза, тихо пытаясь сказать что-то дрожащими губами.

Не став больше терять времени, Лю Синь поднял его на руки и оглянулся.

Они бежали вдоль скалы, с другой стороны которой зиял обрыв. Ветер сметал снег с гор, но уже не так сильно, как во время метели, вызванной духом.

Посмотрев в сторону ущелья, в котором скрылся белый медведь, Лю Синь двинулся туда, понимая, что обратно попросту не дойдет.

Проходя мимо разорванного плаща Тан Цзэмина, он поднял его и накинул на мальчика.

Лю Синь прошел некоторое время, прежде чем увидел вход в небольшую пещеру в скале.

Молясь, чтобы там их не поджидала новая тварь, он вошел внутрь, вглядываясь в темноту.

В небольшом пространстве пещеры было несколько камней, что образовывали круг. Неподалеку росли кустарники с голубыми, чуть светящимися ягодами.

Опустив уже потерявшего сознание Тан Цзэмина возле одного из камней и плотнее укутав в плащи, Лю Синь снял с его пояса свой кинжал и принялся разводить костер.

Когда пламя озарило собой пещеру, а подогретый чай задымился в бронзовых чарках, Тан Цзэмин открыл глаза и тут же уперся взглядом в Лю Синя, который прижимал его к себе, сидя у огня.

– Ты замерз, – хрипло сказал мальчик, делая попытку встать, но тут же был остановлен Лю Синем, который только улыбнулся и прижал его крепче.

– Все нормально.

Боль в теле Тан Цзэмина стихла до приглушенных всплесков, и он чувствовал, что вполне может встать, чтобы поделиться плащом.

– Поспи еще, мы останемся здесь на ночь, – сказал Лю Синь, поворачивая голову к выходу из пещеры. Небо уже начало темнеть, и первые звезды усыпали на небосклон.

Ветер все так же завывал, донося далекое рычание.

Тан Цзэмин все же упрямо выкрутился из рук Лю Синя, сел и укрыл их обоих теплой мантией.

Глядя на искры пляшущего пламени, он вдруг выдохнул:

– Прости, я такой бесполезный…

Лю Синь усмехнулся и мягко подтолкнул его плечом, вспоминая, как мальчик орудовал кинжалом:

– Не говори так, меня бы сожрали, если бы не ты.

Тан Цзэмин покачал головой, досадливо поджимая губы:

– Не хочу быть маленьким.

Лю Синь засмеялся:

– Не спеши расти, позволь своему ифу еще немного позаботиться о тебе.

– Я просто хочу, чтобы не только ты заботился обо мне, но и я о тебе тоже, понимаешь? – посмотрел на него Тан Цзэмин. – Когда я вырасту, никто не посмеет тронуть тебя или оскорбить.

Тан Цзэмин прикрыл глаза, раздумывая о том, что ему необходимо усилить физические тренировки. Атакованный сегодня со всех сторон, он чувствовал, что, управляясь одним кинжалом, словно ощущает пустоту в другой руке, отчего сражался намного медленнее и слабее, чем мог бы. Его учили биться с мечниками, но никто не сказал, как вести себя в стычке с диким зверем, для которого нет правил, ведь он может разорвать пастью, а не мечом. Техники, которым его обучали, на волках не работали.

Тан Цзэмин потер щеку и прижался к юноше еще ближе, смотря на открывавшееся из пещеры небо.

– Поспи, – тихо сказал Лю Синь, беря разорванный плащ мальчика.

– А ты?

– Все в порядке, я выпил бодрящий чай, к тому же мне нужно зашить твою одежду, – с этими словами юноша полез в свою сумку.

До самого рассвета, так и не сомкнув глаз, Тан Цзэмин смотрел, как Лю Синь аккуратно латает ткань. Парень уловимо вздрагивал каждый раз, когда вдалеке слышался вой, и безмолвно сжимал кулаки.

Уже утром, после того как они смогли урвать пару часов сна, Лю Синь выглянул из пещеры.

Ветер улегся и лишь изредка поднимал в воздух маленькие кружащиеся снежинки.

Посмотрев по сторонам, юноша увидел у соседней скалы большого белого медведя. Зверь держал ветку с синими ягодами и жевал, срывая те когтистой лапой. Уловив движение, он повернул голову и несколько мгновений смотрел на человека, после чего двинулся к расщелине в скале. Трое маленьких медвежат кубарем выкатились из пещеры, но, подтолкнутые мордой родителя, косолапо переступая лапками, вновь забрались внутрь.

Постояв еще немного на ветру, Лю Синь выдохнул и выпустил в небо очередь синих огней.

Зашитый плащ Тан Цзэмина, с серебристой узорчатой вышивкой по кайме, выглядел теперь как новенький, но юноша все равно пообещал приобрести для него другой по возвращении домой.

Уже собирая немногочисленные вещи в сумку, они услышали голоса и топот бегущих на зов спутников.

Лю Синь с Тан Цзэмином вышли из пещеры и тут же попали под град взволнованных вопросов. Лю Синь на мгновение замешкался, пока мужчины кружили вокруг них. Отвечая Цзину и Сяо Вэню, он не увидел, как за его спиной Гу Юшэн подошел к Тан Цзэмину. Рассмотрев его заштопанный плащ и, не найдя на поясе мальчика ножа, который дал ему перед поездкой, он взглянул на него с недовольством и раздосадованно поджал губы.

Тан Цзэмин на это лишь прошел мимо и встал рядом с Лю Синем.

Уже по пути назад из рассказа Сяо Вэня юноша понял, что границы ловушки были сняты духом еще вчера, но из-за метели спутники не смогли выйти на поиски. Один только Цзин, не послушав Пэй Сунлиня, всю ночь рыскал по снегу. Его они и встретили на подходе сюда.

Кинув благодарный взгляд на Цзина и получив в ответ кивок, Лю Синь предложил перекусить и отправляться дальше в путь.

– Белый медведь? – задумчиво спросил Пэй Сунлинь, грея руки о чашу чая. – Я не видел здесь медведей. Они обитают дальше по хребту.

– Может, шатун, которого разбудили? – предположил Сяо Вэнь.

Лю Синь отрицательно покачал головой:

– Белые медведи не впадают в спячку.

Юноша упустил момент с тем, что медведь склонился в поклоне перед ними. Насколько он знал, дикие звери, признав человека и не почуяв угрозы, иногда шли таким образом на контакт, копируя некоторые движения, поэтому не стал заострять на этом внимания, порадовавшись тому, как все удачно сложилось. Впрочем, одного юноша все же не понимал: если волки и в самом деле хотели убить их с Тан Цзэмином, то, загнав в ловушку и получив такой отпор после гонки, осуществили бы задуманное в тот же миг. Лю Синь точно помнил несколько таких возможностей. Как бы он ни тренировался – мало кому под силу справиться с дикой стаей. Для натяжения тетивы все же требуется несколько мгновений, за которые пара волков вполне успела бы перегрызть им глотки.

Было ли дело в том, что все это лишь извращенная игра Шаньшэнь или им с Тан Цзэмином просто повезло, – Лю Синь не знал.

После завтрака они выдвинулись в путь, миновали ущелье и поднялись по извилистой дороге меж скалами.

Тан Цзэмин не отставал ни на шаг, забегая вперед и помогая Лю Синю идти по скользким камням. Он озирался по сторонам, подмечая все детали, пока не наткнулся взглядом на что-то темное в снегу.

Подойдя ближе, мальчик остановил Лю Синя, собравшегося проверить, что там.

– Медвежий капкан, – сказал Тан Цзэмин, осматривая присыпанные снегом зазубрины стальной пасти.

– Разве кто-то охотится в этих горах? – спросил Лю Синь у подошедшего Пэй Сунлиня, который, достав нож, кинул в ловушку камень.

Из раскрытого капкана вдруг выскочило длинное лезвие, после чего тот с громким лязгом захлопнулся, словно клешня.

– Находятся безумцы, но долго они, как правило, не живут. – Проводник раскрутил зажимы и провел рукой по лезвию. – Этот капкан очень старый. Из-за духовной энергии в этих горах звери здесь намного больше и мощнее, чем в других местах, но они редко нападали на путников – это было мирное духовное место. Как правило, сюда поднимались совершенствующиеся, чтобы медитировать в пещерах для достижения бессмертия, но после войны потянулся всякий сброд в надежде поживиться диковинным зверьем. После падения Севера эти горы защищать больше некому.

Пэй Сунлинь тяжело выдохнул, собираясь отбросить стальной клинок, но Лю Синь перехватил его руку.

– Хуфэй?.. – нахмурился юноша, оглядев лезвие. Затем присел