Интересно, она до сих пор лежит в палатке? Тело еераспухает? Привлекает мух? Ну а где ей еще быть? Играть в гольф в Палм Спрингсвместе с Бобом Хоупом?

— Боже мой, это ужасно, — прошептал он и пополз черездорогу.

В тени было градусов на пятнадцать прохладнее, и Ларрииспустил длинный вздох удовольствия и облегчения. Он потрогал рукой обожженныйсолнцем затылок и отдернул ее, зашипев от боли.

— Парень, ты болен, — сказал он себе и прислонился головой кшероховатому стволу вяза. Он закрыл глаза. Испещренная солнечными бликами теньобразовала на внутренней стороне его век движущиеся красно-черные узоры.Веселое журчание воды было приятным и успокаивающим. Через минутку он пойдет кручью, попьет воды и умоется. Через одну минутку.

Он задремал.

Густые кусты, растущие вдоль ручья, зашуршали. Из листвывынырнул мальчик. Ему было лет тринадцать, а возможно, и десять. Для своеговозраста он был довольно высоким. На нем были только шорты. Тело его было оченьзагорелым, почти черным, и лишь повыше талии шла странная белая полоска. Вправой руке он держал нож для разделки мяса. Лезвие было длиною в фут, и кончикего был зазубрен. Оно жарко сияло на солнце.

Мягко, слегка пригнувшись, он подкрался к Ларри. Глаза егобыли зеленовато-голубого цвета, цвета морской воды. Уголки их слегкаподнимались вверх, придавая ему что-то китайское. Смотрели они свирепо, безовсякого выражения. Он поднял нож.

Мягкий, но твердый женский голос сказал:

— Нет.

Он обернулся, склонив голову набок и прислушиваясь. Вовзгляде его одновременно сквозили вопрос и разочарование.

— Мы будем наблюдать за ним, — сказал женский голос.

Мальчик помедлил переводя взгляд с ножа на Ларри и опять нанож с откровенно кровожадным выражением, а потом вернулся тем же путем, что ипришел.

Ларри продолжал спать.

Когда он проснулся, первое, что он ощутил, было хорошеесамочувствие. Вторым его ощущением был голод. Третьим стало впечатление, что ссолнцем что-то неладно — оно продвинулось по небу в обратном направлении.Четвертым было желание, простите за выражение, поссать, как скаковая лошадь.

Вставая и прислушиваясь к восхитительному потрескиваниюсухожилий, он понял, что не просто вздремнул, а проспал целую ночь. Он взглянулна часы и понял причину солнечной аномалии. Было двадцать минут десятого утра.Голоден. В большом белом доме наверняка окажется какая-нибудь еда.Консервированный суп, а может быть, солонина. В животе у него заурчало.

Прежде чем отправиться в дом, он разделся, встал на колениперед ручьем и стал брызгать на себя водой. Он заметил, насколько костлявымстало его тело. Потом он встал, вытерся рубашкой и снова натянул брюки. Паракамней поднимала свои влажные черные спины над ручьем, и он перешел по ним надругой берег.

На полпути к дому в голове у него всплыла мысль, словнопузырь, который поднялся на поверхность и лопнул. Произошло этонепреднамеренно, но следствия этой мысли заставили его замереть на месте.

А мысль была следующая: «Почему ты не ехал на велосипеде?»

Он стоял посередине лужайки, пораженный ее простотой. Он шелпешком с тех пор, как отправил «Харли» в канаву. А ведь он мог крутить педалии, возможно, уже оказаться на побережье, выбирая себе подходящий коттедж изаготовляя запасы продовольствия.

Он засмеялся.

Позади, там где кусты были гуще всего, за ним наблюдализеленовато-голубые глаза. Они видели, как он поднялся по крыльцу и открылпарадную дверь. Они видели, как он вошел в дом. Потом кусты зашуршали. Сквозьних продирался мальчик с зажатым в руке ножом.

Рука погладила его по плечу. Мальчик немедленно остановился.Появилась женщина. Фигура ее была высокой и крупной, но казалось, что кустывокруг нее даже не шелохнулись. У нее были густые, роскошные черные волосы, вкоторых попадались отдельные пряди чистейшего белого цвета. Они были заплетеныв косу, перекинутую вперед и доходившую ей до груди. Когда вы смотрели на этуженщину, вы сначала замечали, насколько она высокая, а потом ваш взглядпривлекали ее волосы, и вы почти осязали глазами их грубоватую, но словносмазанную маслом фактуру. И если вы были мужчиной, то вы начинали думать о том,как она будет выглядеть с распущенными волосами, когда они разметаются поподушке при свете луны. Вы начинали думать о том, какой она будет в постели. Ноона еще не знала мужчин. Она была девственницей. Она ждала. У нее были сны. Иснова она задумалась о том, не будет ли этот мужчина первым.

— Подожди, — сказала она мальчику.

Она повернула к себе его искаженное лицо. Она знала, в чембыло дело.

— С домом будет все в порядке. Он не станет вредить дому,Джо.

Он отвернулся от нее и посмотрел на дом обеспокоенным,страстным взглядом.

— Когда он выйдет, мы последуем за ним.

Он злобно затряс головой.

— Да, мы должны так поступить. Я должна. Она ощутила это снеобычайной силой. Возможно, он не окажется тем самым, но он будет звеном в тойцепи, за которую она держалась все эти годы. Цепи, которая в настоящий моментприближалась к концу.

Джо — это было его ненастоящее имя — яростно вскинул нож,словно желая пронзить ее. Она не стала ни защищаться, ни спасаться бегством, ион медленно опустил его. Потом он повернулся к дому и ткнул ножом в егонаправлении.

— Нет, ты этого не сделаешь, — сказала она. — Потому что онживой человек, и он приведет нас к… — Она замолчала. «К другим живым людям, —хотела она сказать. Он живой человек, и он приведет нас к другим живым людям».Но она не была уверена, что хотела сказать именно это, но даже если и так — тоэто было все, что она хотела сказать. Два противоположных желания уже началиразрывать ее на части и она пожалела о том, что они встретили Ларри. Она сновапопыталась погладить мальчика, но он злобно отскочил в сторону и уставился надом горящими, исполненными ревности глазами. Через какое-то время он сноваскользнул в кусты и метнул в нее обиженный взгляд. Она последовала за ним,чтобы убедиться, что с ним все будет в порядке. Он лег и свернулся калачиком,прижав нож к груди. Он вложил большой палец в рот и закрыл глаза.

Надин вернулась к тому месту, где ручей образовывалнебольшое озерцо, и опустилась на колени. Зачерпнув воду руками, она утолилажажду и устроилась наблюдать за домом. В глазах ее светился покой, а лицо ееочень напоминало Мадонну Рафаэля.

Позже в тот день Ларри ехал на велосипеде по трехряднойполосе шоссе № 9. Впереди возник зеленый люминесцентный дорожный знак, и Ларриостановился, чтобы рассмотреть его. С некоторым удивлением он прочел: МЭН, ЗОНАОТДЫХА. Он не верил своим глазам: сколько же он прошел пешком, обезумев отстраха? Он уже собирался вновь отправиться в путь, но в этот момент нечто —какой-то звук, раздавшийся в лесу или у него в голове — заставило его резкооглянуться. За спиной у него не оказалось ничего, кроме уходящего назад вНью-Хемпшир шоссе № 9.