Ключевой характеристикой Нидерландов конца XVI в. и начала XVII в. было тесное сотрудничество между штатгальтерами. Мориц и Вильгельм-Людвиг сотрудничали не только в военной сфере, но также и в политической, работая вместе с Олденбарневельтом и Государственным советом, чтобы усилить Генералитет и принцип федерализма, и таким образом увеличить эффективность Республики. У Морица и Олденбарневельта были разногласия, особенно во время кампании в Ньюпорте в 1600 г. Но в глазах фризских рордистов и остальных партикуляристов в малых провинциях оба штатгальтера работали рука об руку с Голландскими регентами, чтобы подчинить меньшие провинции Генералитету и Голландии.

Во времена правления Габсбургов штатгальтерами были знатные дворяне, чья свита отражала великолепие и иерархический мир придворной культуры. Несмотря на тот факт, что после 1572 г. Нидерланды были республикой и не имели правителя-монарха, придворная культура и аристократическая атмосфера, окружающие штатгальтеров продолжали быть таковыми и даже закрепились еще сильнее, так как использовались новыми штатгальтерами, чтобы усилить свой престиж, власть и династические претензии. За ужином в своём жилище в Бинненхофе в Гааге Мориц был окружён «достойными людьми», включая французских и немецких дворян, которые занимали высокие посты в армии Генеральных штатов, так же как и выдающихся нидерландских дворян. Недворяне занимали второстепенные позиции при штатгальтерском дворе, который был сравнительно скромным до переворота 1618 г., но впоследствии ставшим роскошным, особенно после прибытия «зимних» короля и королевы Богемии и их свиты в Гаагу в 1621 г., и при Фредерике-Хендрике в 1630-х гг.

1590-е гг. были годами перехода из тяжёлых условий Революции к началу Золотого Века, в котором произошли разительные изменения в нидерландском городском обществе и экономике. В центре этого процесса, который был одним из решающих сдвигов в истории Нидерландов, был рост «богатой торговли» и количества перерабатывающих производств, сопровождающих ее. Это экономическое «чудо» 1590-х гг. произошло в результате переплетения многих факторов: внутренней стабилизации ситуации в Республике после 1588 г., улучшения стратегической ситуации, открытия заново рек и водных путей, соединяющих Голландию и Германию, притока капитала и навыков из Антверпена после 1585 г., снятия запрета Филиппа II на нидерландские корабли и грузы на Пиренейском полуострове в 1590 г. (в то время как для Англии этот запрет оставался в силе), ужесточению хватки Республики в устьях Шельды и Эмса и военно-морской блокады Фламандских берегов. Последующее необычайное расширение коммерческой деятельности превратило Республику в главный европейский центр торговли и обеспечило первенство в мировой торговле, которое длилось в течение полутора веков. Влияние этого на маленькую страну было сокрушительным и не имеющим прецедентов в истории по скорости и масштабу социально-экономических изменений и гальванизации городской цивилизации, которые последовали за этим. Господство нидерландской «богатой торговли» сделало возможным не только быстрое увеличение благосостояния и ресурсов, но и массового непрерывного расширения городов и распространения новых навыков и отраслей промышленности.

Морские города Голландии и Зеландии также росли и до 1572 г. В Амстердаме число домов удвоилось с 1514 по 1562 гг. и количество населения почти утроилось с 11 тыс. человек до примерно 30 тыс. Но это были еще скромные результаты по сравнению с Антверпеном, в котором количество населения составляло 85 тыс. человек, или Гентом с 45 тыс. человек, или крупными городами в соседних странах такими, как Лондон, Руан или Лион. В это время неморские города северных Нидерландов находились в положении застоя в течение целого века вплоть до 1590 г., это были не только города Эйссела — Кампен, Девентер, Зволле и Зютфен, а также Утрехт, Гронинген и Хертогенбос, но и находящиеся не у берега города Голландии — Лейден, Харлем, Гауда, Делфт и Дордрехт. Все они находились в упадке, застое или, как в случае Делфта, росли лишь слегка. Дордрехт потерял около 10% своего населения между 1514 и 1585 гг., которое сократилось до 10 500 человек. Когда испанцы осаждали Лейден в 1573 г., население города было около 12 500 человек, что не превышало его же население в 1514 г.[75] Это происходило потому, что до 1580-х гг. текстильная промышленность Лейдена сокращалась, и не было новой индустриальной активности, которая бы её заменила. Логистика в Нидерландах в середине XVI в. не давала возможности ни для успеха, ни для роста производителей, удаленных от моря.

Ситуация начала меняться в течение середины 1580-х гг. из-за огромного притока новых человеческих ресурсов и ремесел из южных Нидерландов. Это было одной из четырех крупных западноевропейских миграций раннего Нового времени: изгнания евреев из Испании (1492 г.), массовый отъезд протестантов из Габсбургских Нидерландов в 1560-х гг. и побег гугенотов из Франции, чья кульминация произошла в конце 1680-х гг. Пожалуй, самой крупной может считаться миграция населения внутри Нидерландов с юга на север, при достижении своего пикав 1585–1587 гг., она насчитывала более 100 тыс. беженцев и даже возможно около 150 тыс. Отнюдь не все эмигранты остались на севере Нидерландов. Значительное количество переселялось в Германию, другие в Англию. Но большинство обосновалось в городах Голландии и Зеландии. Все главные города юга страдали от катастрофической утечки населения в конце 1580-х гг. (см. табл. 4). Антверпен, где население в 1583 г. составляло 84 тыс. человек и 55 тыс. после его осады, а к 1585 г. сократилось до 42 тыс. К 1589 г. Гент потерял почти половину своего населения. В Мехелене население в 1550 г. составляло примерно 30 тыс. человек, а к 1590 г. оно сократилось всего до около 11 тыс. Брюгге потерял примерно половину своего населения.

Большое количество людей, мигрировавших на север, в основном обосновывались в нескольких городах из одной части страны. Город Утрехт, в котором было много пустующих монастырей, которые можно было использовать как помещения, пытался завлечь рабочих текстильной промышленности, но приехало малое количество человек. После захвата в 1594 г. Гронингена Морицем новый протестантский городской совет сделал то же самое, но без особого успеха. Беженцы в больших количествах обосновывались лишь в городах Голландии и Зеландии. Мидделбург за полвека, начиная от 1570 г., утроился в размере примерно до 30 тыс. человек, в большинстве своём из-за иммиграции с юга Нидерландов. Лейден, находившийся в застое в течение века, увеличился от 13 тыс. человек в 1581 г. до более 26 тыс. к 1600 г., почти полностью благодаря иммиграции с юга. Тем временем Амстердам привлекал наибольшее количество иммигрантов, примерно 30 тыс. человек к 1600 г., что равнялось одной трети населения города. Также много людей обосновалось в Харлеме, увеличив население города с 14 тыс. в 1570 г. до 39 тыс. в 1622 г. Меньшее количество людей обосновалось в других городах Голландии и Зеландии, но все равно они привнесли значительные изменения. В Делфте к 1600 г. иммигранты составляли около 17% населения. Флиссинген с 4 425 населением, живущим в 885 домах в 1577 г., увеличился на одну треть к концу 1580-х. Бодли был поражён, обнаружив 5 000 человек в Берген-оп-Зоме в 1589 г., значительная часть которых была недавними иммигрантами, хотя многие из них впоследствии перебрались в Голландию.