Да и приберечь зелье хочется: неизвестно, сколько мы будет здесь торчать, а у меня мизерный запас.

Элор оглянулся. Правители собирались, для них натягивали тент, туда стекались командиры, эльфийское дерево укоренилось и стало менять форму. Туда же отправлялись придворные целители разных стран.

— Пойдём туда, — Элор потянул меня за локоть.

Пока мы брели по слизи, движение у формирующейся ставки продолжалось: там обустраивались для предстоящего важного разговора, приносили еду, подвезли на дирижаблях кресла. Удивительно, но туда прилетела озаранская королева Инрриза — добропорядочная драконесса, обычно не влезающая в мужские дела. А Ланабет спокойно воткнула возле ставки копьё и насадила на него голову суккуба. Отступила на шаг, полюбовалась — и только тогда зашла под тент и уселась в кресло рядом между императором и раненым Элемарром.

Подтягивались к ставке гвардейцы-медведеоборотни под предводительством Дариона и офицеры ИСБ, недавно прибывшие для поддержания кордона вокруг поля боя.

Нога стала проваливаться, я ухватилась за Элора, высвободила стопу и пошла дальше. Он уточнил:

— Ты точно против того, чтобы я тебя донёс до места?

Я устала ужасно, но… у меня было ощущение, что стоит мне только присесть — и я усну. А если усну, кости перестроятся, и тогда конец моему притворству.

— Точно против, — ответила я: лучше двигаться.

Лучше чем-то заниматься, чем так бездарно раскрыться.

К тому моменту, как мы с Элором добрели сквозь слизь до ставки, там все уже устроились и пили целебную воду. Арендар с Валерией — в креслах рядом с тентом, но как бы отдельно, четыре выживших из восьми эльфийских наместников — на тронах в своём живом дереве. Драконы, человеческие короли, двое личей (профессора Огнада среди них не было), генералы — все они собрались под тентом. Лишней там была только Инрриза, вылизывающая рану своего мужа.

А ещё тут собрали запас воды и лечебных мазей. Похоже, все силы целители бросили на опасно раненых, а царапины и слабость предоставили лечить зельями. Пока я на столе со снадобьями выбирала мазь, Элор взял под тентом кресло и притащил мне.

— Садись, — велел глухо, потому что распластавшийся в кресле под тентом отец сверлил его спину мрачным взглядом.

Я села. Не собиралась, но не удержалась от соблазна расслабиться хоть ненадолго. Расслабилась, как же!

— Халэнн, тебе помочь? — ласково спросил Элор, протягивая ко мне руки. — Давай посмотрю…

Теперь понятно, почему он выбрал место в некотором отдалении: чтобы безнаказанно обо мне беспокоиться, ведь отец не станет одёргивать его на виду у всех и тем самым привлекать к нам внимание.

— Я сам.

— Уверен? — Элор растерянно опустил руки.

— Да.

— Тебе надо очистить рану, а ты даже заклинание очистки применить не можешь…

В следующую секунду он меня очистил заклинанием. Мне захотелось повторить некоторые фразы из неожиданного по содержанию арсенала Жаждущего крови.

— Принеси, пожалуйста, воды, — попросила я как можно ровнее.

Элор отправился к столу, заодно прихватил кресло и для себя. Пока он возился, я вытащила из кармана маленький пузырёк и, делая вид, что оправляю мундир, обмазалась. Потёрла лицо. Руки. Когда Элор подошёл, я обмакнула пальцы в мазь, и подушечки неприятно обожгло алхимической реакцией. Стряхнув с пальцев часть мази, я подхватила новую порцию и ощупью приложила к ране.

Ещё и Валерия за мной наблюдала. Арендар косился. Оба они меня сейчас раздражали.

Сев рядом, Элор тревожно наблюдал за моими действиями, хотя и пытался сделать независимый вид.

— Попей воды, тебе надо, — велела я.

Вздохнув, Элор отпил немного. Положил руки на колени. И почти сразу потянулся ко мне:

— Давай помогу.

— Сиди и отдыхай.

— Халэнн, — он опять потянул ко мне руки, — ты не видишь рану.

— Зато чувствую.

Руки он опустил, но тут же снова поднял:

— Тебе нужна помощь.

— Нет.

Он опять опустил руки. Выглядело забавно.

«Что-то дёрганый он у тебя какой-то, — заметил Жаждущий. — Хотя после знакомства с Многоликой не удивительно…»

Меня больше интересовало, почему Элор такой активный: вроде сражался отчаянно, брёл вместе со мной по слизи, а сейчас вместо того, чтобы отдыхать, увивается.

— Отстань от моей раны, — едва слышно зарычала я после очередной попытки мне помочь.

— Но Халэнн…

Один положительный момент был у его приставучести: так я точно не расслаблюсь и не усну.

Наконец, я втёрла в рану полсклянки лекарственной мази, втёрла остатки в чуть исцарапанные руки. Элор протянул мне бутылку с восстанавливающей водой.

Какая же она была сладкая, нежная, бодрящая. Только пропустив её на язык, я поняла, насколько меня мучила жажда, насколько всё пересохло во рту. Я пила, пила, пила, наслаждаясь её свежестью, пропитавшей её магией — пусть совсем немного, но даже это блаженство!

Почему-то закашлялась Валерия. Я оторвалась от бутылки не сразу: Валерия смотрела на Элемарра с вылизывающей его рану Инрризой. Для того, чтобы попадавшая ей в рот кровь не стала началом ритуала, надо обладать довольно сильной волей и постоянно контролировать свои мысли, чтобы ни разу магия не могла воспринять это добровольным испитием крови…

Мысли норовили нырнуть в прошлое, в мой период размножения, и я слишком устала для борьбы с ними, но разгуляться им помешал спикировавший с неба Саран.

Следом за ним приземлилась его денея, и он подал ей руку, сообщил:

— Пора.

Я вопросительно глянула на Элора, и он шепнул:

— Переговоры с демонами.

Демоны… Враги Эёрана, о которых мы не знали тысячелетия. Виновники почти полного уничтожения золотых драконов, бесчисленных убийств, организаторы Ночи слепоты и… гибели моей семьи.

Элор казался нахохлившимся. Возможно, тоже подумал о своих погибших из-за культа Бездны родных, о семьях потенциальных невест, о том, что из-за демонов у него столько лет не было избранной и утеряно право на престол империи.

Правители неохотно поднимались, допивали бодрящие напитки, одёргивали одежду.

— Идём, — пригласил меня Элор, и я рассеянно посмотрела на него.

— Ты уверен, что нам всем стоит идти к ним? Суккуб, которая управляла Культом, с Безымянным ужасом сливалась, а информация Эзалона устарела лет так на триста.

Элор пожал плечами:

— Они тоже сражались, могли ударить в спину, могли ещё кого-нибудь соединить с этим их Безымянным ужасом, но они этого не сделали.