ветра, почувствовавший свою силу, отчего наглел, уходя вглубь моря.

— Хэ-э-эй! — проревел протяжный грудной клич по всей округе, бередя оглохшее, казалось, впервые море.

Волна мурашек прошлась по телу, невольно замершему как вкопанное. Десятки фигур стояли неподвижно, шевеля лишь глазами, устремляя взор во тьму, откуда доносился рев, ставший прологом этого действа. Слабой точкой показался первый свет по ту сторону глади. То был факел, замаячивший на борту догоняющих, показавший, что расстояние между нами хоть и отдаленное, но достаточное, чтобы в короткое время прижать нас к берегу. Факел — лишь прелюдия. За ним последовала череда огней, озаривших, словно гирлянда на прогулочных летних катерах, весь периметр корабля… Кораблей! В груди все свело от ужаса. Это был не один несчастный баркас, а два… три… пять судов. Они шли кильватерной колонной, заполняя светом пространство вокруг себя. Ни единого флага — и серые паруса, уныло свисающие с мачт, как зубочистки утыкающихся в хлипкое тело корпуса судна.

— Капитан… Капитан! — Я звал онемевшую фигуру, загипнотизированную действом. — Они нас не видят. — Последовал недоверчивый взгляд. — Да точно вам говорю! Видите фигуры по контуру? Стоят и не двигаются, прямо как мы. А вот там, на каждом корабле, по дозорному. Бегают по палубе, высматривают освещенное пространство. Но до нас их свет не достает. Расстояние между нами огромное, так что выдыхайте и ставьте судно на якорь. Только беззвучно! Пусть его руками опускают несколько человек, чтобы не стукнул о воду.

— Илья, — завороженно, еле шевеля губами шептала Кхира, крепко сжимая мою руку, — я таких кораблей никогда не видела. Кто они?

— Ваша проблема в том, что вы до сих пор не изучили то, что находится за пределами вашего континента. — Ко мне приходило осознание хрупкости их идеалистического мира. — Вам удалось наладить жизнь здесь, а что там — загадка… Смотри! Это что?

Противник, выдав себя, перестал осторожничать, сохраняя тишину. Они прекрасно понимали, что мы их видим, но навредить никак не можем. По палубам, имевшим низкие полуэтажные надстройки, что сильно облегчало ход корабля, загремели перекаты бочек, извлекаемых из недр трюмов. Разглядеть это можно было с трудом, но характерные движения и звуки подсказывали, что происходит на кораблях противника. В этот самый момент Бейтер, беззвучно пропавший до этого, явился с биноклем и протянул его мне.

— Ну, что там? — нетерпелось узнать ученому, трясущему непроизвольно руками.

— На палубе их немного, человек восемь. В трюме, может, еще… Бочки катят. Пока вижу три, дальше борт мешает. — Я всматривался в мутные стекла постаревшей оптики, ломая глаза.

— А на других кораблях? — интересовалась Кхира.

— Там тихо. Стоп… Шланги какие-то несут, скрученные кольцами, толстые… — оторвался я от наблюдения, переведя взгляд на спутников. — У вас есть горючие смеси? — со страхом спросил я.

— Только если масло, Ваше Превосходительство. Его обычно используют в лампах…

Времени для разговоров и размышлений не было. Срывая с себя как можно скорее обувь и выдергивая шнурки, я босыми ногами, аккуратно, не стуча пятками по палубе, рванул к капитану в носовую часть корабля, вцепляясь пальцами в плотные холсты рубашек матросов, встречающихся на пути, отталкивая их в сторону. Успел! Они только начали перекидывать якорь за борт, царапая перила и тужась от тяжести и необходимости делать все аккуратно.

— Стойте! Назад, нельзя останавливаться! — Я уцепился за шток, увлекая якорь вспять. — Они выкатили бочки с маслом и шланги!

— И что? — не понимал капитан, а тут еще поспела и Кхира, смотревшая на меня, как на полоумного.

— Почему все нужно объяснять подробно? — Меня нервировало незнание некоторых элементарных вещей. — Они будут использовать горючую смесь на воде: шлангами разольют ее подальше от своих судов и подожгут, а течение, хоть и слабое, но прибьет его к нам. Теперь понятно?

— И что нам делать? — вновь терял рассудок капитан.

Ситуация была патовая, осложненная незнанием обстановки вокруг. Мы, как слепые кроты, извлеченные из норы, барахтались в темноте неизвестности. На помощь пришла Тая, показавшая свою макушку из-за горизонта, освободившегося от легких облаков, и открывшая нам тайну местности, царапая своими первыми тусклыми лучами брутальные плоскогорья Каменной стены. Мы, шедшие на ощупь все это время, незаметно для себя подошли гораздо ближе к естественному каменному щиту, отделявшему девственный лес тайн от людского любопытства, притягиваемого смертельной опасностью. Это случайное обстоятельство играло нам на руку, сохраняя корабль в тени гор и вводя противника в замешательство, все так же скрывая большую часть бухты. Но скоро они одолеют эту несправедливость — времени немного.

Перебирая в голове разрозненные мысли, которые нахлестывали одна на другую, я пытался как следует взвесить все возможные варианты действий. Риск должен быть минимальным. Усевшись кое-как на собранный кольцами канат, я запустил пальцы в волосы, сдавливая запястьями виски. Казалось, что голова сейчас лопнет от потока размышлений. Очень много нюансов!

— Боюсь, вариант лишь один, — тяжело разгонял я повисшее напряжение, обводя отчаянным взглядом окруживших меня соратников, томящихся в ожидании решения. — Берег совсем близко, но вам на него нельзя. Я не знаю, действительно ли он представляет для вас угрозу или это лишь сказки, но то, что я там видел, к сожалению, и вправду небезопасно. Я сяду в лодку и поплыву туда. Нельзя провалить наше задание. А вы готовьте весла и что есть мочи идите к берегу за горами. Там сойдете на сушу…

— Я с тобой! — решительно, без сомнения прервала Кхира.

— И я с вами, — отважно проскрипел Сизар, сам удивляясь своей смелости.

— Ваше Превосходительство, — все так же медленно произносил слова старик, — вы меня простите, но я с вами не пойду. Не место мне там, хотя разум манит в эту пучину тайн. Не знаю, что ждет там вас, но поступаете вы верно. Я чувствую это. — Он улыбался, словно на него снизошел дар предвидения. — О вашем появлении знает уже вся Ардалия, и куда бы вы ни вышли оттуда, вас везде ждет помощь. Прошу вас, спешите в Стирис! И, надеюсь, мы вновь увидимся там. — Он протянул мне свою сухую и изрезанную морщинами руку, вкладывая свою ладонь в мою, сжимая. Сквозь тонкую и свободно передвигающуюся кожу, бледную и дряблую, легко прощупывались тонкие кости, будто источающие холод.

— Совсем скоро встретимся! — улыбнулся я в ответ, накрывая холодную ладонь второй