Медленно опуская весла в воду, чтобы не создавать лишнего шума, я не отрывал взгляда от происходящего на корабле. Один за одним гребцы рассаживались по местам, погружая лопасти и ожидая команды. Первые осторожные движения, казалось, игнорировались судном, но с трудом оно наконец сдвинулось с места, разрезая глянец воды и открывая вид на корабли противника, не заметившего наших передвижений. Рассмотреть, что там происходит, было невозможно: мы видели лишь общую сумятицу и блики факелов.

Сизар, сидевший ко мне лицом, исходил по́том, нервничая, отчего его челюсти слабо, но ритмично стучали друг о друга. Удивительным был его порыв отправиться с нами! Героем он точно не был, но почему-то решился на этот отчаянный шаг, поставив свою жизнь на кон, прекрасно осознавая возможные последствия, начитавшись притч о Запретном лесе. Кхира же сидела за моей спиной, и ее нынешнее состояние оставалось для меня тайной. Решение она приняла рьяно и без сомнений, даже с долей отваги, первой спустилась в лодку, желая ухватиться за весла, пока я не пересадил ее на нос, чтобы следить за берегом.

Вода воспламенилась пышными огнянными языками, будто пытаясь вскипятить море, клубясь всполохами быстро выгорающего газа, озаряя близлежащее пространство ярким рыжим заревом. Три очага, залитые маслом, перекрыли весь обзор вражеского флота. Результат это действие, конечно же, дало, только не совсем тот, на который противник рассчитывал. Состав горючей смеси, опробованной здесь впервые, был не слишком практичен для подобных затей и застилал обзор едким черным дымом. А вот для корабля наших соратников это было спасением. Всеми усилиями налегая на весла и не боясь уже быть раскрытыми, они рванули вперед, стремясь за горы. У них все должно получиться! И теперь уже меня терзали сомнения в правильности решения уйти в лес.

Глава 45

Подступая к берегу, край леса, как и тогда, когда впервые открылся Ардалу, был устлан густой сочной травой, пропитанной влагой. Морская соль была ей нипочем, как и деревьям, равнодушно пускающим щупальца своих могучих корней далеко ко дну и не стесняющимся пронизывать пучину, не отличая земную твердь от водной глади. Выстроившись в ряд, первопроходцы замерли на пороге мглы, пропитанной туманом и синим светом Таи. Этот ночной спутник солнца подыгрывал мистичности Запретного леса, с трудом, но умело, будто учась этому многие тысячелетия, просачиваясь сквозь плотную крону голостволых деревьев, берегущих свою наготу от света. На лицах пионеров отражалось беспечное спокойствие, лишенное всяких эмоций, — лишь еле уловимая расслабленная улыбка и приспущенные в блаженстве веки. На пороге этого царства тайн не было места ни страху, ни злости, ни корысти, ни спешке. Все лишнее требовалось оставить в море, смывая с себя на подступах, с босыми ногами, чистым рассудком и холодным умом вступая в колыбель интриг. Лишь одному только Ардалу хватило сил оторваться от всепоглощающей синевы лесных глубин, манящих путников, и обернуться к горизонту.

Их корабль скрылся за изгибом берега, стремясь к спасению, а флот противника, обедневший на два корабля, подорванных вследствие собственной безалаберности, только недавно начал погоню за ушедшими далеко вперед соратниками зеленоглазого пришельца, готового вернуться к самому началу своего пути.

— Идем! — позвал товарищей за собой Ардал, продолживший путь в одиночку, оставив спутников позади и заметив это не сразу, оглядываясь и наблюдая, как те будто вросли в берег истуканами. — Кхира! Сизар!

Выйдя из забытия, они нерешительно сделали первые шаги, убеждаясь, что все еще присутствуют в реальности и ничего, кроме особого состояния легкости и безмятежности, с ними не произошло. Все та же плоть, все те же, хоть и специфические, но вполне естественные пейзажи. Что они ожидали здесь увидеть? Царство теней и чудовищ? Человеческие останки и шипы терний? Может, оно все и есть, только не с этой стороны. Тут не ступала нога человека, даже самых смелых из своего рода, отважившихся изучить эти дебри, ища славы, и ведомых предвосхищением фанфар успеха в случае удачи. Эта троица была первой, кто лицезрела эти пространства и пока еще оставалась в живых, вопреки убеждениям о губительности этого места. А может, они и не живы, да только не понимают этого. Где вообще та грань, когда материальное перестает быть ценностью и лишь духовное, бессознательное имеет значение?

— Илья, куда нам идти? Тут все одинаковое! — оживилась Кхира, но все так же, словно пьяная, говорила с задержкой, загребая ступнями мглу, бередя влажные сгустки ночной росы.

— Кхира, с тобой все хорошо? Как ты себя чувствуешь? — Он сжал ее плечи, осматривая, особо внимательно изучая глаза.

— Что? Что такое? Зачем ты это? — Она не понимала, что его беспокоит, ведь чувствовала она себя вполне нормально, лишь слегка путались мысли. И она не лукавила: это был не тот случай, когда мы врем сами себе, приуменьшая недомогание, убеждая себя, что все нормально, когда оно не так на самом деле. — Со мной все в порядке!

— И действительно, это место что-то с вами делает, вы не в себе… — переживал Ардал, констатируя очевидное. — Мы пойдем туда. Там противоположный берег. — Он указал в сторону Таи, поднявшейся высоко над горами, темнеющими вдали. — Выйдем к началу залива, где начинаются горы. Там будет проще перебраться на другую сторону. Давайте руки! Сизар!

Взяв спутников за руки, чтобы не потерять, он тащил их за собой. Периодически приходилось подтягивать бредущие тела, когда те начинали плестись, путаясь ногами, ведь под непреходящим забвением, будто одурманенные, они бы так и стояли на месте, бездумно озираясь. Может, так и сгинули все смельчаки? Сделали первые шаги вглубь и замерли, дожидаясь истощения и смерти.

Время тянулось нещадно, и порой казалось, что они шагают на месте, не продвигаясь вовсе, ведь монотонный пейзаж совсем не менялся, как будто у природы здесь вовсе закончилась фантазия и пришлось лениво заполнить пространство минималистичной флорой, выстилая ковер из мха, вставляя деревья по линейке. Сладкоголосые птицы, встретившие Ардала несколько дней назад, сохраняли тишину. А может, и не было их в тот раз?

Идти становилось все тяжелее. Он будто шел в гору, хотя земля была ровной, даже без единого бугра, но сердце билось все чаще, а пот обильно смачивал рубаху. Сил оставалось все меньше, и пришлось даже сделать остановку, перевести дух. Это место действовало не только на его друзей, которые всецело лишились сознания и шли за Ардалом лишь благодаря его усилиям, не проронив ни слова и даже моргая