на себя согревающее заклятье. — Вас утеплять не буду: до сих пор случаются оплошности и ожоги.

Леди Дельсийе окинула взглядом заснеженный парк и рассеянно проговорила:

— Мороз так силен?

— Ты не заметила?! — возмутилась Деорис. — Сопли в носу замерзают!

Рианет пожала плечами. Возможно, в ней было слишком много зелий и остаточных эманаций от целительских заклинаний. Или она просто перенервничала, потому что утро выдалось, прямо скажем, так себе.

— Кстати, тебе кое-что прислали, — сказала Деорис, когда они попрощались с Нэйром.

— Что-то хорошее?

— Что-то хорошее, — кивнула подруга, — и кое-что «ну такое».

Дея распахнула дверь, и Рианет, наткнувшись взглядом на вешалку с бело-золотой формой, лишь вздохнула:

— Что ж, ожидаемо. Но я думала, что хотя бы в лабиринт мы пойдем в чем-то менее марком!

— Увы, — развела руками госпожа Брихт. — Зато матушка моя прислала грушевый пирог и шоколадное печенье!

— Надо согреть чайник, — обрадовалась Рианет.

Весь день подруги провели за разговорами. А к вечеру решили выйти в город, потому что сидеть в четырех стенах стало невыносимо! На выходе из общежития подруг встретил Томсор. Он предупредил их, что в Академию прибыла чета Ваример.

— Они вроде как похожи на нормальных, — староста нахмурился, — но и паренек казался обычным, а в итоге чуть не убил и себя, и тебя. Так что держитесь-ка подальше от центральной части Академии.

— Да мы в город, — улыбнулась Рианет.

— Тогда ладно, — он улыбнулся, — хорошо вам погулять!

Выйдя за ограду Академии, леди Дельсийе ощутила мимолетное сожаление. Как будто оставила за спиной кого-то беспомощного и не способного самостоятельно передвигаться. Чуть поразмыслив над этим, она поняла, что все еще переживает из-за болотных огоньков.

«Что бы я могла им подарить? — задумалась она. — Или, точнее, что бы я могла принести в свой сон для них?»

— О чем ты задумалась?

— О том, как сделать подарок тем, кого вижу лишь во сне, — ответила Рианет.

Деорис постучала пальцем по губам и через несколько минут со вздохом признала:

— Сложная задача. В голову только всякие глупости лезут.

Прогулявшись по зимнему базару, подруги остановились у лотка с горячим какао. Его наливали в зачарованные вафельные стаканчики, добавляли сверху горку мягких сладких пастилок, а потом еще посыпали шоколадной стружкой.

Лакомство кончилось быстро, но на улице уже начинало темнеть, так что пора было возвращаться. Именно в этот момент Рианет увидела вывеску травяной лавки.

— Я знаю, что мне нужно, — улыбнулась она.

— Тебе мало теплиц? — ужаснулась Деорис, когда подруга купила семена Алой Плети.

— Ее так прозвали только из-за того, что осенью у нее краснеет ствол, а листья становятся прозрачными, — отмахнулась Рианет. — Зато ее цветы один в один как мои друзья-огоньки!

В общем, из-за семян леди Дельсийе никак не могла дождаться ночи. И, конечно же, из-за этого долго не могла уснуть! Измучившись, она смирилась с тем, что не сможет увидеть болотников, и тут же провалилась в сон.

На ее счастье, декан Лин-Торванс оказался прав: огоньки стали чуточку ярче. А еще ей удалось пронести семена в сон. Так что она вместе с болотниками сначала выбрала место, а после посадила Алую Плеть. И поскольку это было не в реальности, растение тут же оплело все дерево и расцвело.

Судя по веселому танцу огоньков, подарок пришелся им по душе. Так что проснулась Рианет бодрой и полной сил. А проверив свой сжатый кулак, она кивнула сама себе: от семян не осталось и следа.

— Ну что? — Деорис внесла в комнату поднос с завтраком. — Виделись?

— Да, все получилось идеально, — кивнула Рианет. — Тебя это не пугает?

— Что именно? — удивилась госпожа Брихт. — Связь с той стороной? Ха, с моей стороны было бы лицемерно виноватить тебя за это. Предсказания, знаешь ли, не с солнечными лучами приходят.

Рианет честно сказала:

— Никогда об этом не думала.

— Так ты никогда и не гадала толком, — фыркнула Деорис.

После завтрака госпожа Брихт отправилась в библиотеку, а Рианет поспешила на встречу с командой. Ночью им предстояло пройти лабиринт, и леди Дельсийе с ужасом думала о слухах, курсировавших по Академии. Студенты говорили, что профессор Грене страдал из-за того, что с его «лучшими экземплярами» чрезмерно жестоко обошлись.

Как выяснилось, друзья уже знали о новых сплетнях. Правда, в отличие от Рианет, никто в ужас не пришел.

— Ничего по-настоящему серьезного Грене им не отдал, — уверенно бросил Линграм.

Леди Дельсийе с сомнением нахмурилась:

— Думаешь, он настолько заботится о студентах?

Хью рассмеялся и пояснил:

— Думаю, что он настолько заботится о растениях. Чем зелень опасней, тем она милее его сердцу. А любимых не предают и не отдают.

С такой точки зрения Рианет на проблему еще не смотрела и, немного подумав, признала правоту Линграма. Профессор Грене действительно ценит растения превыше человеческих жизней. Это немного пугает, но одновременно дает надежду на легкое прохождение лабиринта.

— Все молчат, потому что Нэйр запретил говорить, — сказала вдруг Лейас. — Но ты нас очень напугала.

Рианет виновато улыбнулась:

— Я не хотела.

Уин покачала головой:

— Я это сказала, чтобы ты знала, что нам не все равно. А не чтобы ты извинилась.

Немного помолчав, Лейас добавила:

— Хотя, возможно, мне стоило промолчать.

— Все в порядке, — леди Дельсийе улыбнулась, — не стоит молчать, если есть что сказать.

Разговор плавно угас, и команда приступила к последней тренировке. Нэйр следил за тем, чтобы никто не израсходовал чрезмерное количество магии.

— Наша команда единственная не проиграла ни одной дуэли, — Келберд улыбнулся, — а значит, мы получили десять очков из десяти. Победу заберет та команда, которая наберет число, наиболее близкое к тридцати. И мы уже опережаем остальных.

— Каждая победа принесла нам по два очка, верно? — уточнила Рианет.

— Абсолютно. Прохождение лабиринта принесет не меньше пяти очков. Если мы будем первые — это будет десять из десяти. Вторые — девять, третьи — восемь, и дальше уже неважно, только пять.