ростом. Рядом с могучим, буквально пышущим первобытным здоровьем порождением Ануи он мог бы казаться болезненно хрупким в своей восстановленной форме, если бы не сила, которую он излучал. Его голос был полон достоинства, живо напоминая о древности и величии его рода.

– Я – Хэфер Эмхет, старший сын Владыки Секенэфа, да будет он вечно жив, здоров и благополучен, и царицы Каис, да хранит её Ануи. Я – потомок божественного Ваэссира, наследник трона Империи Таур-Дуат, и я пришёл к Ануират за помощью по праву моей крови.

Он произнёс это так, что Тэра невольно почувствовала порыв поклониться и не сделала этого лишь потому, что оцепенела от всего происходящего. Ануират вздрогнул, точно наткнулся на невидимую стену, но в следующий миг тряхнул головой, сбрасывая наваждение. Он приблизился к царевичу, и псы уступили ему дорогу. Когда зеленоглазый рэмеи обнюхал воздух вокруг Хэфера, царевич даже не шелохнулся, глядя на него по-прежнему спокойно и бесстрастно. Видимо, с такими особенностями общения Ануират он был хорошо знаком.

– Псы не нападают на тебя, – пророкотал Ануират. – Но ты… ты принёс запах Врага! Яд Его огня течёт в твоих венах. Ты смердишь, как песчаная тварь!

– Не смей так говорить с наследником! – воскликнула Тэра, глубоко возмущённая.

Ануират изумлённо обернулся к ней. Хэфер едва заметно улыбнулся.

– Кем бы ты ни был, перед тобой – сын Императора, наш будущий Владыка, – горячо добавила девушка. – Никто не смеет говорить с ним неподобающе!

На лице рэмеи отобразилось сомнение. Ответить Тэре он не успел – к ним присоединились остальные. Жрица даже не услышала их приближения – словно сама ночь вдруг породила ещё троих воинов. Те же телесные сила и здоровье, те же невероятные глаза, та же звериная грация. Перед ней была стая – единая стая псов и родственных с ними рэмеи.

– Нет! – воскликнула Тэра, когда двое вскинули охотничьи луки, наставив стрелы на Хэфера, а третий перехватил копьё так, точно собирался метнуть его.

Она бросилась было к возлюбленному, проталкиваясь через псов, но первый Ануират остановил её, бережно, но крепко перехватив за талию. Его рука казалась отлитой из стали – вырваться не было ни единой возможности.

Царевич скрестил руки на груди, по-прежнему спокойный, но в его золотых глазах девушка различала сдерживаемый гнев. Тэра боялась, что в следующий миг увидит там отражение пламени.

– Проведите нас к старейшинам общины, – в голосе Хэфера зазвучали металлические нотки, – и на первый раз я прощу ваше непочтение, не сочту его шагом к разрыву Договора с родом Эмхет. А ты, – он перевёл взгляд на первого Ануират, – отпусти её, если не хочешь познать мой гнев.

Один из псов коротко взлаял. Ему отозвался второй. Потом и Ануират обменялись между собой странными рычаще-лающими звуками, которые, казалось, не способна была произвести рэмейская или человеческая гортань. Первый воин выпустил Тэру, но заслонил её собой, как будто видел для неё опасность, исходившую от царевича.

– Избранная под нашей защитой, – сказал он Хэферу. – Старейшины разберутся, с чем ты пришёл в наши земли. Твой запах смущает наш разум. Братья, – рэмеи кивнул на других воинов, – помнят другого Хэфера Эмхет.

– Я расскажу старейшинам, через что мне пришлось пройти, чтобы оказаться здесь, – ответил царевич. – Что же до твоих слов о защите этой жрицы, отмеченной благословением Ануи… я засвидетельствовал их и запомнил. Даруя защиту, Ануират не отступают ни перед чем. Да будет так, ибо она – моя супруга не пред народом, но пред Богами. А теперь веди нас.

Дальнейшее Тэра воспринимала как во сне – сама ночь словно замерла. Первый Ануират спрашивал что-то у неё, остальные удивлённо переговаривались, опустив наконец оружие, но не убрав его. Она не слышала ничего. Сладостной музыкой в ней разливались последние слова Хэфера: «моя супруга пред Богами».

Из оцепенения её вывел настойчиво тыкавшийся в ладонь мокрый нос ближайшего пса. Второй пёс, чтоб уж наверняка, чувствительно поскрёб её лапой.

– Избранная? – с нотками волнения позвал первый Ануират. – Ты слышишь меня?

– Наследник повелел – веди нас, воин, благословлённый Стражем Порога, – тихо ответила Тэра, глядя на Хэфера и только на него.

– Его слова правдивы?

– Разве смеем мы сомневаться в словах царевича? – девушка покачала головой и улыбнулась, удерживая непрошеные слёзы. Слишком много чувств переполняло её.

Ни псы, ни Ануират не препятствовали ей, когда она наконец приблизилась к царевичу и взяла его за руку, переплетая пальцы с его. Нежно он сжал её ладонь, а потом, как ни в чём ни бывало, повёл вперёд под локоть – словно воины Ануират не сопровождали его как конвойные, а составляли почётный эскорт. В более странной процессии девушке никогда не доводилось участвовать. Впереди шёл первый встретивший их воин в сопровождении пары псов. Другие псы вышагивали по обе стороны от царевича и жрицы, торжественные, как на храмовом ритуале. Замыкали шествие остальные Ануират, и Тэра буквально спиной чувствовала, какое недоверие, граничащее с враждебностью, они испытывали к Хэферу.

Величественное спокойствие наследника передалось и ей самой. Он вёл её, точно царицу, не позволяя ни усомниться, ни испугаться, так какое право имела страшиться она? Тэра расправила плечи. Сейчас она не решалась обсуждать с Хэфером происходящее и просить у него объяснений, хотя вопросы буквально раздирали её. Нужно было выждать. Слишком многого она не понимала – даже из того, что было сказано в ходе первой, не слишком приятной встречи напрямую. Но она знала точно, что нужна Хэферу и что, похоже, многое зависело от неё в том, что ожидало их впереди.

То, что они приблизились к поселению Ануират, Тэра почувствовала сразу. В окружающем однообразии пустыни ничего не изменилось, но она словно переступила невидимую границу, ощутила родной привкус Силы Божества, с которым была тесно связана. Охотничьи угодья псоглавых могли простираться сколь угодно далеко, но в сердце их земли путники вступали лишь сейчас. От этого удивительного чувства – чувства, что она оказалась Дома, – сердце девушки запело, и несмотря на тревогу она не удержалась от счастливой улыбки. Здесь с ними не могло случиться ничего плохого. Здесь тёплые ладони Ануи принимали их и оберегали.

Рассвет едва начал золотить небо на востоке, но ночь уже отступила, обнажая открывшийся за барханами небольшой городок, одной стороной лежащий в чаше красных скал, другой выходящий к долине Великой Реки. На вид он ничем не отличался от обычного поселения – те же небольшие выбеленные дома, в основном двухэтажные, с открытыми террасами наверху, те же поля и сады вокруг. Разве что не было здесь ни дворцов, ни роскошных вилл. Зато в центре высился самый настоящий храм, который, правда, сильно уступал размерами родному