Русич выглядел уставшим.

— Ты уже обедал?

— Нет. Нас кормят после всех.

— Держи, — она втолкнула в его руку большой кусок пышного рыбного пирога, прихваченного со стола в кухне. На его благодарность грустно улыбнулась: — Когда вернёмся, скажу Берте, чтобы тебя покормили отдельно.

В проходе от его широкоплечей фигуры стало тесно. Но это было до тех пор, пока они двигались узкими переходами до нижнего уровня. Свернув в ход, ведущий напрямую к месту предполагаемого выхода из замка, стало шире. Здесь Наташа остановилась, вспоминая, нужно ли пройти чуть дальше или свернуть сейчас. Раб едва ли не касался головой потолка. Девушка прошлый раз не обратила внимания, насколько здесь ограничено пространство. Крысы по-прежнему, шныряли под ногами. Госпожа, брезгливо морщась, то и дело бурчала по этому поводу сквозь стиснутые зубы.

Наташа оглядывалась на Яробора, косясь на его босые ноги. От стен веяло холодом. Влажная паутина свисала с потолка тяжёлыми лохмотьями. Повязанная на голову косынка скрывала волосы. На лицо оседала невидимая липкая пыль.

Дойдя до кромки воды, остановились.

— Вон решётка, — девушка подняла плошку со свечой над головой. При свете фонарика она просматривалась лучше. — Если придётся выходить через этот выход, не забудь прихватить с собой обувь, еды.

— У меня нет обуви.

— Захочешь — найдёшь, — опустила взгляд на его ноги. Размер не меньше сорок шестого. А вот денег ему взять будет негде.

Открыла сумочку. Присев, вытряхнула содержимое в подол платья. Выбрала монетки: десять золотых и одна серебряная. Кто ему поможет, если не она?

— Вот, держи, — протянула русичу.

— Не нужно. От женщины не возьму.

— Я их честно заработала, работая компаньонкой. Даю тебе в долг. Когда-нибудь вернёшь или отработаешь.

— Мне их негде прятать, — мялся, не решаясь протянуть руку, хорошо понимая, что помощи больше ждать не от кого. А русинка оказалась лучше, чем думал о ней. Не побоялась идти с ним в подземелье. Снова душа рванулась к ней, обволакивая милый лик, плечи. Манили губы. Вдохнул глубоко, сдерживая порыв притянуть её к себе, услышать стук сердца под одеянием, трепет гибкого стана. Качнулся в её сторону, словно телок на привязи.

— Нашёл проблему, — стянула с головы косынку, отрывая длинный лоскут. Ссыпав в середину монеты, закатала валиком ткань, завязала узлом. — Подними штанину. — Присела на корточки. — Если сделать вот так, то никто и не увидит. — Обернула под коленом два раза, завязывая. — Вас же не обыскивают? — Обтянула ткань брэ. — Ничего не видно. Ne dreyfʼ, воин. Один раз живём… — Помедлив, добавила: — Или два.

— Спасибо, — прогундосил тихо, задыхаясь от нахлынувших чувств.

От его благодарности в глазах Наташи защипало. Не такой уж он и дикий, этот древний русич.

— Хотела для тебя вольную или выкупить самого. Пока не получилось. Может быть, граф сдержит данное слово. Деньги в любом случае не помешают.

— Хочу посмотреть, что за решётка. Может, и отсюда нет выхода.

Не успела возразить, как он сдёрнул рубаху, кидая на камни, и, не колеблясь, шагнул в воду. У девушки перехватило дыхание. Он, что, совсем ничего не боится?

— Вернись, — позвала нерешительно, не надеясь на ответ.

Так и есть. Мужчина даже не обернулся, погружаясь в мокрую муть. Достигнув решётки, Яробор был уже по грудь в воде. Дёрнув конструкцию, прислушался, громко сказав:

— Подними свечу выше, — звук, ударившись в стены, прокатился под низким сводом коротким эхом. Наташа поёжилась, выполняя просьбу. Услышала: — Нырнуть нужно. Похоже, застряла или на цепи.

Русич погрузился под воду. Через несколько мгновений вынырнул на той стороне. Уровень доходил до подбородка. Есть ступеньки вниз? Махнул ей рукой:

— Я посмотрю, куда ход ведёт дальше.

Она в ответ только ахнула, чувствуя, как подкашиваются ноги, и останавливается сердце:

— Вернись… — шептала в пустоту, опускаясь на его рубаху. Тело пробирала дрожь.

Всё стихло. Девушка не слышала собственного дыхания, всматриваясь до боли в глазах в чёрную водную гладь. Фонарик! Трясущимися руками достала его из сумочки. Яркий луч обежал пространство, скользя по металлу решётки. Нужно ждать… Она подождёт…

От дрожи, охватившей тело, сводило скулы. Зубы выбивали чечётку. Наташа замёрзла. Чем больше проходило времени, тем становилось страшнее. Яробор не появлялся. Думать о худшем не хотелось. Конечно, он выплыл на ту сторону и, возможно, решил не возвращаться. Или не выплыл? Нет, такое даже думать нельзя. Но сердце тоскливо сжалось. Ей нужно вернуться в комнату. Её могут искать. Рисковать нельзя. Раб выйдет и вернётся сам. Если ей удалось с первого раза запомнить выход из подземелья, то и мужчина не заплутает.

Оставив горящую свечу на камнях у рубахи, устремилась назад.

В расстроенных чувствах плутала по лабиринтам переходов. Остановившись на перепутье, задумалась: это на каком она этаже? Второй или третий? Было бы неплохо повесить таблички с этой стороны дверей, как в офисах или поликлиниках. Усмехнулась. Выйдя в пустые ближайшие покои, выглянула в коридор. Третий этаж. У покоев графини стоит араб. Обед закончился? Похоже. Значит, на этом этаже незаметно не выйти.

Промелькнула мысль заглянуть в кабинет и через него спуститься на второй этаж. Хорошо, что перед тем, как зайти туда, открыла окошко для подстраховки. Полученный ранее опыт не прошёл даром.

В кабинете собралась семья: Герард, Дитрих, Ирмгард.

Судя по всему, беседовали уже давно. Разговор шёл неторопливо, спокойно. Подслушивать не хотелось. Усталость давала о себе знать дрожью в ногах. Наташа собралась прикрыть окошко, как слово «король» остановило руку. Прислушалась. Мужчины обсуждали вариант возможного развития событий после ультиматума Кровавой графини.

— Не нужно на это рассчитывать, — Дитрих, потягивая вино из кубка, смотрел на шахматные фигуры на столике и был как никогда серьёзен. — Можно сказать, что ничего не знали, что за нашей спиной велась разработка участка. А когда выяснилось, приняли меры и наказали виновных.

— Да, — вмешался Ирмгард, глядя на отца, — и вы явились к его величеству с подношением. Здесь можно рассказать, что графиня ди Терзи вынуждала вас путём шантажа отдать ей лен или совместно владеть им в обход первого права короля.

— Приедет представитель монарха на дознание, — Герард потёр подбородок.

— Очень хорошо, — Дитрих встал с кресла. — Все знают, что наша экономка казнена за кражу. Её пособник тоже. Наши люди знают это и версия ни у кого не вызовет сомнений. А если ещё умело пустить нужный слух среди прислуги… Тогда все будут подтверждать слова друг друга. Я даже не стану возражать, если инициатором заговора явится Агна. А её кормилица была в курсе происходящего. Она ведь на виноградниках. Заговор раскрыт, виновные наказаны.