что-то не так, еще когда увидел меня в Дхиме. – Он понурился. – Думаю, он заподозрил Омара в заговоре и попытался ему помешать.

Если он считал, что эти слова должны были ее утешить, то он ошибся.

Она заново переживала свой отъезд из Дхима. Видела печальную улыбку Ахмеда. Вспоминала, как он поцеловал ей руку и сказал: «И мы наконец поговорим о звездах и легендах, прекрасная Лули».

Одинокая слезинка скользнула по щеке Лули. Еще одна, и еще. А потом она зарыдала. Все ее тело сотрясалось. Кадир обнял ее за плечи и притянул к себе.

Лули ощущала опустошенность, словно кусок ее сердца раздробили. Она воспринимала Ахмеда бин Валида как нечто само собой разумеющееся. Он казался бессмертным: харизматичный, всеми любимый охотник. Герой – для кого-то.

Как мог такой человек уйти? Без церемоний? Даже без прощания?

Горе прогнало все остальные мысли, и Лули плакала, уткнувшись Кадиру в плечо. Она плакала, пока не заболело горло и слезы не кончились.

А потом она позволила ярости пожрать свое горе.

Предаваться скорби бесполезно. А вот гнев поможет прожечь путь вперед. А в конце этой дороги, если Лули будет настойчивой, будет отмщение.

За ее близких. За Ахмеда. За нее саму.

Она отлипла от Кадира и посмотрела на принца. В его взгляде отразилась та же опустошенность. Теперь он жертва – как и она сама. И тоже может доказать, что его недооценили.

Лули повернулась к Кадиру.

– Что происходило после переворота?

Кадир скривился.

– Принц бежал. По слухам, управление городом перешло к совету султана до тех пор, пока не вернется Омар. Если принц Мазен не ошибся, то сейчас армию, вероятно, возглавляют воры Омара.

Лули нахмурилась:

– Если Омар не вернулся, значит…

– Он ищет магию ифритов, – сказал принц.

Кадир вздохнул.

– Тогда он должен искать лампу. Сомневаюсь, что Айша бинт Луас проделала такой долгий путь только для того чтобы помешать тебе вернуться в столицу, принц.

Мазен поежился, но ничего не сказал.

Лули скрестила руки.

– Так. Ну, мы хотя бы знаем, почему твой брат отправил тебя в путь.

– Он заслуживает смерти, – негромко проговорил принц. Лицо у него было неестественно каменным, и это убийственное спокойствие было настолько ему не свойственно, что ее передернуло. Он устремил на нее взгляд налитых кровью глаз и добавил: – Меня больше не надо называть принцем.

Он обхватил руками колени и невидяще уставился в огонь.

Лули нахмурилась.

– Ты это серьезно? Насчет брата? Потому что мне не нужны твои протесты, когда я буду перерезать ему глотку.

– Я бы и сам его убил. Но я… – Он покачал головой, с трудом сглотнул. – Зачем мне оставаться? Вы больше не обязаны тащить меня с собой. Вам даже не нужно искать лампу.

Она ощетинилась при виде его угрюмого вида и бессильно опущенных плеч.

– Мы с Лули оказались в ловушке, как только твой отец отправил нас на эти поиски, бин Малик, – мягко сказал Кадир. – Мы не можем позволить себе роскошь побега, даже сейчас. Твой брат рано или поздно доберется до лампы, а я не собираюсь допускать, чтобы он забрал одного из моих старых товарищей.

– Ты мог бы присоединиться к нам, – добавила Лули. – Наверное, мы единственные в этой пустыне не выдадим тебя ради награды.

Мазен настороженно посмотрел на нее.

– И как вы отыщете лампу? Вы даже не знаете, где она.

Лули фыркнула.

– Ты забываешь, что у нас есть Кадир, который может прожигать в песке дыры.

Кадир приподнял компас.

– И компас, который может найти что угодно.

Компас и Кадир. Она и не думала, что все будет так просто. Кадир как-то сказал ей, что султан их недооценил. И она не забыла свой ответ: «Он пожалеет, что угрожал нам».

Сейчас она дала еще одно обещание:

– Мы заставим твоего брата пожалеть об этом. Клянусь.

Их враг поменялся, а вот цель осталась прежней: найти лампу, перехитрить безнравственного аристократа. Лули заставит принца Омара страдать. Из-за него она всего лишилась. Теперь она заставит его потерять все. Она уничтожит его полностью, так, чтобы даже пепла не осталось.

Лули встала и протянула руку.

Спустя несколько долгих мгновений Мазен ее руку принял.

– Идемте. – Кадир повернулся в сторону пустыни с суровой улыбкой. – Лампа ждет.

62

Айша

Айша уже много лет была убийцей, но только теперь, ожидая Омара в назначенном через Тавила месте, она почувствовала себя преступницей. Она сидела в пещере на краю Песчаного моря и смотрела на закат. Казалось, небо пылает, а облака – это клочья дыма.

– Почему ты еще меня не остановила? – прошептала она.

Где-то в ее сознании шевельнулась ифрит. «Потому что мы с тобой заключили сделку».

Айша хмыкнула:

– Отвратительная сделка. Убийца джиннов и джинн сосуществовать не могут.

Молчание. А потом тихий смешок. «Я никогда не заключаю плохих сделок».

Айша открыла было рот, чтобы возразить, но потом решила, что в этом нет смысла. Она уже привыкла к не-ответам ифрита. Она со вздохом вогнала пятки в песок и стала наблюдать за горизонтом, ожидая знакомую тень своего Короля. Интересно, какой облик он примет.

Когда в тишине забормотали немертвые голоса, Айша заговорила снова и задала вопрос, который уже давно крутился у нее в голове:

– Ты можешь воскрешать из мертвых. Тогда почему ты не «стала единой» с Мунакидом?

«Потому что он, в отличие от тебя, успел уйти. Если бы я его вернула, он был бы таким же безмозглым, как гули. – Айша глубоко и прерывисто вздохнула. – Вот почему я позволила его сородичам расчленить мое тело. Потому что без Мунакида я потерялась».

– А теперь? – спросила Айша.

«Я нашла тебя, и мы потерялись вместе».

Айша не знала, как на это реагировать, и потому промолчала. В своих воспоминаниях она ощутила потерю ифрита. Нельзя было отрицать, что они обе пострадали от рук убийц – джиннов и людей. Она пыталась не задумываться об этой размытой границе. Если она начнет думать о преступлениях, совершенных людьми (таких бессмысленных преступлениях, как умерщвление всего племени аль-Назари), то под вопросом окажется все ее понимание справедливости.

А она не может себе позволить сомневаться в чем-то.

Она прищурилась на неясное движение на горизонте и несколько раз моргнула, проверяя, не чудится ли ей. Но нет: там была тень. С приближением тени стало видно, что в сторону Айши едет Тавил. На плече у него сидел сокол, но стоило ему остановиться, как птица слетела на землю. Птица сорвала висевший на лапе браслет и превратилась в человека. Человека, которого Айша уважала. И которого боялась.

Она инстинктивно преклонила колено и склонила голову.

– Это еще что? Ты ведь знаешь, что мне кланяться не надо, Айша. Встань.

Она подняла голову: Омар ей улыбался. В простой тунике и шароварах он не выглядел монархом. Однако благодаря поясу с кинжалами он выглядел как вор.

– Разве ты теперь не султан? Мне следует демонстрировать должное почтение.

Омар захохотал.

– Как я могу быть султаном, если путешествую с Полночным Купцом? – В его глазах горел