– Удачи, наследница Воды.

И скрылся в лесу.

Я продолжила идти навстречу незваным гостям, на ходу застегивая воротник платья и скрывая метки Арына. Деревья поредели, и до моих ушей донесся топот копыт. Вскоре в поле моего зрения появился Сина на своем белом коне и сопровождающие его стражники. Я не стала притворяться усталой и измученной: просто заложила руки за спину, расправила плечи и приветствовала их улыбкой. Как только он увидел меня, Лорд Воздуха и Погоды дернул за поводья и остановил коня. Чуть позади него слез со своего черного коня Касыр и подошел ко мне.

– Нова, ты в порядке?

– Милорд, – отозвалась я с полуулыбкой. – Не стоило так утруждаться ради меня. – Я посмотрела на серьезное, недовольное выражение лица Касыра. – Попробуй скрыть свое недовольство тем, что вы нашли меня целой и невредимой, страж, – усмехнувшись, сказала я. – По крайней мере, попытайся.

Сина одарил нас с Касыром странным взглядом.

– Если ты еще не отказался от своих слов, я бы с удовольствием пошла и немного отдохнула, – сказала я Сине и искренне улыбнулась. Касыр посмотрел на небо и затем на мои мокрые волосы. Он пытался разобраться, что предвещает этот дождь. В любой другой день все бы только порадовались этому событию, но сейчас, когда я стояла перед ними, они чувствовали исходящую от этого опасность.

– Конечно, – ответил Сина. – Но что с тобой случилось?

Я глубоко вздохнула.

– Почему бы нам не обсудить это за чашкой горячего чая?

Он нахмурил брови, а затем просто кивнул и взял меня за руку, чтобы помочь забраться на своего коня. Я устроилась боком, взялась за недоуздок, и мы молча отправились в путь. Я знала, что мы двигаемся гораздо быстрее, чем обычно; ветер подталкивал нас в спину.

– Я бы приехал раньше, – сказал он, – но сегодня случилось еще несколько нападений. – От этого неожиданного известия я резко повернулась к нему через плечо, но из-за резвого движения лошади мне приходилось смотреть перед собой. – Это не твоя вина, – добавил Сина. – Хочу, чтобы ты знала: я не виню тебя. – Его голос зазвенел у меня в ушах, и я лишь кивнула головой в знак признательности. Благодаря разговору с лесным духом я поняла, что могу дать дружбе с Синой еще один шанс, по крайней мере, я надеялась, что смогу спасти его от грядущей войны. Идти против родного отца и пытаться предотвратить войну – на это способен не каждый, и, если бы у Дарена была хоть половина этой самоотверженности, возможно, Элементаль не оказался бы в таком состоянии.

Мы вернулись в королевство, а остаток пути, как и в первый день, проделали в воздушном вихре, созданном руками Сина. Это было ужасно и чудесно одновременно. Но Сина не был таким. Он был грустным и мрачным. Сильным, но озлобленным.

– Могу ли я чем-нибудь помочь? – спросила я, когда мы вошли в арочный проем.

Внезапно он повернулся ко мне, как будто был чем-то поглощен.

– Вообще-то да, – ответил он.

– Сделаю все возможное, – заверила я его, улыбаясь.

– Они хотят запугать меня, не хотят, чтобы ты была здесь со мной. – Я на мгновение замешкалась. Сина только что сказал, что не хочет, чтобы я уезжала, но, может быть, он изменит свое мнение, если хорошенько подумает. – Пошел дождь, Нова…

– Да, – подтвердила я. – Я чувствую себя сильнее.

– Хотя у тебя все еще нет сигилов.

В тот же момент я почувствовала, что метка на моей ключице начинает пульсировать.

– Сегодня в полночь во Дворце Земли состоится ужин, организованный специально для того, чтобы пригрозить мне. Они хотят, чтобы я сел с ними за один стол, после того как они убили мой народ, – выплевывал он каждое слово с чистым гневом. Я не смогла бы представить, как ему больно, даже если бы захотела. Его серые глаза из облачных превратились в грозовые. – Я хочу, чтобы ты пошла со мной, – сказал он. – Хочу, чтобы ты присутствовала на том ужине со мной.

Когда наши взгляды встретились, я удивилась тому, каким серьезным и решительным он выглядел. С каждой секундой я все больше и больше уважала Сину. Из всех лордов, с которыми я встречалась, он был самым бескорыстным и добрым.

– Я скажу Лале, чтобы она приготовила мое лучшее платье. – Я улыбнулась, и впервые за несколько часов его губы слегка изогнулись. – Пусть они боятся меня, – добавила я, взяв его за руку, пытаясь успокоить. – Я позабочусь о том, чтобы оно того стоило.

Мне было все равно, кто похитил меня во дворце. Я не собиралась поступать так с Синой, я хотела оградить его от того, что планировала сделать с другими. Он заслуживал этой доброты, поэтому я промолчала и не стала прерывать его траур, чтобы нагружать своими проблемами.

К тому времени, когда Лала вошла с шикарным платьем в руках, я уже вышла из душа и успела привести себя в порядок. За те часы, что я провела под дождем, большая часть пепла с волос и запах Арына смылись, но вода в ванной по-прежнему была серой от грязи. И пока она не стала прозрачной, я не вылезала из душа. Почувствовав неожиданную боль в ноге, я пригнулась.

«Прости меня».

Слова, снова написанные кровью на моей коже. Арын.

– Я так волновалась за тебя. – Услышав голос Лалы, я прикрыла ногу. Скоро из-за этих шрамов мне придется прятать все свое тело…

По моей просьбе она принесла черное шелковое платье. На нем были вышиты тонкие сверкающие полосы золотого, серебряного и бирюзового цветов. Я намеренно попросила об этом, чтобы отдать дань уважения всем королевствам. Оно было довольно пышным по сравнению с другими платьями, которые я носила. Тугой корсет переходил в свободную фатиновую юбку.

– Не волнуйся, – посоветовала я ей. – Они не могут меня убить, забыла?

– Тем не менее с тобой многое может случиться.

Я усмехнулась.

– Я могу обрушить на них нечто гораздо более страшное.

– Мы слышали дождь.

– Если меня заставляют молчать, то пусть хотя бы небо говорит за меня.

– Нова, – пылко сказала она. – Ты понимаешь, что сделала?

Я сидела перед зеркалом в ожидании, пока она сделает мне прическу, прежде чем надеть платье. Я крепко схватилась за полы халата, но не потому, что боялась, что он распахнется, а потому что боялась ответа на вопрос. Я делала что-то и верила в то, что делаю, но была слишком слепа, чтобы предвидеть последствия или результат моих действий. Я могла только делать и надеяться. Но даже в самом худшем случае я