вмешиваться в стратегическое планировании дел Инквизиции, сейчас Солас всё-таки возразил, чтобы советники опять всё не испортили.

— Там будут храмовники! — упёрся сэр Резерфорд, как и положено человеку, отвечающему за силовое решение вопросов.

— А тогда, в Убежище, были тевинтерские маги, вероятно, даже маги альтуса. Но что-то им это совсем не помогло, — сразу пошёл эльф с козырей, потому что заметил, что командир опять начал недооценивать способности беглеца.

— Солас прав. Нельзя вновь недооценивать Безумца. При прямом столкновении и численном перевесе у нас, несомненно, огромное преимущество. Однако мы так же не знаем всех его возможностей. Не исключены огромные потери среди солдат, вплоть до полной его победы. А если с первого наскока не получится его захватить, то наши отношения с ним полностью испортятся. В лучшем случае это вынудит его затаиться, в худшем, он перейдёт на сторону Старшего, — возразила Лелиана.

— Тем более, командор, как вы будете объяснять правителям Ферелдена причину нахождения военного отряда Инквизиции на территории их государства? — встала на сторону подруги и Жозефина.

— Хорошо, — смиренно признался Каллен в неудачности своего плана. — Тогда что вы, Сестра Лелиана, предлагаете?

— Повторить предыдущий опыт — создать небольшую поисковую группу. Только на этот раз группа будет отстранена от других дел Инквизиции и иметь одну единственную задачу — перехват беглеца. Это повысит её мобильность, — предложила Левая Рука и, не получив возражений, продолжила. — Постараемся сыграть на незаметности, неожиданности. Также есть предложение создать группу из более лояльных к беглецу участников и магов. Это повысит шанс договориться с ним мирно. Хотя сам шанс, что он согласится, совсем небольшой. Всё-таки тевинтерцы слишком упрямые.

— Подтверждаю, — кивнул Дориан.

— Но лучше уж такой шанс, чем полная невозможность договориться без использования силовых методов.

Возражений снова не последовало. План, конечно, был не идеальным, всё-таки для такой работы лучше послать одного человека. Так бы вышло и быстрее, и незаметнее. Но это гораздо менее безопасно. Вон одного разведчика они уже потеряли.

— Советую на «переговоры» с Незабудкой взять товарища по ремеслу. Клин клином, как говорится, — произнёс вечно неунывающий гном, разбавив своим голосом напряжение, зависшее в воздухе.

Впрочем, Варрик абсолютно не хотел, чтобы всё переходило в кровопролитие. Выдвигая кандидатуру друга, он надеялся, что два не-любителя Церкви найдут общий язык.

— Малефикар пойдёт искать малефикара. Ну-ну, — фыркнул Каллен, недовольно сложив руки на груди.

— Приходится, если храмовники в очередной раз показали лишь свою никчёмность, а ты — в первую очередь, — получил командор в ответ слишком фамильярный и грубый ответ.

Конечно же, оскорблённый командор в долгу оставаться не хотел, однако стоило ему встретиться с суровыми карими глазами того, кто стоял рядом с Варриком, так весь запал Резерфорда вмиг куда-то улетучился. По той же причине возмущений о неподобающем обращении к одному из глав Инквизиции не последовало и от других желающих.

Разумеется, в глазах Гаррета не было чего-то страшного или до ужаса кровожадного. Хладнокровие маньяка ему не свойственно. И всё же он был известен своим неспокойным и непростым характером. Холодная рассудительность и безбашенная вспыльчивость, оказывается, могут уживаться в одном человеке.

Хоук всю жизнь слишком уж отличался от обычных магов Круга или отступников. Он достаточно-таки слабый маг, мастером какой-либо школы ему никогда не стать, но мужчина полностью это компенсировал своей всесторонней развитостью. Мало того, что Гаррет был знаком с заклинаниями всех доступных ему школ, даже магии крови не чуждался (хромает только созидательная магия в связи с его характером), так ещё он был прекрасным воином. Сейчас за спиной так и висел его известный посох, переделанный под какое-то подобие древкового оружия. А слишком уж крупное его телосложение не соответствовало маговым нормам. Тем более он никогда не носил «юбки», только — доспехи. Вот так, не знай, кто стоит перед тобой, точно спутаешь его с каким-нибудь безмозглым головорезом.

А добавь ко всему вышеописанному суровый взгляд — и уже перед глазами родился образ того самого великана — заступника всех магов церковного Тедаса. И хотя Хоук себя в «заступники» не записывал. Чхать он хотел на других, чужих и не собирался подставлять свою задницу или задницы друзей под их проблемы — сам прямо так и говорил. Однако народная молва неумолима.

Впрочем, всё это было известно о нём уже давно. Через сплетни, личные встречи или по книге Варрика. Сейчас многим было важнее узнать, как изменился этот человек после четырёх лет бегства от псов Церкви — храмовников — и их поводырей — Искателей. В «справедливость» расследования последних весь мир в очередной раз убедился, когда Мередит посмертно оправдали, зато Орсино, который лишь был вынужден защищать своих подопечных, под опалу попал ещё сильнее, чем даже Андерс. А уж о роковом бездействии Владычицы Церкви Эльтины и самой Верховной Жрицы вообще усердно умолчали.

И надо сказать, роль беглеца сказалась на Гаррете не лучшим образом. Ведь все присутствующие на совете (разумеется, опять исключая Соласа) были примерно одного возраста: от тридцати до сорока лет. Возраст Хоука тоже входил в этот интервал, только вот он единственный выглядел как минимум на десять (а то и все двадцать) лет старше. За весьма неухоженной чёрной бородой скрывалось лицо какого-то замученного жизнью старца, но никак не человека, который буквально только несколько лет назад перешёл порог от лихой молодости к вполне уже сформированной взрослой личности. Почти параноидальные мысли о преследователях и постоянные переживания за судьбы друзей не могли не сказаться и на здоровье, о чём красочно говорило его весьма истощённое и бледное лицо уже даже с парочкой морщин. А в завершение к нынешнему образу нельзя не упомянуть и о его волосах. Очевидно, во время своих перебежек по миру Хоук не очень-то озадачивался состоянием собственных волос — когда те отрастали на уже неудобную длину, он в полевых условиях просто срезал лишнее ножом. Поэтому то, что сейчас находилось на его голове, «причёской» язык и не повернётся назвать.

Поэтому, к примеру, миловидная леди Монтилье на Защитника смотрела с замиранием сердца от ужаса. Царице балов уж точно было необычно видеть, что аристократ почти что её уровня будет выглядеть так по-бандитски дико. И всё же Жозефина не позволила себе встречать долгожданного гостя по одёжке. Женщина благоразумно понимала, что от того, кто четыре года до паранойи боялся приближаться к любому городу, к любому тёмному переулку, зная, что в каждом из них могут прятаться обозлённые храмовники, а то и убийцы из Воронов, не стоит ждать прибытия в Скайхолд в костюме какого-нибудь расфуфыренного маркиза.

Впрочем, самому Хоуку было всё равно, что