— Зато никому и никогда этот ключ не подобрать!

— Конечно! Такие уроды, как ты, рождаются раз в столетие!

— Мне правда очень жаль, — тихо говорит Падла. — Извини.Правда.

Я слушаю их перебранку, но не встреваю.

Я занят крайне важным делом — шевелю пальцами на ногах.

Паралич проходит. Может быть, у всех нас, просто Чингиз иПадла заняты сейчас выяснением отношений. Может быть, у меня первого…

Хлопок.

На журнальном столике появляется маленький пухлый томик.Тёмный Дайвер хватает его, быстро начинает листать.

Вот он и добился своего. Вот и пришла в Диптаун новая жизнь.Вопреки физиологии и сопромату…

Чуть-чуть сгибаю ногу в колене. Прекрасно. Ичувствительность к телу возвращается.

— Хорошо, — говорит Тёмный Дайвер. — Всё честно. Я тожеиграю честно… прощайте, господа. Желаю вам придумать новые, столь же интересныеи необычные ключи…

Он изменяется, снова преображаясь в Пата. Наверное, это емунужно, чтобы выйти из квартиры Чингиза.

Утрированно-детской походкой, вприпрыжку, фальшивый Пат идётк выходу из библиотеки. И останавливается.

Я приподнимаю голову и вижу, что происходит.

В дверях стоит другой Пат. В виртуальном костюме, а не в«скине» из «Лабиринта». И с какой-то короткоствольной бандурой в руках.

— Падла при мне никогда не матерился, — говорит новый Пат. —Даже когда пьяный был. Я сразу подумал, что он только под дулом пистолета такойключ бы назвал.

Тёмный Дайвер стоит ко мне спиной. Я не знаю, может ли онсейчас наблюдать за мной. Вполне вероятно, что да.

Но дальше валяться на полу нельзя.

Я начинаю приподниматься. Очень медленно и неловко.Руки-ноги уже не деревянные, ватные.

Чингиз тоже поворачивает голову. Кривится, как от боли иличрезмерного усилия, но поворачивает.

Что сейчас происходит с нашими телами? Робкие подёргиваниямышц, неуклюже ползающие по клавиатуре пальцы? Выйти бы из глубины… выйти…выйти…

Но я не могу. Тёмный Дайвер отнял у меня и это последнееумение.

А только ли у меня?

И только ли это?

Кто был причиной того, что дайверы потеряли свои силы?

Глубина… глубина, отпусти меня…

Я словно бьюсь в невидимую, упругую стену. Или пытаюсьсорваться с туго натянутого поводка.

— Пат, пропусти его… — говорит Чингиз.

— Пропусти, — почти кричу и я. — Пат, он тебе не по зубам!Он нам всем не по зубам! Пусть уходит!

Только Пат сейчас нас знать не знает и слышать не слышит.

Перед ним стоит враг, который обидел его друзей, сжёг егомашину, притворялся другом… он же до сих пор думает, что Нике была ТёмнымДайвером!

Перед ним стоит тот, кто ворвался в его дом, кто обворовалего, кто заставил Падлу не просто играть в панкующего циничного урода, но истать им, пусть даже на миг. Перед ним тот, из-за кого уже погиб какой-топарень… пусть незнакомый ему, но друг Падле и мне.

Он сейчас не отступит…

— Мальчик, не надо изображать героя, — ровным голосомпроизносит Тёмный Дайвер. — С твоими друзьями всё в порядке. То, что я унёс,принадлежит мне. В полной мере. Опусти оружие.

— Я выстрелю, и твоей машине каюк! И ничего ты не успеешьунести! Понял?

Ты бы уж лучше стрелял… ты бы лучше стрелял, дурачок… Нотебе надо накрутить себя. И ты накручиваешь, не понимая, что Тёмный Дайверготов ударить в любой момент, что он быстрее, что ему доступны потерянные всемитайны, и уговаривать себя ему не нужно. Просто какие-то огрызки совести у негоещё есть, и даже парализующим зарядом он в тебя стрелять не хочет…

— Мальчик, перестань, — говорит Тёмный Дайвер. — Я не хочутебя обижать, ты мне симпатичен. Твои друзья уже сменили свою точку зрения,спроси их.

— Пат, всё путём! — громко кричит Падла. И тоже дёргается,пытаясь привстать. — Пусть уходит!

— Пропусти его! — рявкает Чингиз таким голосом, чтовздрагивает даже Тёмный Дайвер.

— Пат, не психуй, всё нормально! — говорю я. Спокойно иубедительно. Для контраста. Чтобы снять эмоциональный накал, повисший ввоздухе. — Мы всё объясним! Пусть он уходит.

Это короткий миг — совсем короткий, когда Пат уже начинаетопускать оружие, и Тёмный Дайвер делает маленький шаг вперёд.

— Ты говорил, что друг! — кричит Пат.

Вот это то, чего он никогда не сможет простить.

— Нике не Тёмный Дайвер! — кричу я. Но поздно.

Пат стреляет.

Такого я ещё не видел. Из ствола бьёт фонтан оранжевогопламени, окатывает Тёмного Дайвера, и он вспыхивает.

— …твоей машине! — радостно вопит Пат.

Вот только пламя гаснет. Задыхается, будто пожирая самосебя.

И фальшивый Пат вновь меняет облик. Вырастает, превращаясь вгибкого, высокого, неузнаваемого со спины, но смутно знакомого человека.

— В данный момент я не привязан к конкретной машине, сопляк,— говорит Тёмный Дайвер.

Выстрел — пистолет только что был в кобуре на поясе, а черезмиг — уже в его руке.

Ну вот, ты нарвался…

Я привстаю, я делаю шаг, я почти уже могу ходить…

Что-то не то!

Пат не падает, как подрубленный. Пат тоже продолжает стоять.

Тёмный Дайвер потерял свою хватку?

— Чёрт… — тот, кого я вижу лишь со спины, опускает оружие. —Это…

На лице Пата появляется улыбка. Короткая, секундная, смытаярастерянностью и страхом. Он роняет своё оружие, и хватается обеими руками загрудь.

За сердце.

Глубина…

Невидимый поводок визжит, но держит. Тугая резина облепляетлицо.

Тёмный Дайвер прыгает вперёд, мимо Пата, и выскакивает вкоридор.

— Пат! — кричу я.

— Оно не стучит, — удивлённо сообщает Пат то, что я ужепонял.

Я успеваю его подхватить, когда он начинает падать. Успеваюуложить на пол. Только ничего это не меняет, его сейчас может спасти разве чтомассаж сердца, сильный, профессиональный, беспощадный, до синяков, до сломанныхрёбер — лишь бы качать кровь сквозь маленькое глупое тело, дать продержатьсябезрассудным мозгам…