Джонни увидел, как после выстрелов ??др полетели щепки отдверного косяка и часть их спланировала на волосы Синтии. Он ощутил, что однапуля пролетела рядом с его правым ухом. Потом Стив, припавший на одно колено,но вроде бы невредимый, махнул рукой, отбрасывая револьвер, который Одришвырнула в него. Ее верхняя губа приподнялась, она зарычала на Стива, словнособака, а потом сцепила руки вокруг шеи мальчика.

Иди, приказал себе Джонни. Иди и помоги ему! Как ты сделалэто раньше, когда застрелил дикую кошку!

Тут одно стало налезать на другое, но память требовалавыстроить все в ряд, по порядку, как в рассказе. Он увидел, как Стив прыгнул наОдри, требуя, чтобы та отпустила мальчика, одной рукой схватил ее за шею, адругой попытался оторвать ее руки от шеи Дэвида. В этот самый момент Джоннивлетел в будку киномеханика со скоростью выпущенного из орудия снаряда.Втолкнул его, естественно, Ральф, рвущийся к своему сыну, выкрикивающий егоимя.

Джонни скатился с двух ступенек, отделяющих порог от пола, вполной уверенности, что без десятка переломов не обойтись. Он был убежден, чтоОдри Уайлер не выдержала напряжения и у нее поехала крыша, а потому она принялаДэвида Карвера за копа к решила посчитаться с ним… Но все это время глазаДжонни продолжали собирать информацию, а мозг — принимать образы и сортироватьих. Он видел широко разведенные мускулистые ноги Одри, натянувшийся материалюбки между ними и понял, что приземлится рядом с ней.

Приземлился на одну ногу, как фигурист после прыжка, правда,фигурист, забывший надеть коньки. Колено хрустнуло. Джонни оставил это безвнимания, бросившись на женщину и вцепившись ей в волосы. Она повернула голову,раскрыла рот и чуть не ухватила его за пальцы. В тот же самый момент (память,однако, настаивала, что в следующий момент, желая рассортировать этот бедлам пополочкам, превратив его в череду идущих один за другим вагонов) Стив оторвалруки Одри от шеи мальчика. Джонни увидел белые отпечатки от ее пальцев иладоней, а потом инерция пронесла его мимо. Одри не сумела укусить его, этоплюс, но и Джонни выпустил ее волосы, а вот это уже минус.

Гортанный крик сорвался с губ Одри, когда он ударился остену. Левая рука по плечо вылезла в прорезь для кинопроектора, и на какое-томгновение Джонни уже решил, что сейчас он последует за рукой, вниз, в партер,на тот свет. Он, конечно, понимал, что прорезь слишком узка, но не моготделаться от такой мысли.

В тот же момент (память вновь отметила это как следующиймомент, следующее событие, следующее предложение) Ральф Карвер проорал: «Рукипрочь от моего сына, сука!»

Джонни вытащил руку из щели, повернулся и привалился спинойк стене. Он увидел, что Стив и Ральф оттаскивают визжащую женщину от Дэвида.Мальчик сполз по стене на пол, с четкими отметинами пальцев и ладоней Одри нашее. Синтия вошла в будку киномеханика, стараясь охватить все одним взглядом.

— Возьмите мальчика, босс! — выдохнул Стив. Он все ещеборолся с женщиной. Одной рукой Стив держал ее за талию, другой обхватилзапястья. Одри лягалась, как необъезженный мустанг. — Возьмите его и унеситеот…

С диким криком Одри вырвалась. Когда Ральф попыталсясхватить ее, она ударила его ребром ладони по шее и отшвырнула в сторону.Оглянулась, увидела Дэвида и оскалила зубы. Шагнула к нему, и тут же раздалсяголос Ральфа: «Только прикоснись к моему сыну, и я тебя убью. Обещаю».

Некогда ждать выполнения твоих обещаний, подумал Джонни иподхватил мальчика с пола. Теплого, обмякшего, тяжелого. Спина Джонни, неотошедшая от долгого путешествия на мотоцикле, заныла.

Одри взглянула на Ральфа, словно оценивая, серьезно ли тотнастроен, и напряглась, готовая прыгнуть на Джонни. Но Стив уже схватил ее иразвернул к себе лицом. Из груди женщины исторгся длинный, протяжный крик, откоторого у Джонни едва не лопнули барабанные перепонки.

Крутанув Одри вновь, Стив отпустил ее. Она полетела спинойвперед, словно брошенный из пращи камень. Синтия, стоявшая у нее на пути,мгновенно присела. Ударившись об Синтию ногами, Одри перевалилась через нее ирастянулась на светлом прямоугольнике линолеума, где раньше стоял второйкинопроектор. Женщина смотрела на них через упавшие на лицо волосы, намгновение потеряв ориентацию.

— Уносите мальчика, босс! — Стив махнул рукой в сторонудвери в коридор. — С ней что-то не так, она ведет себя как животное!

Что значит как животное, мелькнуло в голове у Джонни. Онапросто животное. Он слышал Стива, но не двигался с места. Он словно вновьостолбенел.

Одри поднялась на ноги, отступила в угол и ощерилась. Взглядее перебегал от Джонни с потерявшим сознание мальчиком на руках к Ральфу, потомк Синтии, тоже вскочившей и прижавшейся к Стиву. Джонни с тоской подумал о«росси» и «ругере», оставшихся в вестибюле рядом с билетной кассой. Окнобилетной кассы выходило на улицу, а оружие решили оставить в вестибюле, потомучто места в кассе было в обрез и кто-нибудь случайно мог задеть за спусковойкрючок. Устремившись наверх следом за Стивом и Синтией, ни он, ни Ральф невспомнили об оружии. Теперь Джонни точно знал, в чем будет состоять главныйурок этого кошмара: они абсолютно не готовы к выживанию в экстремальныхусловиях. И все-таки они были пока живы. Большинство из них. Пока.

— Тэк ах лах!

Голос женщины звучал властно и отрывисто, он ничем ненапоминал тот голос, которым она рассказывала свою историю, тихий инеуверенный. Этот голос напомнил Джонни собачий лай. И что это за странные черныепятна у нее под кожей? Вроде бы они движутся сами по себе. Или они емупривиделись?

— Мин! Мин! Мин ен тоу!

Синтия в недоумении посмотрела на Стива:

— Что она говорит?

Стив покачал головой. Синтия повернулась к Джонни.

— Это язык копа! — Он напряг память, возвращаясь к томумоменту, когда коп напустил на него стервятника. — Тимох! — рявкнул он на ОдриУайлер. — Кан ди латч!

Джонни чувствовал, что где-то ошибся, но, похоже, только вмелочах. Потому что Одри отпрянула и на ее лице отразилось изумление, совсемкак у обычного человека. Но потом верхняя губа вновь вздернулась, а в глазахпоявился фанатичный блеск.

— Что вы ей сказали? — обратилась Синтия к Джонни.

— Понятия не имею.

— Босс, уносите мальчика. Скорее.

Джонни отступил на шаг, обрадованный тем, что вновь можетуправлять своим телом. Одри сунула руку в карман, что-то достала, зажала вкулак и уставилась на Джона Эдуарда Маринвилла, Выдающегося Писателя иНесравненного Мыслителя. Уставилась глазами готового к нападению животного.

— Кан тах! — выкрикнула она… и рассмеялась. — Кан тах, кантак! Что возьмешь, тем и станешь! Обязательно! Кан тах, кан так, ми тоу! Возьмиэто! Со тах!