class="p1">– Около двух недель. Когда сегодня услышала, что с Хартисом приключилось, решила, что оно было из-за этого. Но после оно должно было пройти…

– С тобой и раньше такое бывало?

– Да, два раза подряд. Сначала я чувствовала плохое, хотя ничего не предвещало беды, и в конце концов мою подругу Нами увели в этот мир. После этого я, конечно, очень волновалась за нее, но та странная тревога ушла, и я хотя бы смогла спать. А потом, через несколько дней, я снова начала ее чувствовать… И тогда, в итоге, ушел Хартис.

– Хм. Не знай я, кто ты, решил бы, что аркана. У нас тоже развито подобное… С помощью дара мы видим только ближайшие события – один, максимум два дня. Но если нас ждут серьезные перемены, или грозит большая опасность, мы можем ощущать это намного раньше. Просто чуять нутром.

– Может, у меня в роду были арканы? – мечтательно предположила девчонка, которая все еще не оставляла надежд открыть в себе волшебные способности.

– Даже если и так, к сожалению, ты родилась не арканой.

– А, понимаю, о чем вы. Меня давно это удивляло, еще когда Вивис рассказала…

– Что именно?

– Ну, не знаю. Если люди разной расы… Это же так называется? Нет, скажу проще. В общем, в моем мире, если мужчина с темной кожей и женщина с белой заведут ребенка, то он будет промежуточного цвета. Не темный, но и не белый. Это, вроде бы, называется метис. А у вас, если, не знаю… шаот и аркана будут вместе, у них родится либо шаот, либо аркан. Но не что-то среднее. Понимаете?

– Ты сейчас серьезно? У вас существуют… человеческие помеси?

– Помеси! – хохотнула Лу. – Звучит неприятно. Обидно даже. Но в целом да, наверное так.

– Я просто в шоке, что ты не рассказывала про это раньше.

– Ну, как-то повода не было.

– Чего еще я не знаю о твоем мире?

– Да я и так вам про него выложила уже все, что знала. В основном про то, чего там нет… Дирижаблей, эзерита, мантикор, пророчеств…

Но Вальтер уже скандировал:

– Факт, факт, какой-нибудь невероятный факт!

Лу смущенно потерла заледеневший нос.

– Мне казалось… нет, до сих пор кажется странным, что тут кусочки одного государства раскиданы по разным частям света. В моем мире одно государство занимает… ну… одну землю, понимаете? Вот есть земля, – она нарисовала в воздухе контур, – и внутри нее – все одно государство, а снаружи – уже нет. А тут, из-за трансмостов, все иначе. Я так удивилась, когда Вивис сказала, что если ехать из Магматики на юг, там будет город Люмии, потом Арка, а потом – снова Шаориса… Абсурд какой-то.

Лу постучала в дверь конторы, заставив местного неприветливого сотрудника, плечистого небритого фэнри, отвлечься от игры в карты с почтальонами и впустить запоздалых клиентов. Оплатив конверт, бумагу и срочную отправку с доставкой до двери, девчонка отошла к стойке с пером и чернилами и написала:

Дорогой Руфус,

Я очень сожалею из-за того, что случилось с Хартисом. Мы с Вивис и Вальтером прибыли в Глиеринанд по делам ОРП. Уже поздно, так что мы заночуем здесь, а утром приедем. Не волнуйтесь за нас, лучше как следует отдохните.

Лу удовлетворенно оглядела почти ровные строчки. За прошедшее время она весьма поднаторела в чистописании, регулярно обмениваясь письмами с Хартисом и Нами. Она даже догадалась подсмотреть на стойке с открытками, как правильно пишется название города. Почесав в затылке, она дописала:

Вивис открыто не говорит об этом, но очень переживает из-за ссоры с вами. Уверена, когда мы приедем, вы помиритесь. Ну а пока мы с Вальтером за ней присмотрим. С любовью, Лу.

Беря в руки почтовую капсулу, чтобы поместить туда конверт, Лу вспомнила кое-что и сказала Вальтеру:

– Знаете, я заметила, что из окна той леди, Триши, вылетела птица, когда мы ушли.

– Это часть ее работы, – бросил без особого интереса аркан, разглядывавший прилавок с сувенирами. – В ОРП все тоже отправляют и получают письма по сто раз на дню. Тебе ли не знать.

– Вы не думаете, что она могла сообщить кому-то о том, что мы ей рассказали?

– Ну, она ведь пообещала хранить все в тайне. Да и, как мне показалась, она не особо заинтересована ни в ангелах, ни в войне. Она стара, ее дни почти сочтены. Наверное, ей попросту плевать.

Вернувшись на постоялый двор, они отправились прямиком в купальни, чтобы отмокнуть и согреться в тесных лоханках, расставленных в разделенных перегородками отсеках. За это время горничная успела отмыть и высушить их одежду и обувь. Получив обратно свой плащ, Лу была так рада почувствовать вместо рыбного смрада легкий аромат цветочного мыла, что заплатила усердной работнице вдвойне.

– Соришь деньгами, как заправская богачка, – посмеялся Вальтер. Девчонка неловко покраснела: получать за работу деньги все еще было для нее непривычно, а уж тратить их – и подавно. Ей особо некуда было спускать полученное в госпитале жалованье: одежду для нее шил Руфус, брать деньги на продукты Бха-Ти наотрез отказывалась, а потому большую часть средств Лу с облегчением отдавала сборщикам благотворительных пожертвований.

Трактир занимал полуподвальное помещение, стилизованное под пещеру, с колоннами в виде сталактитов и узкими пыльными оконными проемами под самым потолком. Осветительные кристаллы торчали прямо из неровных каменистых стен, словно только и ждали появления шахтеров, которые их добудут. Летучие мыши, висевшие под потолком, кажется, были ненастоящими, в отличие от кобольдов, сновавших по заполненному залу, подавая еду, убирая посуду, протирая столы.

– Н-ничего себе… – выдохнула Лу, которой прежде не доводилось видеть вживую этих маленьких прямоходящих зверьков с крысиными мордами и лапами. Вальтер же украдкой указал на ее руку:

– Береги свой браслет. Кобольды охочи до блестящих штуковин.

За грубыми деревянными столами трактира, ломившимися от еды и выпивки, собрались, похоже, представители всех шести народов. Здесь царило оживление, как в лучших заведениях Магматики – болтовня, брань, хохот. В центре на помосте бренчал на гитаре и горланил песни бородатый ундин-бард, а помогали ему в выступлении два дрессированных аиста, которые вышагивали по сцене и нащелкивали клювами лихие ритмы.

Вивис с еще не высохшими распущенными волосами, и тоже в чистой одежде, сидела за дальним угловым столом. Судя по расслабленной позе и громоздившейся на столе пустой посуде, она уже поела и выпила, и теперь была занята тем, что одной рукой таскала в рот орешки из большой пиалы, а другой листала фолиант из кабинета Триши.

– Я написала Руфусу, чтобы он не волновался, – сообщила ей